Алайцы на Айгоне
Шрифт:
* * *
Под утро напичканная успокоительными Вин уже спокойно сопела, свернувшись под одеялом. Баг задремал, положив голову на стол. А Лугсу всё не спалось. Натренированное подсознание некоторое время уже намекало, что что-то не так в этой предрассветной тишине, только не удавалось поймать ускользающее значение этого. Наконец сообразил – на дисплее охранной периферии сами собой исчезают действующие сенсоры, будто их отключают прямо на месте. Но все свои были тут, значит, по охраняемому контуру бродят чужие, профессионально снимая хитрые приборы с дежурства.
Командир поставил на карабин ночной прицел и, пробираясь к шлюзу, тронул за плечо Бага. Вскинувшемуся со сна бортмеханику жестом было приказано собираться на выход. Окунувшись в чернильную темноту, они на ощупь пробрались к заградительному валу из колючего кустарника. Раздвинув ветви стволом карабина, командир прижался забралом шлема к экрану ноктовизора и увидел внизу несколько одетых в шкуры фигур, подобравшихся совсем близко. Как же им удалось нейтрализовать охранную систему? Не тратя время на догадки, барон всадил пулю в ближайшего аборигена, и почти одновременно Баг включил прожектор.
В одном месте дикари успели перелезть колючий вал и ринулись в атаку с копьями наперерез. Ослепленные ярким светом они запутались между игрушечными домиками метеостанции. Баг швырнул туда пару осколочных гранат, покончив и с незваными гостями, и с целой кучей ценного оборудования. Со всех сторон неслись яростные вопли. На лагерь дождем сыпались дротики, отравленные колючки и шарики горящей смолы. Пока Баг гасил из огнетушителя крышу жилого купола, занялся оборонительный вал. Сухие ветки вспыхнули, будто облитые керосином. На некоторое время огненное кольцо отрезало их от врагов. Лугс дал несколько очередей через стену пламени.
Когда огонь погас, стояло уже серое тусклое утро. Лагерь был в форменной осаде. Дикари демонстрировали удивительное фортификационное искусство, окружив их за ночь линиями настоящих окопов. Впрочем, окоп – плохая защита от навесного обстрела. Задрав ствол, башенное орудие методично выплевывало трескучее бледное пламя. Над неприятельскими позициями вставали дымные облачка разрывов. Наконец, не выдержав обстрела, дикари бросились из-за брустверов врассыпную. Дожигая последние запасы топлива, «Котенок» выбрался из капонира и, ведя на ходу беглый огонь, устремился вниз по склону. Увлеченный преследованием Баг бросал бронеход из стороны в сторону. Взлетая на пригорках, многотонная машина с размаху обрушивалась в самую гущу дикарей. Треск ломавшихся копий и костей, перекрывал гудение мотора.
Лугс слишком поздно сообразил, что в хаотическом перемещении врагов, кажется, есть какая-то система. Преследуя в боевом азарте очередную группу отчаянно удиравших аборигенов, Баг ворвался на ровную поляну, и тут земля вдруг пропала у них из-под ног, точнее, из-под гусениц. «Котенок» рухнул в замаскированную яму, к которой их подвело притворное отступление айгонцев. Хобот пушки бессильно уперся в земляной скат. Лугс откинул верхний люк и вылез на крышу башни. Только так он смог подняться над краем. В общем, это был конец. Оставалось надеяться, что оставленная в лагере Вин найдет быструю смерть во сне. Им же, судя по всему, судьбой уготовано сгореть в бронеходе. Собирающиеся вокруг дикари уже раскручивали огненные колеса своих пращей.
Впрочем, не так всё сразу… Командир и выбравшийся снизу бронемастер пока держали аборигенов на расстоянии экономным огнем из двух карабинов. Баг предлагал снять курсовой пулемет, но едва ли противник дал бы им на это время. Хорошо еще, что успевали менять магазины, по очереди прикрывая друг друга. То и дело рядом с ними проносилась дымная траектория смоляного ядра. Определенно дикари сделали ставку на этот вид оружия, как наиболее эффективный. Несколько раз огненные шары попадали в скафандры. Запас пирофага в огнетушителях был на исходе, и не хотелось думать о том, что будет, когда пламя доберется до кислородных баллонов.
Неожиданно всё изменилось. Между варварами закипела какая-то свалка. Из леса выбегали отряды туземцев, которые шли в наступление на дикарей, осаждавших лагерь. Появление нового врага вызвало среди врагов замешательство – впрочем, всего лишь на несколько минут. Оправившись от неожиданного удара, неприятельское войско быстро перестраивало свои ряды. Место метателей огненных шаров заняли воины с духовыми трубками, открывшими прицельную стрельбу по атакующим. Поражаемые отравленными колючками дикари-союзники несли большие потери.
И тут на поляну с диким ревом и скрежетом выползло нелепое самодвижущееся устройство. Лугс с большим трудом узнал в нем «Дикобраза». Но в каком он был виде! Фактически целым оставалось только шасси, да и то с одной стороны отсутствовала задняя гусеница. На погнутом каркасе уцелело лишь несколько искореженных панелей, открывая взгляду внутренние конструкции, включая окутанные паром системы охлаждения реактора. А вот реакторная защита, на глаз, повреждений не получила. Всё же крепко строят атомщики! За «Дикобразом» по земле мертво волочилось что-то длинное, похожее на гигантскую морковку.
Фургон повел единственным стволом перекошенного пулеметного блистера и выдал длинную спотыкающуюся очередь в самую гущу неприятеля. Потом обезображенный «Дикобраз» подполз к яме. Из выбитого окна ходовой рубки высунулся Динга – без шлема, с худым, каким-то фиолетовым лицом, но – живой! Живой! Не вступая в разговоры, он бросил вниз тросы. Неужели и лебедка действует?! В такое чудо было трудно поверить! Фургон натужно загудел, и «Котенок» рывком поднялся из ямы-западни, готовый продолжать бой. Но сражаться было не с кем. Противник отступил, вокруг галдели лишь дикари-союзники. Лугс, конечно, не стал бы им слишком доверять, но Динга уже вылез из своей раскуроченной машины и что-то вещал окружившим его коренастым меднокожим аборигенам. Барону оставалось только присоединиться к торжествующим победителям.
Поговорить с воскресшим бортинженером никак не удавалось. Он просто не слышал задаваемых через стекло вопросов. Так и подмывало поднять забрало шлема, тем более что бортинженер, похоже, чувствовал себя в здешней атмосфере совершенно нормально. Дикари между тем деловито сносили убитых и тяжелораненых в одно место. Что, интересно, должно последовать за этим – погребальный костер или пиршество каннибалов?
По воздуху пронесся свист, вверху, под самыми облаками парила тройка диковинного вида существ – меж размашистых крыльев с радужными перьями какие-то блестящие ребра с шипами. А больше – ничего, ни головы, ни хвоста! Просто Смерть-Птица из детской сказки! Баг поднял карабин, видно думал подстрелить диковинный образец местной живности. Но тут дикари опять все разом загалдели. Динга тоже закричал, чтобы не смели стрелять, его-то как раз через внешний микрофон хорошо было слышно. Бортинженер стал переводить возражения аборигенов. Впрочем, Лугс и сам кое-что понял из их возгласов.