Алеет восток (Мв-14)
Шрифт:
– Ой, пули льешь! – с сомнением произнес Цветаев. – При соотношении один к шестидесяти, если не к ста? И не с пулеметом, а с кремневкой, которую с дула заряжать? А на тебя бегут полсотни с холодняком, как самураи в банзай-атаку, да китаезы бы англичан на ленточки порезали, при своих приемлемых потерях!
– Историей зафиксировано так, – сказал Стругацкий, – чрезвычайно низкий боевой дух китайской армии, ну совершенно не самураи! Разбегались при первых же выстрелах – причем отборная императорская гвардия удирала со скоростью ополченцев. Панически боялись штыковой атаки – хотя, казалось бы, тут у них, вооруженных преимущественно холодняком, должен быть перевес. Реальный случай – китайцы ожидают идущих по реке англичан на заранее подготовленной позиции, две линии фортов с батареями на каждом берегу, рядом в боевой готовности полевое войско числом больше английского в несколько раз, заграждения из вбитых в дно бревен поперек фарватера, за ним эскадра из боевых джонок с пушками и целой флотилии лодок-брандеров с порохом и хворостом, – и все лишь затем, чтобы после пары
– Наши разве тогда в Китае воевали? – спросил Цветаев. – Что-то не припомню такого в истории.
– Не воевали, только угрожали, но китайцы уступили, – ответил Стругацкий. – Царизм, конечно, проклятый, и отсталые народы угнетал, но в том конкретном случае, я считаю, было все правильно: иначе бы Владивосток китайским был!
«А мне в той истории запомнилось другое, – со злостью подумал Валентин, – что в Китае не было народной войны, когда каждый мешок зерна надо брать с боем, а отставший от своих солдат рискует головой. Простые китайцы охотно продавали англичанам провизию, служили носильщиками, проводниками. Никак не отождествляя себя и свой интерес ни с разрушаемой захватчиками государственной собственностью, ни с истребляемой армией, «этих мерзавцев не жалко». И ведь это могло быть у нас, в девяностые – если бы пришли не звероподобные фашисты, а улыбающиеся американские «миротворцы», раздающие гуманитарные печеньки и заявляющие, что всего лишь хотят взыскать законный долг с господ Березовских, стал бы наш народ защищать имущество олигархов, увидел бы в непрошеных гостях врага?»
– Вояки, блин! – сказал до сих пор молчавший Гриб, наливая водку в стакан. – Воюют, воюют, и еще сто лет будут! Хотя погодите, у наших-то, «красных», с боевым духом должно быть получше?
– А ты думаешь, там все коммунистически сознательные? – ответил Валентин. – Есть и такие, на комиссарских должностях. А так еще хуже, чем у нас в Гражданскую – поскольку пролетариата куда меньше. Кто-то за свою личную хату воюет, кто-то за свою обиду, кто-то просто случайно прибился. Ну и всеобщее озверение – за тридцать четыре года бесконечной войны. До последнего китайца – так что теоретически имеет все шансы стать Второй Столетней.
Выпили, закусили, помолчали.
– Опалила нас война, – сказал Цветаев, – и закалила, крепче сделала, но… С мужиками это и правильно, а женщины воевать не должны, ну разве лишь когда совсем конец. Я, когда в Ленинграде был, одну знакомую встретил – на набережной, у китайских львов, которые она мне показывала еще до войны. Была тогда веселой и светлой, как солнечный зайчик. А теперь успела повоевать, немцев убивала, сильной стала и ожесточилась. И другим человеком стала – с обожженной душой. Злая, как волчица.
«У китайских львов… – подумал Валентин, – вот интересно, уж не та ли, хорошо известная нам особа? Которой в Москве не оказалось, когда я в дом на Ленинградском шоссе в гости заглянул. До чего же мир тесен – или люди нашей судьбы и характера друг к другу притягиваются, как магнитом?»
Документ 1. История китайской революции. Изд. Института Востоковедения Академии Наук СССР, под ред. В. И. Толстого. 1950 (альт-ист).
В 1600 году была организована Британская Ост-Индская компания, для монопольной английской торговли с востоком – тогда говорили, «нет мира за этой чертой», то есть, когда встречались в море корабли под разными флагами, то не имело значения, воюют между собой эти страны в Европе или нет, – если слабейший не успевал убежать, то залп всем бортом и вперед, на абордаж! Пайщиками компании были, кроме джентльменов из Сити, и пиратские капитаны, и сама их покровительница, королева Елизавета. По законам волчьей стаи – удачливых пиратов чествовали и награждали, гоня прочь испанских послов, требующих возмещения грабежа, а неудачников, не окупивших расходы почтенных джентльменов на снаряжение экспедиции, вешали, вот цинизм, «за пиратство и разбой». В начале XVIII века Компания – именно так называли ее сами англичане, с большой буквы, имея на то все основания – добирается до Китая.
