Алая зима
Шрифт:
– Я… понесу их, - быстро сказала Эми. Она еще не носила свои чемоданы. Она даже не знала, тяжелые ли они. Но она могла это сделать. Ничего ее рукам не будет.
Она спешно пошла к багажу. Фуджимото издал вопль и схватил ее за руку. Она вскрикнула.
Лепеча извинения, Фуджимото убрал руку так быстро, словно она обожгла его. Она попятилась, укутываясь в сдержанность, как в невидимый плащ, и отстраненное спокойствие скрыло ее истинные чувства.
– Посланник из Шиона рассказывал вам, - сказала Нанако, прервав поток извинений Фуджимото. Ее грубость к старшему удивила Эми, и она едва смогла скрыть
Нанако прошла мимо Эми, ее хакама хлопали вокруг ног. Разве она не знала, что штаны не будут шуметь, если делать маленькие шаги? Эми сказала бы это, если бы не холод, с которым девушка сказала «госпожа». Эми уже слышала такие нотки, она знала, что это значит.
Эми пошла за Фуджимото глубже в лес. Тропа была широкой, и несколько людей могли идти по ней бок о бок, но она шла чуть позади него. Минору плелся за ними, а Нанако шагала в конце с чемоданами в руках.
Опавшие листья хрустели под сандалиями Эми, пока она шла. Кроме этого звука, тишину нарушало журчание ручья неподалеку. Присутствие Минору сзади успокаивало, ничто не навредило бы ей, если рядом опытный сохэй. Он умрет, но не позволит ничему навредить ей. Акио, хоть она ему и не нравилась, поступил бы так же.
Знакомое здание появилось из теней, и еще часть тревоги оставила ее спину. Впереди по краям тропы стояли две деревянные колонны. Горизонтальная балка на их вершинах создавала подобие двери, а вторая балка над ней была толще и с изогнутыми концами, приподнятыми к небу. Врата тории отмечали конец мира смертных и начало земель храма – территории ками.
Фуджимото без промедления миновал врата. Эми замерла перед ними, посмотрела на тусклую красную краску. Закрыв глаза, она поклонилась вратам, выказывая уважение священной земле, а потом пересекла порог. Ее нога коснулась тропы на другой стороне, внешне не отличающейся от той, что была на стороне смертных, и спокойствие окутало ее. Она была здесь в безопасности.
Она догнала Фуджимото и запоздало заметила его красное от смущения лицо. Минору подошел к тории, замешкался и быстро поклонился, следуя примеру Эми. Нанако шла последней и не замедлилась ни на миг. Она пошла мимо них троих и принялась подниматься по каменным ступеням, что начинались за тории. Ее сандалии шлепали от каждого шага, напоминая удар хлыста.
Прикусив губу, Эми шла за Фуджимото. Она не хотела смутить его, показав, что он не последовал правилам, но она не могла войти в новый храм, в ее временный дом, не поклонившись. Это было неуважительно.
А он, как каннуши, должен все выполнять правильно. Это был его храм.
Пока она думала о необычном характере Фуджимото, дружелюбном, но без отточенного поведения каннуши, к которому она привыкла, она добралась до вершины каменных ступеней, и вторые тории, в этот раз крупнее, отмечали вход в храм. Она снова поклонилась и прошла на широкие идеально подобранные камни. В другом конце длинного двора стояло главное здание храма. Зал для богослужений был в два этажа, над ним была традиционная крыша в виде изогнутой пирамиды, укрытой черепицей, углы изгибались, как завитки бумаги, что не могла распрямиться.
Она
– Первый снег! – сообщил Фуджимото. – Второго ноября. Даже в горах снег обычно начинается в декабре.
Шаги прозвучали по камню, пока Эми смотрела вверх. Первый снег ее последней зимы. Она встряхнула себя. Не последней, конечно, но все изменится раньше, чем весеннее солнце коснется ее кожи.
– Ах, кто здесь, - радостно сказал Фуджимото. – Госпожа, позвольте представить вам второго стража, юного сохэя из Шиона. Может, вы встречались?
Оторвав взгляд от снега, она повернулась к человеку рядом с каннуши. Кровь стала ледяной в ее венах.
– Госпожа, это…
– К-Катсуо! – выдохнула она, не сдержавшись.
– Ах! – Фуджимото посмотрел на них. – Значит, вы знакомы.
Юноша неуверенно улыбнулся ей. Конечно, она его знала. Они не виделись три год, но его лицо было до боли знакомым – эти глаза, темные, но теплые, растрепанные черные волосы, не скрывающие лоб, когда он хмурился. О, она его знала. Он столько раз появлялся в ее кошмарах, что она не могла забыть его лицо.
Улыбка Катсуо угасла от ее потрясенного взгляда.
Фуджимото кашлянул.
– Госпожа, может, вы хотите прогуляться…
– Я устала, - сообщила она и виновато поклонилась. – Я бы хотела отдохнуть. Прошу, покажите мне мою комнату.
Рот Фуджимото открывался и закрывался, как у рыбы на суше.
– К-конечно. Нанако уже унесла ваши вещи. Минору, Катсуо, вы…?
– Конечно, - сказал Минору. – Госпожа?
Она отвела взгляд от Катсуо и неровно шагнула к Минору. Замерев, она расправила плечи, взяла себя в руки, представила на лице маску, лишенную выражения, как у актеров на сцене. Никто не увидит ее внутренний хаос. Никто не поймет, что при виде Катсуо она задрожала от ужасных воспоминаний и чувств, что пытались пробиться на поверхность. Нет. Она снова подавила их.
С тревогой на лице Минору вел ее от тории к раскидистому дубу. Изогнутые ветки с желто-оранжевыми листьями во всем осеннем великолепии занимали половину двора. Тропа огибала древнее дерево, за ним были большие камни и ухоженные кусты слева, пруд под тусклым небом поглощал снежинки, что касались его поверхности.
Когда Минору привел ее к деревянному мостику, что пересекал узкую часть пруда, она остановилась, но не для того, чтобы поклониться или как-то выразить уважение. Страх покалывал ее кожу, пока она смотрела на мост, на поверхность воды, что могла скрывать что угодно.
Там ничего нет. Ничего. Это пруд в саду посреди священной земли рядом с храмом. Ей нечего бояться.
Но она не могла заставить себя подойти к мосту.
Она не знала, как долго стояла на месте, пока не поняла, что рядом с ней Катсуо. В его глазах было понимание. Она не хотела этого. Не хотела ничего от него, неужели он не понимал?
Нет, ведь он склонился ближе.
– Комната на той стороне пруда, - нежно сказал он. – Мне сопроводить вас, госпожа?
Она смотрела на землю, снежинки таяли на каменной тропе.