Альда. Дилогия
Шрифт:
– Неужели Джордана все еще нет? К вам северяне приходят?
– Те, которые приходили, сообщали, что он у них был. Но уже дней семь оттуда никого не было.
– Ладно, если во дворце все в порядке, я туда не поеду. Чем дольше задержусь, тем дольше потом догонять. Дай мне провожатого, чтобы показал, где у вас эти полки. А остальным передай, чтобы к завтрашнему утру были готовы.
– А новости?!
– взвыл Леш.
– Я сейчас быстро смотаюсь, а потом приеду к тебе поужинать и переночевать, тогда и расскажу. Возьми письмо герцога для барона.
Кавалеристы Парману не понравились. Неряшливость в одежде, пофигизм во взгляде и неухоженные лошади. Что еще к этому добавить?
– Кто дежурный?
– спросил
– Какие дежурные?
– даже удивился тот.
– Валил бы ты...
– Так!
– оглядев творящийся бардак, сказал Альбер и обратился к сопровождавшему.
– Скачи к коменданту, пусть поднимает какой-нибудь крепкий отряд мечей на триста и шлет сюда. Чтобы эти зашевелились, сначала им нужно подпалить пятки!
Минут через пятнадцать в его распоряжение прибыл сборный отряд из нескольких дружин.
– Вот что, шевалье!
– сказал Парман его командиру.
– Нужно привести в чувство этих тараканов. Соберите мне оба полка на плацу как можно скорее. Если кто будет чесаться или хамить, разрешаю бить в рыло!
Наверное, дружинники с удовольствием воспользовались полученным разрешением. У Альбера тоже чесались кулаки при виде опухших от сна, сытых и равнодушных физиономий. Недовольная, глухо ворчащая толпа постепенно заполнила плац. Выйдя перед ними, он сказал:
– Вы не воинская часть, вы сброд, который непонятно зачем пригрели в этом лагере. Это несомненно ошибка коменданта, а ошибки положено исправлять. Вот я и исправлю. Бойца поят и кормят для того, чтобы он в трудный час защитил своих кормильцев. Трудный час пришел, а вы продолжаете жрать и спать, не думая о родине! Кони нечесаны, сами похожи непонятно на кого, в бой никто идти не намерен. И кому вы такие нужны? Правильно, никому! Поэтому собирайте свои манатки и чешите из лагеря куда глаза глядят! Все кони должны остаться здесь. То же касается и оружия. Исключением станет фамильное оружие, если оно есть у кого-нибудь из офицеров. Ваши полки распускаются, знамена будут с позором сожжены! Об этом будет специальный указ, поэтому если кто думал устроиться в наемники, можете об этом сразу забыть: с такой репутацией вас никто никуда не возьмет! Я завтра утром отправляюсь к герцогу Аликсану, который единственный из всех ведет борьбу с королем Мехалом и побеждает! Что шумите? Не верите? Так съездите посмотреть на лагерь пленных. С теми последними, которых прислали на днях, там уже должно быть девять тысяч человек! Кстати, бывшая королевская армия под командованием генерала Морна не уничтожена, а прорвалась к герцогу и влилась в его войско! Сейчас одиннадцать тысяч бойцов выступили в поход, чтобы очистить нашу землю от сатхемцев. А скоро к ним присоединятся еще три тысячи дружинников! К герцогам посланы гонцы с призывом одновременно ударить по захватчикам! Дни Мехала сочтены, потом придет черед Марди! Если кто из вас захочет присоединиться к этому походу, тот может остаться на сегодняшнюю ночь в лагере. Но в поход возьмем лишь тех, кто приведет в порядок и себя, и коня. Остальные покинут лагерь!
– Думаешь, подействует?
– с сомнением спросил приехавший комендант.
– Я им чего только ни говорил, и все без толку!
– Посмотрим, Леш!
– ответил Альбер.
– Думаю, две трети завтра уйдут со мной. А остальных гони к демонам! Поехали поужинаем, да я тебе в подробностях расскажу, как мы воевали.