Здесь британцев ждал неприятный сюрприз – Китай слишком силен, чтобы его можно было завоевать военным путем. И он объединен в централизованное государство под властью династии Цин – так что реализация блестяще использованной в Индии стратегии «Разделяй и властвуй» невозможна, нет толпы грызущихся меж собой князьков-раджей. Внешняя торговля велась исключительно за серебро, Китай продает чай и шелк, покупая незначительное количество предметов роскоши, в основном русские меха и итальянское стекло – причем мехами с Китаем успешно торговала Россия напрямую. Но при этом Китай невероятно богат, не уступая Индии, из которой Компания ежегодно выкачивает ценностей на сотни миллионов фунтов стерлингов [3] , еще тех фунтов XVIII века, имевших совсем иную покупательную способность. За два тысячелетия своего существования в режиме экономики замкнутого типа, дополненной очень выгодной внешней торговлей, бережливые китайцы накопили колоссальные сокровища – достаточно сказать, что денежный оборот Китая базируется не на монетах, а слитках весового серебра [4] .
3
Ост-Индская Компания всего за 15 лет после захвата Бенгалии только из нее вывезла ценностей на 1 миллиард фунтов стерлингов.
4
Денежная единица Китая, лян, был слитком серебра.
Добраться до этих сокровищ поначалу не представляется возможным – вся торговля с Китаем сводится к покупкам крупным оптом китайских товаров в Кантоне у представителей двенадцати купеческих династий, уполномоченных вести торговлю с иностранцами императорским правительством (т. н. «Кантонская система» Империи Цин). Нет доступа на внутрикитайский рынок, как, впрочем, нет товара, пользующегося спросом, и возможности всерьез заинтересовать сверхприбылями китайских торговых партнеров. В итоге английская торговля с Китаем имеет резко отрицательный баланс – причем китайцы, продавая возобновляемые чай и шелк, в уплату берут не возобновляемое серебро! И это при том, что в Англии началась промышленная революция, жизненно необходимы богатые рынки сбыта, способные поглотить ее продукцию, и огромные деньги на строительство новых заводов и фабрик; если первые имелись в Европе, пусть и в недостаточ ном количестве, то со вторыми все было хуже – единственным источником ограбления (простите, финансирования) нужного уровня являлась пока одна лишь Индия!
Законного решения этой проблемы у британцев не существовало – но криминальное (вполне подходящее для нации бывших воров и пиратов) нашлось. Компания начала ввоз в Китай бенгальского опиума – спрос и прибыли при этом были таковы, что и китайские партнеры англичан, и контролировавшие их чиновники мгновенно забыли о действующем законодательстве империи Цин. Быстро сложилась цепочка наркоторговли – британцы отвечали за производство и доставку опиума в Китай, крупные китайские торговцы вели крупную и среднюю оптовую торговлю в самом Китае, цинские чиновники прикрывали этот богатейший бизнес от глаз правительства, преступные сообщества, более известные как триады, обеспечивали бесперебойную работу системы на низовом уровне. Ставка на поощрение самых мерзких пороков блестяще себя оправдала – Китай начал убивать себя сам, отдавая накопленные веками и тысячелетиями богатства за мгновения, проведенные в наркотических грезах. Причем это касалось не только наркоманов – китайские торговцы и чиновники перестали работать на свою страну, став коллективным агентом влияния Великобритании, в обмен за долю, получаемую ими за помощь в разграблении и уничтожении своей страны. Эта методика систематически применялась британцами и в дальнейшем – другое дело, что наркотик мог быть не вполне материальным.
Главным куратором наркоторговли в Китае был сам Чарльз Элиот, британский «резидент» (посланник) в этой стране. Его брат, адмирал Дж. Элиот, будет командовать английскими войсками и флотом, посланными усмирять Китай в первую «опиумную войну». До 1833 года Компания извлекала сверхприбыли в гордом одиночестве, в этом же году ее монополия была отменена английским парламентом – прочие капиталисты Британской империи также желали приобщиться к столу. Но когда цинское правительство наконец осознало, что реальная власть над страной ускользает из рук – и пятидесяти лет не прошло с начала масштабной торговли опиумом, как до маньчжурских сановников дошли масштабы угрозы! – то вразумлять китайцев прибыла эскадра Королевского Флота с десантом.
Интересен ход первой Опиумной войны – при том, что англичане еще не имели подавляющего военно-технического превосходства над китайцами и маньчжурами, при многократном численном перевесе последних. Однако цинские войска обращались в бегство при первых же британских залпах; у англичан не было ни малейших проблем с местным населением – им спокойно продавали продукты, нанимались носильщиками и проводниками; никаких попыток хотя бы пассивного сопротивления, не говоря уже об организации партизанской войны, не отмечено! С другой стороны, и британская армия, «самая звероподобная в мире, укомплектованная последними подонками из лондонских трущоб, в которой мародерство фактически узаконено» (Ф. Энгельс), то есть по моральным качествам почти что гитлеровский вермахт, вела себя на удивление благопристойно, честно за все расплачиваясь, почти не бесчинствуя (в документах есть лишь смутные упоминания о нескольких сожженных деревнях «за отказ предоставить требуемое»). Любопытно, а как англичане могли объясняться с населением, если в каждой провинции был свой диалект, отличающийся от того, на котором говорили в Шанхае? Но эти странности получают логичное объяснение, с учетом факта, что доходы от наркоторговли делились между англичанами и китайской стороной – «мэйбанями» (как в Китае называли торгашей, имевших дело с Европой), чиновниками (включая военных), и бандитами (обеспечивающими лояльность населения). Картина более чем реальная, если вспомнить, что вся «низовая» сеть, распространение отравы на местах, была в руках не англичан, а китайцев!