Алая роза – символ печали
Шрифт:
Можно сказать, на этом наш разговор с Натальей завершился: все полезные сведения от нее я получила и тут же потеряла к беседе всякий интерес. Как и в случае с Натальей, только что рассказанном ею, мне повезло: позвонила старая знакомая, приглашая к себе в гости на пироги. Я вежливо отказалась, но при этом озабоченно посмотрела на часы у себя на запястье.
Наталья все тут же поняла и, улыбнувшись, поднялась.
— Понимаю, что вас ждут великие дела. Ну а я, с вашего позволения, удаляюсь — тем более, вы обещали заплатить за наш кофе. Пока!
Что и требовалось произнести…
Глава 25
Великолепной
Очередной цветочный сюрприз ожидал меня, когда я подошла к дверям своей квартиры: на коврике у порога лежала красная, с багровым оттенком, не первой свежести роза — извиняюсь, но повторюсь в очередной раз — точно такая же, какая была на груди мертвой Марго.
На какое-то мгновение, несмотря на все самовнушения, сделанные в течение этого дня, я внезапно почувствовала слабость и легкое головокружение. Нет, а все-таки кто подкинул розу — теперь уже к моей двери? Для чего? Чтобы напугать, намекнуть — дескать, и тебя ждет то же, что и Марго…
Эти мысли в очередной раз пронеслись в моей голове. Впрочем, Татьяна Иванова — не паникерша, не жалкий Игорь и не его нервная Инга, меня цветочками не запугать. Я ногой отпихнула розу в сторону мусоропровода и открыла дверь.
Стоило мне войти в прохладный (особенно после раскаленной улицы) полумрак прихожей, как раздался требовательный телефонный звонок. Неприятный эпизод с розой тут же вылетел из головы, и мне сразу подумалось, что звонит Снежная королева, или попросту Виктория — уж слишком звук был громкий и решительный, без тени сомнения в своем праве трезвонить.
Я взяла трубку и плюхнулась на диванчик, блаженно вытянув ножки и положив их на подушки, чтобы как следует отдохнули.
— Алло?
Не успела я еще произнести это классическое слово для начала среднестатистического телефонного разговора, как тут же слово взяла звонившая — как я и угадала, великолепная Виктория:
— Добрый день, Татьяна. Что-то от вас нет никаких вестей, кроме той, что мой сын сам сообщил: он явился к вам вчера и честно ответил на все вопросы. Вы не считаете нужным хотя бы минимально передо мной отчитываться — насколько мне помнится, я сразу же поставила перед вами это условие?!
— Извините, Виктория, — чуть повысив голос, решительно вклинилась я в этот поток обвинительной речи. — Во-первых, если бы вы делали хотя бы небольшие паузы в разговоре, я бы сразу же довела до вашего сведения, что не в моих правилах ежедневно отчитываться перед клиентом — я делаю это, когда сочту, что у меня на руках есть основные козыри и необходима его помощь. Вообще, это мой принцип: я отчитываюсь, когда есть конкретный результат. Вашим делом я занимаюсь только второй день, пока лишь знакомлюсь с людьми и атмосферой, окружавшими погибшую Марго.
— И ответа на вопрос, кто ее убил, у вас на сегодняшний день нет?
Виктория оставалась верна себе — ни за что такая дама не признает свою неправоту, но сделает все, чтобы неправым оказался кто-то другой, в данном конкретном случае — ваша покорная слуга.
— Что я стопроцентно выяснила, так это то, что существует
— Хорошо, — Виктория понемногу пошла на попятный. — И какие шаги вы намерены предпринять в ближайшее время?
— Вопрос очень кстати, — я кивнула и с удовольствием потянулась. — Мне бы хотелось задать вашему сыну еще несколько вопросов. Хотелось бы так же побывать в его доме — ведь там жила Марго, а гораздо легче понять человека, когда увидишь его дом, его мир. Вы меня понимаете?
— Вполне.
Она на несколько секунд замолчала, видимо, обдумывая ответ.
— Хорошо. Я позвоню Павлу и обговорю с ним этот вопрос. Во сколько вы хотели бы с ним встретиться?
— Не имеет значения — когда ему удобно.
— Хорошо. Я вам перезвоню.
И в трубке запищали гудки. Я отбросила ее в сторону, дотянулась до стакана с водой, который остался стоять на тумбочке еще с вечера, и с удовольствием выпила его, повторив фразу, давно ставшую для меня классической: «Жизнь прекрасна и удивительна!»
Моим следующим шагом стало перемещение в кухню. Пора было чем-нибудь подкрепиться. Здесь, кстати, могу заметить, что я — счастливейшая из женщин: могу есть все, что душе угодно в любое время суток, и при этом ни капельки не толстеть. Одна моя знакомая сто лет назад сказала, глядя на мою осиную талию: «Те, кто жрут все подряд и не поправляются — стопроцентные ведьмы!» С тех пор я иногда с любовью и нежностью называю себя ведьмочкой. Очень славной и доброй!
Итак, ведьмочка прошла в кухню и начала импровизировать над кухонной плитой или, если придерживаться ведьмовской терминологии, над котлом.
Сказать по правде, я не слишком большая мастерица по части кулинарии. Но поесть вкусно люблю, поэтому, чтобы не тратить на готовку слишком много времени, всегда запасаю полный холодильник полуфабрикатов.
Вот и сейчас я достала из морозилки замороженные овощи, филе куриной грудки и быстренько организовала удобную для всех этих аппетитных ингредиентов сковороду. Пока курица в овощах начинала потихоньку шипеть, я добавила на стол баночку майонеза, свежие пучки базилика и укропа. Зелень я мелко покрошила, а пока что прикурила сигарету, ожидая того момента, когда в почти готовое блюдо можно будет добавить майонез и посыпать ароматными травами. Вуаля! Пять минут — а сколько удовольствия!
Тут, словно реагируя на обалденные ароматы, зазвонил телефон. Я прогулялась к дивану и с трубкой у уха вернулась на кухню.
Разумеется, это была Виктория.
— Я договорилась с Павлом, — ее голос звучал сухо и деловито. — Признаться, он даже рад вашему визиту, потому как, хоть и не хочет в этом признаться, а просто-напросто боится оставаться в собственной квартире один. Правда, он сказал, что будет лучше, если вы приедете к нему в ночной клуб. Он объяснил это тем, что сейчас у него обкатывается новая программа с исполнителями джаза, и он предпочитает держать все под личным контролем. Хотя я все-таки придерживаюсь своего мнения: он избегает бывать в родном, столь трагически опустевшем доме… Итак, он будет ждать вас в «Rendez-vous» с девяти часов вечера. Вам это подходит?