Алая сова Инсолье
Шрифт:
Но не зря говорят: против лома нет приема. Помимо всего, как я заметила, это тело старалось в основном обезвредить нападавших, а не убить их. Но вот у толпы таких благородных манер не было. И меня тупо задавили живой массой. С дубинами. Никакие нити в темноте не помогли, хотя я ими довольно ловко отводила самые опасные удары и дергала нападавших за ноги так, чтобы они сами падали.
В какой-то момент меня ударили по голове и одновременно с этим – чем-то острым в спину. А дальше… дальше все. Даже обидно как-то. Только попала, и уже пристукнули.
Когда я первый
– Сжечь ведьму! Сжечь! – повторял какой-то особо визгливо-неприятный старушечий голос. А я даже дернуться толком не могла. Умереть снова, наверное, было уже не так страшно. Но гореть заживо все равно не хотелось. И Хрюшу жалко. Сознание вновь начало угасать.
– Убью! – рявкнула навалившаяся темнота смутно знакомым голосом. – В сторону, падаль!
А потом окончательно все. Сил не осталось.
Следующее мое пробуждение было не в пример приятнее. Пахло свежим бельем, выпечкой и травами. Снова переродилась? Было бы неплохо. А еще хорошо то, что я так и не почувствовала боли от костра. Только вот неужели снова слепая?
– Идиотка, – раздался откуда-то сбоку голос. – Ни мозгов, ни чувства самосохранения. Удивительно, как тебя еще в детстве нежить не сожрала, такую дуру наивную.
М-да. Это не другое перерождение. К тому же и нити, и слепота на месте. А еще головорез с помойки тоже тут. Зачем?
Но все эти мысли быстренько вылетели из головы, потому что я попыталась вдохнуть воздуха и едва не закричала. Больно…
– Очнулась? Хм, то есть очнулись, синьорита? Вам лучше не двигаться, побили вас знатно. Похоже, живые боги послали вам очередное испытание. К тому же мы с вами поменялись местами чуть более чем полностью. Чем эти сволочи ткнули вас в спину, не заметили? Кстати, это вы отрубили руку местному кликуше? Неплохо… Ваша свинья в хлеву, там ей уже дали каких-то помоев. Не беспокойтесь.
Он говорил и говорил – целый ворох слов на меня высыпал, я даже успела порадоваться, что, пока его лечила, все время добавляла в лекарство сонные травы. Поэтому у меня не болела голова.
А сейчас болит. И не только голова.
– М-м-м…
– Все-все, синьорита, я убрал щепки и занозы из раны. Вас достали каким-то возмутительно неоструганным колом прямо под лопатку. И столб на площади тоже особо не полировали, все руки в ссадинах. Нет, не пытайтесь перевернуться на спину. Сейчас я подложу тут… вот так, лежите на боку.
Твердые теплые руки исчезли, сменившись льняной мягкостью, – меня и правда со всех сторон обложили подушками. А от двери уже слышалось невнятное, но от этого не менее угрожающее шипение. Кажется, мой спаситель с кем-то о чем-то договаривался. И ему обещали луну с неба, если принять во внимание, как испуганно дышит его невидимый собеседник и как он потеет. Бормочет жалобно.
– Так, понимаю, что вы уже устроились поудобнее и собираетесь спать, но нам принесли куриный бульон. Святые силы святыми силами, но в ваших тух… хм… ослабевших мослах им просто неоткуда взяться. Так что поднимаем голову, синьорита, и пьем. – Меня приподняли и положили на что-то теплое, твердое и пахнущее дубленой кожей. А потом засунули прямо в рот ложку горячего супа.
– Спасибо… – Голос прозвучал на редкость тихо и жалко, к тому же я закашлялась в конце, не сумев продолжить, а ведь хотела спросить…
– Нечего благодарить, считайте, что возвращаю накопившийся долг. Как только поправитесь, я вас брошу. Точно так же, как вы меня одного… спящего… в лесу! – почему-то последнее прозвучало довольно угрожающе.
Я снова закашлялась.
– Ладно, не брошу. Я не такой святой, как некоторые. Вы мне еще отработаете свое спасение по полной со всеми процентами, – хохотнул мужчина. – Откройте рот пошире, синьорита, на это у вас должно хватить сил. Ваша очередь пить лечебную бурду. Надеюсь, я достаточно припугнул местного травника, и он действительно сварил полезное… хм… зелье. Во всяком случае, оно горькое настолько, что просто не может не помочь.
Горькое – не то слово. Я едва не задохнулась и инстинктивно попыталась отбиться от такого лечения. Но мне не дали возможности. Не знаю, как он смог не тревожить самую болезненную рану на спине при том, что схватил, скрутил и влил зелье в рот, даже не особо утруждаясь.
– Вы слишком слабы для сопротивления, смиритесь с этим, синьорита. Вот поправитесь и сможете отомстить мне самым страшным образом. Если поймаете, конечно. Да и то не факт, с вашим-то цыплячьим весом. Интересно, все святые морят себя голодом или вы развлекаетесь единолично?
Он молол что попало с явным удовольствием и под эту неумолчную болтовню впихивал в меня ложку за ложкой. Бульон, горькое снадобье, снова бульон, какую-то соленую пилюлю, которую опять же пришлось заедать куриным супом.
– Сейчас заснете, и будьте добры, спите как минимум двенадцать часов. Этого времени как раз хватит, чтобы прибить одну мелкую нечисть. А то я обещал местным придуркам найти настоящего виновника, сожравшего парочку коров и пьяниц. Вовремя вы тут появились со своей свинкой, нечего сказать. Кстати, знаете, сколько стоит ваша жизнь? Две серебряные монеты. Это цена наемника, который сможет избавить от пожирателя скота.
– Знаю. – Как ни странно, после борьбы с горечью и пищей мне стало легче дышать и говорить. – Я хотела их заработать, но не вышло. Спасибо.
– То есть вы шли в город, чтобы наняться убивать нечисть, а в результате вас едва не пришибли, приняв за нее саму? – развеселился головорез. – Забавно, разве нет?
Глава 10
В этом было какое-то странное, я бы даже сказал, извращенное удовольствие. С одной стороны, я действительно отдавал долг – так что, даже будь я светлым, совесть была бы чиста. С другой стороны, вот она – ненавистный враг, храмовая святая, из-за которой вся моя жизнь полетела под откос. Это ведь она раскусила мою маскировку и натравила остальных сов.