Глава 11
Пятнадцатитысячная армия шла вдоль тракта, приближаясь к границе провинций Парнада и Рошти. Поначалу, когда вышли из Валенты, двигались очень медленно, обследуя всю округу и закупая в деревнях продовольствие впрок. Когда армию догнало подкрепление, которое привел Парман, пошли гораздо быстрее, останавливаясь уже только при необходимости. Герцог Лантар, который прибыл вместе с Парманом, держался скромно и ни на что, кроме статуса наблюдателя не претендовал, хотя в бывшем королевском войске оказалось три сотни солдат его войска. Они стояли в заслоне и примкнули к королевской армии при прорыве под Дарком. Вечерами Сергей беседовал с ним на самые разные темы, изрядно расширив свои знания во взаимоотношениях высшего дворянства королевства. К возможному увеличению своих владений он отнесся без радости, хотя известие об отъезде бывшего короля в Дюже воспринял с нескрываемым удовлетворением.
– Вот скажите, герцог, - спрашивал он Аленара после вечернего приема пищи, когда армия остановилась на ночлег.
– Почему у порядочных родителей вырастают дети-уроды? Я несколько раз имел удовольствие общаться с Ольмой и считаю ее очень умной и порядочной женщиной. Отец Андре по отзывам тоже отличался умом и не был замечен в мерзостях. Так в кого тогда пошел сын?
– Его отец считал, что мальчика должны воспитывать мужчины, - ответил Аленар.
– Поэтому мать у Андре особым авторитетом не пользовалась. А королю вечно было некогда, вот он и поручал сына своим помощникам. В последний год жизни Андре отцу явно не нравился, и он собирался им заняться, но не успел. Ничего в этой жизни нельзя откладывать на потом.
На десятый день марша они взяли штурмом первый город, через два дня - второй. Эти города отличались очень протяженными городскими стенами высотой в два человеческих роста и защитить их малыми гарнизонами было нельзя. Поэтому и брали их без затей, окружив всей армией. Защитники не могли занять всю стену, поэтому быстро понимали полную бесперспективность обороны и сдавались. Третий такой город они вообще оставили сами, не дожидаясь штурма. А потом Сергею попался крепкий орешек. Это был последний из еще занятых сатхемцами городов в Парнаде. Саргал стоял на берегу полноводной Оливары. По сути это была крепость. Предместья не было вовсе, а сложенные из неподъемных каменных блоков стены уходили вверх метров на семь. На том месте, где построили Саргал берег немного повышался, поэтому стены казались еще выше.
– Как же они его взяли?
– удивился Сергей.
– Стены совершенно целые, да и не подвести там из-за подъема ни башню, ни таран.
– Хитрость, милорд, - пояснил Севорж.
– Во многие города сатхемцами еще до начала войны были засланы свои люди. Иногда это были сами сатхемцы, чаще - подкупленные сандорцы. Они и открывали ворота в ночное время, перебив стражу.
– Часть армии оставим здесь, - решил Сергей.
– Крепость нужно окружить на безопасном расстоянии, чтобы никто не проскочил. Остальных отправим по деревням. В лоб нам ее не взять, а продовольствия у них там наверняка много. Сколько в ней жителей?
– До войны было меньше десяти тысяч, - сказал стоявший здесь же Парман.
– А сейчас крестьяне говорят, что осталась едва ли треть от прежнего числа. Поэтому держаться они могут долго.
– А как она снабжается водой?
– спросил Сергей.
– Колодцы?
– Колодцы, но необычные, - опять ответил Парман.
– Крепость на возвышенности, поэтому до воды докопаться трудно. Но когда ее строили лет триста назад, где-то от реки прорыли траншею, выложили камнем стены и свод, засыпали землей и пустили в нее воду.
– А пробраться внутрь по водоводу?
– спросил Сергей.
– Где-то я читал, что это уже пробовали, - сказал Севорж.
– Но ничего не получилось.
– Решетка? Или слишком узкий водовод?
– Никакой решетки там нет, - сказал Севорж.
– По крайней мере о ней нигде не упоминается. И проход широкий, но затоплен по всей длине. Посмотрите сколько от берега до стены. Шагов триста точно будет, а водовод еще и в городе идет. Ни один пловец столько без воздуха не протянет. Поэтому как узнали, что там все затоплено, так уже никто больше и не лазил. А вот завалить пытались пару раз, но вода все равно проходит сквозь песок, а потом река все размывала.