Алая сова Инсолье
Шрифт:
Каким образом святая подобрала эту дрянь и не только заставила жить, но и привязала к себе – ума не приложу. Но одно хорошее во всем этом сумасшедшем доме есть – их со свиньей путь для меня словно выстлан сияющими сигнальными стрелками.
Эхенова – дрянной городишко. Что святой там понадобилось, интересно? Вышла со своей свиньей из леса и прямо по дороге поперла в сторону поселения. Словно кадавр – домашняя собачка при богатой синьоре. Идет по обочине, мол, что такого?
Как ее еще никто не прибил, такую… такую святую, а? Кишки выпущу, если кто пальцем тронет. Это теперь моя добыча.
Да на ближайшем рынке грязью закидают такую святую. Людишки – народ пакостный, неблагодарный. Любят посмеяться и поиздеваться над тем, кто не может ответить. Мне ли не знать. А теперь и святая дура макнется в реальную жизненную грязь по маковку.
Надо поспешить. Я хочу это видеть. Видеть и…
Так. А это что еще?! Кто позволил?! Совсем охренели, уроды?! Сжигать представителей церкви – это моя привилегия!
А потому я с силой бросил кинжал прямо в веревки, что сейчас приматывали к столбу руки моей жертвы. Приправленное магией лезвие не только разрезало их, но и сломало пополам столб, который с треском чуть не придавил местного активного гражданина – того, который больше и громче всех орал.
– Прочь, падаль! Что тут происходит?! – раздался мой рык на всю городскую площадь.
– Синьор! – Ага. Сталь и ярость всегда хорошо действуют на всякую людскую шваль, вон я сразу стал синьором, стоило пощекотать сталью пару жирных брюх. – Синьор, эта ведьма натравила на наш славный город своего зверя!
– Какая еще ведьма, недоумки! – Я мысленно аж взвыл. Да-да, реальная жизнь – дерьмо. Но даже я чувствовал несправедливость – эта дура тут спасает людей по помойкам, а на нее вешают все окрестные трупы, лишь бы не разбираться с настоящим виновником. Это я понял из невнятного бормотания толпы. – С каких это пор ведьмы щеголяют в храмовых одеяниях?
– Так ведь… рваное, – раздался голос откуда-то сбоку.
– Вы никогда не слышали об обетах? Да тут и Лукаку станет понятно, что девушка замаливает человеческие грехи! А потому отказалась от мирских благ! Разве вы не слышали, что красный храмовый шелк сжигает всю нечисть будто огонь! – Я нес бред чистой воды, но этим деревенщинам должно хватать. А если не поверят, что ж, будем говорить с ними магией и холодной сталью.
– Дык коров-то пожрали, – робко высунулась из толпы какая-то бабка. – И пьяницу Хуана зверь загрыз. А по ночам-то воет, страсть! Кто, если не ейное чудище?
– Ты, бабка, совсем от старости ослепла и оглохла? – рявкнул я. – Это свинья! – Я ткнул концом кинжала в опутанного кучей сетей кадавра. Тот ворочался и злобно хрюкал. – Свиньи не воют! Да что лясы точить, смотри! – И я с легким, но таким приятным ощущением отмщения пнул кадавра. Тот возмущенно завизжал прямо как настоящая хрюшка. – Слышала? Похоже на вой?
– Ить, – бабка засомневалась, толпа загудела растерянно. Но эти ублюдки уже настроились на судилище и так просто святую не отдадут. Уроды, а! Прибить бы всех одним ударом силы – так мне сейчас местный храм на хвосте нужен, как капкан на волчьей лапе. К тому же голос мой святая могла не узнать, лица она не видит, но чтобы магию спутать – это надо не святой быть, а наглухо отбитой. Так что массовое жертвоприношение городка Эхенова придется отложить до лучших времен. Но я запомнил.
– Поймаю я вам настоящего зверя, – хмыкнул я и пнул ближайшего толстопузого лавочника, у которого всего минуту назад отобрал здоровенный дрын с копейным наконечником. Охренеть, урод собирался проткнуть мою добычу этой дубиной! – Но чтоб тихо мне! Девушку не трогать! Где у вас постоялый двор? Лучшую комнату и лекаря! Живо!
М-да. Судя по состоянию моей святой и всех остальных, отбивалась она яростно и довольно умело. В толпе тут и там народ подран, побит и порезан. И покусан свиньей. Но что может девчонка без боевой магии против стольких обозленных людей?
– Если вернусь и недосчитаюсь хоть волоска на ее голове, я этого зверя вам прямо на площади выпущу. Будете ловить свое чудовище голыми руками!
– Так а если сама помрет? – робко спросили из толпы.
Я резко обернулся. И понял, что сказавший, шатт его за ногу, прав. Кажется, сжигать эти недоумки собирались уже труп… Из-за алого цвета платья сразу не было заметно, что оно все залито кровью.
– Убью! – В глазах потемнело от бешенства. Мое! Не сметь отнимать у меня удовольствие отомстить! – В сторону!
И подхватил бессильно обмякшее святое тело на руки. Шатт! Как ее еще ветром не унесло? Она же ничего не весит! А самое главное, как мне, темному, ее лечить-то?! Я ж только умертвия поднимать умею…
Глава 9
И пусть отношение ко мне предыдущих селян говорило само за себя, я все равно не ожидала, что так получится. До сих пор мне лишь плевали вслед или хихикали за спиной, но охотно покупали разные травы, которые мы с Хрюшей собирали в лесу. И шкурки крыс покупали. Хватало на крупу и соль, а также на любимую здешнюю приправу – сушеный чеснок.
Городок, в который мы с Хрюшей шли, назывался красиво – Эхинова. Нам об этом сказали в предыдущей деревне. В городе жил хороший кожевник, которому можно было продать шкурки подороже. И хоть одну ночь поспать нормально – в кровати на постоялом дворе. Увы, не сложилось.
И все же я не думала, даже теоретически, что здесь в ходу сжигание ведьм, как в каком-то средневековье. Мне все еще подсознательно казалось, что я в своем мире, просто где-то в далекой глубинке, в тайге, рядом с поселениями каких-нибудь староверов. Пусть и понимала, что это не так, но сердцу не прикажешь.
А ведь могла бы подумать головой и сопоставить свои выжженные глаза с репутацией «изгнанной святой»… А еще им Хрюша не сильно понравился. Тем людям, что почему-то поджидали меня у городских ворот.
Вообще-то, это тело, оно умело драться. Достаточно было меня как следует напугать, и сознание пришелицы из другого мира будто отключалось, а контроль перехватывало нечто из прошлого. Прежняя хозяйка явно не была обычной «иконой», на которую молились местные страждущие. Она и лечить могла, и калечить.