Алая тигрица
Шрифт:
Она вспомнила момент, который, казалось, был давным-давно: она стояла в лунном свете среди северной тайги рядом с парнем с пылким сердцем.
Красные плащи являлись ее единственными возможными союзниками, а Юрий – одним из немногих людей, которых она любила, но реальность была такова, что они оказались слишком далеки друг от друга, чтобы сражаться на одной стороне в этой войне.
Красные плащи хотели революции.
Она хотела занять трон.
Но… нет. Сейчас они столкнулись с реальной опасностью, которая отодвигала в сторону вопросы, кто и как
На данный момент они находились на одной стороне. Она уже выучила, что враг ее врага – друг.
Юрий должен понять это. Сначала они вместе уничтожат Морганью, а потом уладят свои разногласия. Потому что, подумала Ана, если они не объединятся сейчас, не будет никакого «после».
Той ночью в северной тайге Юрий разыскал ее, чтобы попросить вернуться. Он сказал: «И помни, я люблю тебя, что бы ты ни решила».
Ей нужно было поговорить с ним. Она теряла время с его заместителем.
В вихре своих мыслей она вдруг заметила, что в чертах лица Сеина проявилась ненависть. Его руки лежали на бедрах, на рукояти кинжала в ножнах.
– Монархия должна умереть, Анастасия, – тихо сказал Сеин.
Тени вокруг них сгустились, и по спине Аны пробежал холод. Инстинктивно, она пробудила свою силу родства.
Сеин шагнул вперед.
А затем из тишины появилась вторая вспышка крови. Она стремительно приближалась.
Глаза Сеина метнулись ко входу в купол, и выражение его лица снова изменилось. Свет, исходящий от огнешара Аны, потускнел; тени затаили дыхание.
Ана повернулась, ее сила родства была наготове.
Через двустворчатые двери ворвалась фигура: девушка с растрепанными волосами и широко раскрытыми глазами, в темном плаще, изнанка которого вспыхивала красным.
Сеин нахмурился.
– Есеня.
Значит, еще один Красный плащ, подумала Ана, наблюдая, как девушка остановилась в дюжине шагов от них.
– Сеин, – выдохнула она. – Здесь имперская инквизиция.
Холодок пробежал по спине Аны. Она покинула много разоренных деревень с тех пор, как начала скрываться; имперская инквизиция не должна была прибыть так быстро.
– Разверните подразделения, – сказал Сеин. – Мы заляжем на дно, продолжим разведку.
Тон Сеина был резким, повелительным, и в этот момент Ана поняла, почему Юрий выбрал его заместителем командующего Красными плащами. Она не принимала его методы, но не могло возникнуть никаких сомнений, что Сеин был хорошим лидером.
Лидером, который стал разрабатывать план, основываясь на отчетливом представлении о том, что делает Морганья.
Ана наблюдала за ним, и в ее голове начал вырисовываться план. До сих пор она была сосредоточена на том, чтобы выживать, ускользая от войск Морганьи. Но она не могла сражаться с врагом, не зная его.
Если она поговорит с Юрием, если попытается убедить его, что способна выступить против Морганьи… Ей нужен был конкретный план.
И, как бы сказал Рамсон, все начинается с изучения местности. Разведка.
Сеин повернулся к ней и посмотрел на нее своими черными, непроницаемыми глазами.
– Возможно, наши пути снова пересекутся, – сказал он. – Но сейчас мне больше нечего сказать девушке, которая думает, что эта война – всего лишь игра королей и королев.
Не говоря больше ни слова, заместитель командующего Красными плащами прошел мимо, как будто Ана была одной из разбитых статуй богов. Она смотрела, как очертания его и Есени растворялись, пока вовсе не исчезли во мраке.
Оставшись одна в темноте, Ана прислонилась к стене. Слова Сеина резали ножом ее сердце, кровоточащее страхами и неуверенностью.
«Вы просто девочка, рожденная с серебряной ложкой во рту и золотой короной на голове».
Столько времени она была сосредоточена на том, чтобы вернуть себе титул и право на правление, не задумываясь, как будет править. Она считала, что справедливости, стойкости и равенства будет достаточно, но Сеин взял каждый из принципов, которых она яростно придерживалась, и разрушил.
У нее не было ни армии, ни власти, ни союзников. Ее план – ее единственный план – полностью развалился лишь за час. Из всех ожидаемых неудач такой она даже не предполагала.
Ана заставила себя выровнять дыхание и собраться с мыслями. Если и было что-то, что она выиграла от сегодняшней встречи, так это то, что Сеин показал ей, какой следующий шаг она должна сделать.
Ей нужно понять своего врага, настолько, чтобы у нее появился план, когда она снова встретится с Юрием. Но не только это – ей требовалось увидеть, что делало ее другой, а ее кандидатуру – правильным выбором для Империи.
Она начнет прямо сейчас, с имперской инквизиции.
Существовала лишь одна проблема.
«Рамсон», – подумала Ана и на мгновение представила, как он прислонился к сломанной колонне, скрестив руки на груди и глядя на нее с ухмылкой. Они договорились встретиться в пабе «Сломанная стрела», который находился в противоположном направлении от того места, куда ей нужно было добраться.
Ана заколебалась, глядя в глубину коридора, где исчез Сеин. Остальные мысли рассеялись. Рамсон Острослов не являлся для нее – не мог являться – приоритетом. Она несла ответственность за Империю и ее народ.
Только это имело значение.
Рамсон мог подождать.
Ана повернулась и побежала за Сеином, ее шаги эхом отдавались в пустоте. Почерневшие стены, пустые подсвечники для факелов, лестница и битое стекло под ногами – все это смешалось воедино, когда в поле ее зрения появился выход из Манежа, что-то ярче и определенней, чем темнота вокруг: имперская инквизиция.
3
Улицы все еще пустовали, и в темноте среди переулков царила тишина. Однако ближе к центру Ново-Минска, над тем местом, где должна была находиться городская площадь, клубы дыма закрывали ночное небо, окрашивая его в кроваво-оранжевый цвет.