Альбом страсти Пикассо
Шрифт:
Видимо, в камере был ад, который все-таки было сложно представить.
И гражданин Вячеслав Самойлов больше всего хотел из этого ада вырваться, любой ценой.
Когда его привели, бледного, с темными кругами вокруг глаз и явно свежеприобретенной ссадиной на скуле, Загуляев всей кожей почувствовал: клиент готов к задушевной беседе. Никаких увещеваний не потребуется, не надо на всю эту предвариловку и время терять. Сейчас Самойлов безо всяких уговоров расскажет все…
– Ты моя умница, мой самый лучший помощник, – Лика Вронская вычесывала собаку, с трудом сдерживая желание расцеловать Снапа в мохнатую морду. – К нам пришла беда, а ты помог. Хороший песик, молодец!
Карие глаза из-под рыжих ресниц смотрели так выразительно, что Снап, казалось, разговаривал без слов.
Да,
– Не бывает собачей верности и преданности; и хозяева все это прекрасно понимают, любовь не слепа. Но как же я обожаю моего практичного рыжика, – вздохнула Вронская, откладывая расческу.
Надо идти в дом и дать этой корыстной собаке угощение, иначе сейчас можно просто разрыдаться от жалости. Снапик – большой артист, умеет строить такие трагические рожицы, что на ум приходит одна-единственная мысль: никто и никогда не кормил эту бедную несчастную собаку, а как она выросла в упитанного теленочка – загадка природы.
– За сыр Снапи и лапу даст, и все команды выполнит. Но разве же это любовь, это товарно-денежные отношения, и…
Она запнулась, увидев на газоне обрывки желтой ленты, которой вчера криминалист огораживал место происшествия.
И вся терапия общением с собакой пошла насмарку.
Можно и дальше продолжать щебетать со Снапиком, делать вид, что от трагического происшествия удалось морально дистанцироваться – только от этого ничего не изменится, в родных стенах произошло убийство, отсюда хочется бежать сломя голову. Может, это слабость. Но собственный дом больше не является маленьким уютным безопасным мирком, здесь страшно, тоскливо; не по себе…
«Похоже, мое предположение об убийце-маньяке было недалеко от истины, – Лика прошла на кухню, достала из холодильника сыр и невольно улыбнулась: предвкушая угощение, рыжий пес смешно облизывался. – Задержали какого-то парня, который был переодет в костюм официанта. А на самом деле он – строитель, вот и объяснение для орудия убийства. Только все равно, он больной на всю голову! Точно, маньяк: следить за девушкой, переодеваться, проникать в дом… Скорее бы приехал Седов. Обещал узнать все новости и сразу заглянуть ко мне. Честно говоря, не ожидала от него такой помощи. Да, мы друзья, и в личном плане Володька из шкуры выпрыгнет, а поможет. Однако в том, что касается его работы, у него зимой снега не выпросишь. Он очень хорошо ко мне относится, но больше всего хочет, чтобы я прекратила писать детективы и перестала его напрягать просьбами то рассказать что-нибудь этакое, то познакомить с еще не описанным персонажем… Теперь он явно старается мне помочь. Наверное, переживает за качество расследования. Ведь если что-то пойдет не так – под угрозой и моя безопасность. Все-таки он – настоящий друг…»
Седов задерживался.
Лика уже успела приготовить обед, убрать дом, сходить со Снапом на ближайшую полянку у леса, поболтать с доченькой по скайпу. Придумать сто новых версий произошедшего, яростно поподозревать соседей, потом сочинить им оправдания. И только потом, ближе к ночи, возле ворот появились знакомые бирюзово-голубые «Жигули».
– Давай на кухне посидим. Я тебя покормлю, чаю сделаю. Обычно мы с Андреем едим на улице, когда погода позволяет. Но меня еще трясет после вчерашнего, я с трудом заставляю себя на участок выбираться. Так что придется в доме тусоваться, – протараторила Лика, рассматривая приятеля.
Во-первых, Седов выглядел просто отлично: свежий цвет лица, никаких мешков под глазами; да и пивной животик явно уменьшился. Все-таки устранение из жизни большого количества алкоголя положительно сказывается на внешности. Во-вторых, вид у следователя был очень даже довольный; он производил впечатление человека, который хорошо потрудился и доволен результатом.
– Что я могу сказать, – приступил Володя к рассказу, пока Лика разогревала щи и куриные отбивные с картошкой, – вроде бы этот мальчишка из следственного отдела – не самый мерзкий представитель нашей профессии. Конечно, горячий, как и все мы были в молодости. И карьерист жуткий, приехал из провинции, явно мечтает всем нам тут нос утереть и Москву покорить.
