Алекс и Алекс 6
Шрифт:
— Внимательно слежу за ходом вашей мысли.
— Когда вы контактируете с чужим политиком, по роду ваших занятий вы априори защищаете государственные интересы своей страны. По определению, если угодно. А я сейчас буду контактировать с нашими политиками, — Мартинес с наслаждением глубоко и быстро затягивается, раз за разом.
Я и не подозревал, что сигары можно употреблять подобным образом.
— Кажется, начинаю вас понимать, — предполагает Бак аккуратно.
— Именно. Я тоже
Это однозначно демонстрация, точнее, манифестация.
От шагающей поодаль группы поддержки отделяется Анна и рысью несётся к нам, чтоб взять меня под руку:
— Муниципалитет… — юристка буквально выплёвывает название. Судя по всему, она узнала кого-то из этих деятелей в лицо, поскольку смотрит на них то ли с ненавистью, то ли с презрением. — Моя фамилия Хаас. Никаких ваших бесед с нашим несовершеннолетним подзащитным через нашу голову не будет, только через законных представителей. Точка. Муниципалитет находится под Меморандумом.
— Ух ты, — похоже на попытку обесценивания.
— Это наша родина и мы будем её защищать. — Анна невозмутимо глядит в глаза мужику, который на голову выше ростом.
— Чёрт меня подери, если я хоть что-то понимаю в происходящем, — бормочу на портуньол.
Следующую пару секунд несовершеннолетняя на вид однокурсница легко выдерживает далеко не дружественные взгляды уже троих взрослых недоброжелателей.
— А от кого ты будешь защищать свою родину? — вкрадчиво спрашивает последний из них.
— Да хоть и от вас, — фыркает Хаас. — Если потребуется. Всеми доступными средствами и возможностями, в любой момент, в любом месте, хоть и здесь.
На её ладони тут же загорается шарик плазмы.
— Я доступно излагаю? — наследница юридического клана смотрится сейчас совсем не по-детски, хотя внешне похожа на ребёнка.
Я по-прежнему не успеваю за контекстом. Остаётся надеяться, Бак и прокурор поймут; глядишь, сориентируют по обстановке и дальнейшим действиям.
Аккуратно скашиваю взгляд вправо. Судя по лицу старика, он на вмешательство юной юристки тоже не рассчитывал:
— Госпожа Хаас, я искренне сожалею, что вы не представились мне раньше! На площади, — он даже коротко кланяется, точнее, кивком изображает аристократичный поклон из прошлого.
— На площади было не до того, — отмахивается соученица. — Там надо было ноги уносить и под обстрел не попасть, познакомиться не вышло.
Троица напротив нас заканчивает переглядываться и переходит к следующему такту:
— Господин Мартинес. Решением специализированного межведомственного суда официально объявляю вам… — затевает вальяжно самый дорогой штатский костюм.
Перед этим, правда, он не удержался и стрельнул глазами в
Такое впечатление (Алекс внутри согласен), что мутные трое маленькой юристки сейчас боится больше, чем почти главного военного прокурора вкупе с моим куратором.
— Завязывайте ломать комедию, — настолько спокойно, что где-то флегматично перебивает Бак. — Будьте в конце концов мужиками.
Прикольно. Обычно он так не то что себя не ведёт, а даже и не думает подобным образом.
— Мы знаем, что вы знаете, что мы знаем, — лениво зевает куратор в продолжение сольного выступления. — Давайте сократим прелюдию? Переходите сразу к делу?
— Вы им сейчас всю игру ломаете, — веселится Мартинес, поддерживая общую линию конфронтации. — Они только собрались пугать меня расследованием независимой комиссии парламента.
— Зачем? — равнодушно интересуется куратор.
— Чтоб намекнуть, что имеют какой-то компромат. Предлагают быть посговорчивее.
— А потом что? — Бак зевает ещё более демонстративно. — Пугать ежа голой жо… спиной?
— Затем они планировали аккуратно перейти к изъятию вашего соискателя по очень спорной санкции суда, юрисдикция которого на Корпус вообще не распространяется, — поясняет Мартинес.
В отличие от меня, Хаас ориентируется в услышанном со скоростью звука:
— Но это же подлог?! — её возмущению нет предела.
Она требовательно дёргает прокурора за рукав:
— Если это правда, это же самая настоящая фабрикация?! Да я же собственной персоной здесь! На что они рассчитывают?!
— Девонька моя, — совсем нешуточно вздыхает чин юстиции. — Знала б ты. — Он как будто в возрасте прибавляет после этих слов.
По-стариковски кладёт руку на плечо блондинки и, приобнимая, на мгновение становится похож на её любящего дедушку.
А Бак начинает жизнерадостно смеяться.
Причина его веселья от меня предсказуемо ускользает.
— Я знаю твою фамилию, — продолжает Мартинес. — Но это столица. Чтоб сэкономить время: подобный беспредел ещё далеко не самый вопиющий. Скажу больше, при определённых обстоятельствах у них были бы даже шансы на успе…
— Это у вас без шансов, — холодно цедит второй костюм. — Завязывайте свою комедию. Расследование против вас инициировано! Факт злоупотреблений практически доказан! Хорошая мина при плохой игре — не лучшая стратегия!
— О. Первый этап отработан, — весело кивает прокурор, продолжая дымить сигарой. — Время переходить ко второму. Буду краток: иди н****. — Дед резко вытягивает правую руку.
Средний костюм рефлекторно отшатывается от вспыхивающего перед носом кончика.
— Внимание! — старик словно закусывает удила, обращаясь к легионерам. — Проход!
По команде юстиции наша группа поддержки, как бы тут поделикатнее, механически перемещает троицу с дороги несмотря на сопротивление последней.