Альда. Дилогия
Шрифт:
– Был женат, причем дважды. Обе жены погибли. По слухам, в их гибели Аликсан обвиняет бывшего дружка нашего короля графа Продера. Он ему даже столичный особняк спалил.
– И король ему это спустил с рук? Интересно… Вот что, граф, попробуйте собрать для меня по этому Аликсану все, что удастся найти. Откуда взялся, где был и что делал. Не так уж часто в королевстве появляются новые герцоги, так что, думаю, найти вы должны много.
– Скольких баронов опознали? – спросил Сергей секретаря.
– Тридцать два, – ответил Рашт. – Остальных никто не знает, а на одежде и доспехах гербов у них нет.
– Если
– Слушаюсь, ваша светлость. Осмелюсь спросить, что могут забрать с собой прежние владельцы имений?
– Личные вещи, лошадей и оружие. Если у дам есть драгоценности, мы их отнесем к личным вещам. Казна должна остаться новым владельцам.
– Я вам не помешал, герцог? – заглянул в кабинет Джок.
– Наоборот, я как раз хотел с вами поговорить. Присаживайтесь, где вам удобно – в ногах правды нет.
– А она вообще где-нибудь есть, герцог? – сказал Джок, садясь в кресло. – Сколько живу, столько и убеждаюсь, что в мире существует только одна правда – правда тех, кто им управляет.
– Давайте мы с вами на эту тему поговорим как-нибудь зимой, – сказал Сергей. – Если доживем, конечно. А пока обсудим более насущные задачи. Вы золото привезли?
– Все уже сгрузили вашему казначею. Если верить тому, что написано на мешочках, там восемьдесят три тысячи.
– Если считать с тем, что осталось во дворце и положено на хранение купцам, будет сотня тысяч. Мало!
– Куда же больше? – удивился Джок. – У прежнего герцога и трети этой суммы обычно не было.
– У него и войны на носу не было. Что у нас на границе?
– Пока тихо, но наши люди в Сотхеме уже две декады молчат, да и ни одного каравана с той стороны не было. А это значит, что сотхемцы границу со своей стороны перекрыли.
– Сколько отправили гонцов?
– Почти двести групп по три человека. Отправлять по одному по нынешним временам опасно. Еще пару дней будем рассылать, куда еще пока не успели. Через декаду во всех городах и имениях провинции будет известно о том, что вы ждете вторжения из Сотхема и созываете ополчение. Насчет стрелков все предупреждены. Продовольствие закупаем, а людей будем размещать в лагере за городом. Шатров не очень много, но погода стоит по-летнему теплая, а дожди пойдут еще нескоро.
– Опять соберем толпу, – сердито сказал Сергей. – У меня на родине, Джок, уже давно никто так не воюет. Даже поговорка есть, что воюют не числом, а умением. Маленькая, спаянная железной дисциплиной армия многократно сильней большой вооруженной толпы. А здесь постоянное войско если у кого и есть, то совсем небольшое, а основу армии составляют отряды вассалов. О какой слаженности можно вести речь? У меня сейчас всего три тысячи человек, так они хоть немного друг к другу притерлись за последние две декады. А какой-нибудь сложный маневр, то же притворное бегство, и они не сделают. А будет таких тысяч двадцать? Мне уже сейчас страшно. Я еще не видел этот королевский полк, но подозреваю, что и он от толпы не сильно отличается. А для постоянной армии много чего нужно и в первую очередь нужны деньги. У меня на родине, когда создавали такую армию, вводили новые налоги. Сейчас налоги собирают магистраты городов и мои вассалы, причем все собранное делится поровну, одна часть мне, вторая – им. И общий налог, который уже и так составляет треть от всех доходов, увеличить нельзя, иначе меня быстро отправят к предкам.
– И как же вы намерены поступить? – спросил Джок. – Ограничить вассалов?
– Уменьшить их долю с доходов в обмен на отказ от их помощи в случае войны. Конечно, если кто-то захочет помахать мечом, я не буду против, но уже никого насильно не буду заставлять выставлять мне положенное количество солдат. Это выгодно всем только в том случае, если я буду жестко пресекать все столкновения между вассалами и гарантирую им безопасность. Тогда никому не придется так тратиться на собственные дружины.
– Они привыкли к существующему положению вещей. Что-то изменить будет сложно.
– В обычное время – да, но, боюсь, война будет такая, что заставит нас всех измениться.
– Это дело будущего, а что станем делать сейчас?
– А что можно сделать? Будем сводить пополнение в небольшие отряды, ставить толковых командиров и гонять все время, которое нам отпустит Мехал. Как началась последняя война с Сотхемом?
– Они большими силами перешли границу, но не здесь в Олиманте, а в соседней, тоже с ними граничащей провинции Парнада. Герцоги Парнада враждуют с королем, поэтому отец нашего короля, который правил в то время, на это вторжение отреагировал слабо. Точнее, никак. Кое-кто из соседей, из тех, кто видят дальше собственного носа, оказал помощь герцогу, но ее оказалось недостаточно. Пока раскачались и прислали подмогу вассалы, сотхемцы смяли войско герцога и вышли в две соседние провинции. Вот тогда наконец все зашевелились и выбросили соседей вон, но пока до этого дошло, пришлось отвоевывать треть королевства. На то, чтобы перейти границу самим, уже не было ни сил, ни желания. Так война сама по себе и стихла.
– На этот раз я бы не стал рассчитывать, что пойдут к соседям.
– Да, я тоже напал бы здесь, – согласился Джок. – Новый, еще не вошедший в силу герцог, потери после мятежа и сорванные по вашей милости планы…
– Вы были на границе, Джок? Что она из себя представляет? По рисунку, который мне преподнесли как карту, ничего понять нельзя.
– Я не был, были другие, которые мне ее описали в подробностях. Равнинное место, поросшее сосновым и смешанным лесом. Лугов и полян мало, но сам лес не слишком густой, да и подлеска мало. В большинстве мест всадник проедет верхом на лошади. Понятно, что где пройдет один всадник, можно провести и тысячу, что уже говорить о пехоте.
– У них так много кавалерии?
– Не то чтобы очень много, но больше, чем у нас. У нас ведь с ней тоже дело обстоит не везде одинаково. Здесь ее всегда было мало, а в западных провинциях почти все дружины на конях. Хотя гарнизоны в городах и ополчение лошадей почти не имеет. Но у них и лесов мало, все больше степи.
– И большие леса на границе?
– С нашей стороны поменьше, а со стороны Сотхема на полдня пути.
– А дождей не было месяц…
– Что вы задумали, милорд?