– Отличное желание, – Вронская
– Ты меня слушаешь или свои философские взгляды излагаешь?
– Слушаю, слушаю.
– Тогда, мать, не перебивай меня…
Информацией следователь Константин Загуляев действительно делился щедро. И, наверное, не без умысла. Просек: семья, в доме которой произошло убийство, вряд ли может быть связана с преступниками. Приличный бизнесмен, известная писательница, да и столько сотрудников правоохранительных органов с безупречной репутацией присутствовало на празднике. Риска утечки новостей к преступникам никакого. А вот помощь от этих людей может быть огромной; все-таки непосредственные свидетели, очевидцы и к тому же – профессионалы. А все коврижки по раскрытию явно непростого преступления достанутся кому? Разумеется, следователю Загуляеву, который установил контакт, вошел в доверие и сумел разобраться во множестве деталей. Поэтому смысла свято хранить тайну следствия особого нет, а вот выгода может нарисоваться значительная…
Следователю было что рассказывать. Арестованный по подозрению в убийстве Вячеслав Самойлов показания давал охотно.
Он признался, что общался с убитой девушкой, следил за ней, переписывался по электронной почте.
– Вся эта история началась более полугода назад, – рассказывал Седов, с аппетитом поглощая щи, – когда в таунхаусе, где жили Вадим Липин и его сестра, случились проблемы с крышей. Слушай, мать, а ведь похоже, цена на это элитное жилье не всегда соответствует качеству! Я-то ворчу, что моя «панелька» рассыпается, а и в дорогих домах такая же засада. Скоро после переезда и с крышей таунхауса возникли непонятки, и стеклопакеты чуть ли не вываливались. Наверное, Вадим просек: ругаться никакого смысла нет. Одни идиоты с кривыми руками наворотили дел, им на смену придут такие же идиоты, которые по природе своей качественно только одно умеют делать – за воротник закладывать. Лучше уж заплатить и забыть. Тем более, у Липина же куча знакомых в строительной сфере. Он вызвал одного из прорабов, с которым всегда работает на своих объектах, тот посмотрел, что надо исправить, и пригласил соответствующих специалистов. Так Самойлов оказался в доме Липиных. Вадим подгадал ремонт под каникулы сестры и сплавил ее куда-то на недельную экскурсию, по Золотому кольцу, что ли. Сам в офисе решил перекантоваться – у него там, надо думать, и душ, и комната отдыха с диваном, в общем, хорошо устроилась наша творческая элита. Не знаю уж, как там Липин обеспечивал сохранность своего имущества в квартире. Может, ценное все увез-закрыл. Но вот Самойлов утверждает, что наткнулся на дневник Татьяны. Говорит, нигде он там не шарил, просто лежали себе на столе листки, он их убрал – стол надо было от окна переставлять. Заглянул краем глаза, и… Девчонка писала, что у нее есть уникальная ценная вещь – альбом Пикассо. Я уверен – Самойлов слегка подвирает. Ну кто, уезжая, оставляет дневник на видном месте?! Не сомневаюсь: Таня убрала свои записи в стол, да еще и на ключ ящик закрыла. А вот мерзкий строитель ящик-то вскрыл, дневник прочитал, из него и узнал про альбом Пикассо.
– Подожди, того самого Пикассо? Знаменитого художника? – уточнила Лика, округляя глаза. – Не может быть…
– Может или не может – этого мы пока не знаем. Альбом так и не обнаружен, экспертиза не проводилась… Но Самойлов был уверен – альбом настоящий, в нем – куча графических рисунков именно Пикассо. Конечно, вещь уникальная, цена огромная. А у Самойлова, как ни странно, имеется достаточно контактов среди людей искусства. Он работал на реставрации многих храмов, выполнял ремонт в очень крупных музеях. Знаешь, строители, в принципе, это такие люди… Они мобильны, работают в разных местах, знают, кто где живет, у кого какие ценности в доме имеются… А Самойлов – по натуре своей в принципе жуликоватый, хотя и осторожный; и если можно получить выгоду и не получить проблем в связи с получением этой самой выгоды – он уж своего не упустит. Короче, он явно подрабатывал как наводчик. Вот нутром чую – сливал он информацию обо всяких предметах искусства. Но в этом случае, похоже, одной информацией дело не обошлось. Самойлову пришлось самому заниматься поисками альбома. Это было непростым делом.