Алекс и Алекс 4
Шрифт:
— Если речь о глобальном мироустройстве, боюсь, замена личностей ничего не решит. — Вздыхает Жойс. — И попутно: ты сейчас о муниципальном или о федеральном уровне?
— Первое. Ко второму у меня пока нет претензий, скорее, наоборот. Знаешь, что меня зацепило? Мы все находимся в морально деградировавшей системе, которой плевать на людей. Которая целью ставит исключительно собственное воспроизводство, и достаток ну очень узкой группы народу. Которая не подвержена ротации. Человек в этой реальности — ничто, а преступление и убийство стали
— Эк тебя растащило! — озадаченно выдаёт Жойс, усаживаясь напротив.
Хотя только что хотела разместится вплотную, на этом же стуле (благо, и его, и наши размеры это позволяют).
— Только снова непонятно. Ты о своём дивном городе сейчас говоришь? Или о Федерации в целом? — продолжает она.
— Мал я пока, обобщать. Пока только о городе.
— Я тебя огорчу. — Фыркает Жойс. — В рамках Федерации — то же самое, если не хуже. Только на больших масштабах оно не так заметно. А в тех же колониях порой такое веселье стоит, что хоть стреляйся…
— А как ты от своей армии отбилась? — перевожу тему, чтоб не зацикливаться на негативе. — Ты же до утра должна была на складе зависать?
— Да у меня там, практически, всё разгрузилось уже, — задумчиво припоминает что-то она. — Старшему по складу чуть денег отсыпала — он сам присмотрит за оставшимся. Как заинтересованное лицо, ибо тоже отвечает за сохранность. Знаешь, в армии очень хорошо живётся, если у тебя денег больше, чем у окружающих. Очень многие вопросы решаются не просто быстро, а мгновенно. А вообще, о чём мы с тобой, бл##ь, вечером перед сном разговариваем…
— Не говори, — согласно киваю, протягивая ей пустую тарелку. — Ещё дашь? Вкусно.
— Дам, конечно, — вздыхает она. — Хотя в этом тоже есть что-то неправильное…
— Не понял?
— Ну ты даже не боец, а вообще не пойми кто. Первого даже не года, а квартала пребывания на территории. А живёшь лучше, чем некоторые командиры рот в иных местах. Вон, боевая сержант тебе по кухне шустрит. И натуральной бараниной кормит. — Без глаз не могу понять, притворно ли она вздыхает.
— Вины по этому поводу не испытываю категорически, поскольку я сюда не напрашивался. Может, у них тогда уровень дохода чуть иной? — предполагаю, набрасываясь на добавку. — У этих твоих командиров. И они, как минимум, знают, за что страдают в этих ваших регионах?
— Уровень дохода иной. — Соглашается она. — А уровень расхода ещё выше, чем доход. Знаешь, сколько стоит нормальная школа для ребёнка в… — она называет пару мест, лично мне знакомых исключительно из теоретического курса географии.
— Понятия не имею. По своему опыту: в любом муниципалитете есть бесплатная школа. Если не можешь ходить в частную школу, идёшь в муниципальную. Это я тебе компетентно заявляю. Видимо, у твоих ротных командиров тоже должна быть такая опция.
— Сказать тебе, на каких языках те муниципальные школы? И насколько весело там придётся белой девочке, ещё и дочери кого-то из колониалов?
— Ну ты же как-то выучилась?!
— Во-первых, я не совсем белая. — Ржёт Жойс. — Я б даже сказала, совсем не белая. Во-вторых, в школе я училась в Рио. А это, как ни крути, мегаполис. В-третьих, я была у себя дома, а не в колониях.
— Читал я про этот ваш мегаполис… сколько процентов молодёжи проходят через уличные банды. Молчу о наркоте, подростковой проституции и прочих прелестях жизни. — Деликатно умалчиваю о том, что и Рио отсюда тоже считается колонией (как и всё за океаном).
— Бл##ь, меняем тему! — Жойс решительно хлопает ладонями по столу. — А то сейчас откроем бурную дискуссию о социальных явлениях. О которых ты понятия не имеешь, поскольку там не жил. КАКИЕ БАНДЫ?! Кто тебе этот бред рассказал про восемьдесят процентов?! Да не больше, чем тут у вас! Обычные посиделки на районе. Ну-у-у, с определённой атрибутикой, да. Секс, правда, часть культуры, тут не попрёшь против песни… лет с двенадцати-четырнадцати…
— Кое-кто хотел тему сменить. — напоминаю.
— Точно! Пожрал? Закончил?
— Угу.
— Марш в койку.
— А ты?
— Сейчас посуду помою и пару звонков сделаю.
— Тогда я тоже. И мне кое-куда позвонить надо.
— Я на балкон пойду. — Решает Жойс. — И двери с той стороны закрою. Ты в кадре будешь явно лишним элементом. Встречаемся на кровати через четверть часа.
_________
Лежащий на кровати комм звонит определённым сигналом. Немолодой мужчина удивлённо двигает бровями по поводу звонящего и тут же отвечает:
— Внимательно!.. Сколько лет, сколько зим!
Его лицо поначалу расплывается в улыбке. Увидев голограмму собеседника, он тут же удивлённо подаётся назад:
— Это кто тебя так разукрасил?!
— Сынок одного полицейского, — весело отвечает парень лет шестнадцати, одетый в армейскую форму без знаков различия, глаза которого завязаны плотной, непрозрачной повязкой. — Но там уже всё в порядке. И он, и папаша, сданы федералам. А дело ведёт адвокат от Хаасов, это с моей стороны. Так что, одна тема, можно считать, закрыта.
— Глаза хоть восстановятся? — озадаченно спрашивает более старший собеседник. — Что у тебя вообще там?
— Термический ожог. Искрой шарахнули. Заживёт, не первый раз, — отмахивается парень. — Гутя, к тебе по делу. Сегодняшний коп — Бен Эдмонс, начальник следствия, что ли… — парень с половину минуты пересказывает подробности.
— Это те, кто твою хату отжал? — пожилой вытягивается на кровати и ориентирует комм так, чтоб оставаться в кадре. — Ну поздравляю, чё. Хату-то вернул?