Алекс, или Девушки любят негодяев
Шрифт:
— Мэри, а в остальном? — быстро перевела она разговор на другое, чтобы ненароком не выдать своих намерений. — Как в остальном?
— Я дописала роман. Только что закончила.
— Что думаешь делать?
— Буду искать переводчика.
Марго обрадовалась так, словно Мэри уже получила «Букера»:
— А я? Как же я, Мэрик? Ты не хочешь?
Она помолчала, о чем-то думая. Потом раздался тяжелый вздох:
— Марго… это бессовестно с моей стороны. Я не могу даже просить тебя, хотя, бесспорно, только тебе могу
— Ты стала говорить как он, — рассмеялась Марго. — После того, как вырубил человека, постоянно вежливо извиняется. Так и ты — долгое предисловие, которое совершенно ни к чему. Присылай текст, я хотя бы отвлекусь и буду занята.
Мэри снова вздохнула, но на этот раз облегченно и почти счастливо. Чутью и переводческому таланту Марго она доверяла абсолютно, обе книги, вышедшие во Франции, были переведены и отредактированы ею, и это позволяло надеяться на то, что и с этим романом, и с остальными все будет в порядке.
Мэри машинально щелкала мышью, перескакивая с одной страницы на другую, и вдруг ее внимание привлек заголовок: «Сенсационное наследство». Почему-то она сразу зацепилась взглядом. Когда прочла, ей стало дурно. В небольшой заметке на каком-то маленьком новостном портале говорилось о том, что некая Мария Лащенко-Кавалерьянц неожиданно получила в наследство огромное ранчо в Техасе и семь миллионов долларов от своего родного деда, уехавшего из России в Америку еще до ее рождения.
— О, черт…
Заметка была довольно старая, и потому Мэри начала лихорадочно искать все, что могло быть связано с этим сообщением, и нашла-таки. С фотографии улыбался ее покойный супруг Костя в обнимку с рыжеволосой девицей. Самое ужасное заключалось в том, что эта девица, если не вглядываться, была очень похожа на Мэри… разумеется, это была старая фотография, и на ней — Надя.
«Убитый в Цюрихе бизнесмен Константин Кавалерьянц со своей женой Марией, будущей наследницей американского миллионера» — гласила подпись. И тут Мэри все стало понятно.
Значит, он уже давно разнюхал про состояние ее деда. Других наследников у старика не было, Мэри это знала и сама рассказывала Косте о том, как в Америке дед женился на небедной женщине, но детей иметь им было уже поздно. Дед писал ее отцу письма, звал к себе, но отец уже в то время крепко пил и вспоминал родителя исключительно недобрым словом. Мэри же сразу заявила, что никуда из России не уедет, и дед прекратил попытки вызвать к себе хотя бы внучку, раз уж сын выбрал свою дорогу и взял в попутчики бутылку.
И, значит, Костя, унюхавший солидные деньги, провернул неслабую комбинацию по их получению. Да, конечно, ему сперва очень не к месту была смерть жены, а потом стало очень нужно, чтобы она вдруг не узнала о наследстве и не заявила о своих притязаниях. Но подпись на бумагах! Мало ли, вдруг где-нибудь хранился образец. Потому Костя сделал все, чтобы заполучить Мэри назад. И потому он убрал всех, кто мог опознать в Наде не Марию Лащенко-Кавалерьянц. Потому-то и пострадали и бывший молодой человек Мэри Максим, и Иван — партнер по бальным танцам, знавший девушку с семи лет, и ее отец… На всякий случай, если ничего не выйдет с Мэри.
Она разрыдалась. Столько жертв из-за чего?! Наследство?! Да гори они синим огнем, эти деньги, ради которых погибло столько людей. Значит, вот какие бумаги она должна была подписать… В июле она станет сказочно богата — но при этом совершенно одинока.
Если бы можно было убить Костю еще раз, она сделала бы это собственноручно, чтобы видеть его глаза. Чтобы иметь возможность сказать ему, за что.
«Сволочь, — ожесточенно думала Мэри, забираясь с ногами на подоконник и раскуривая сигарету. — Какая же сволочь… ради денег, которых у него и так было в избытке! Да попросил бы сразу, объяснил бы мне — я бы не пискнула, взяла бы с него расписку, что после подписания бумаг он ко мне не имеет никаких претензий — и все. Я совершенно серьезно отдала бы все до копейки! Только чтобы больше никогда его не видеть!»
Вошедший в комнату Алекс не узнал ее… Ему даже показалось, что перед ним вообще какая-то незнакомая женщина — настолько изменилось ее лицо.
— Мэри… что случилось?
Она молча ткнула мундштуком в экран ноутбука, и Алекс, сев за стол, погрузился в чтение.
— Я не понял — это что же? Ты, выходит, миллионерша? Ранчо в Техасе? — Его губы растянулись в ехидной ухмылке, но тут же он счел за благо сменить выражение лица, поймав свирепый взгляд Мэри. — Прости, неудачно шучу. Это — серьезно?
— Как видишь. Настолько серьезно, что лишило меня всего — дома, отца, любимых людей. Собственного имени. Меня нет — а бабла вагон. Смешно, правда?
— Деньги, дорогая, вещь полезная.
— Да ну? — окрысилась вдруг Мэри, спрыгивая на пол. — В чем польза? В том, чтобы вокруг всех выкосило, как прямым попаданием из орудия? Никого нет — только я и эти поганые деньги?!
— Не кричи, — поморщился Алекс. — Тебя никто не заставляет их принимать. Откажись. Или прими — и отдай, ты ведь можешь делать с ними, что угодно. Только не нервничай так, я тебя прошу.
— Не буду. Зато теперь я хотя бы знаю, из-за чего случилось все это.
Ключ к разгадке оказался настолько примитивен, что становилось страшно.
Найденная в Интернете фотография напомнила Мэри об обещании найти отца Нади. Это оказалось чуть сложнее — ни телефона, ни адреса она не знала, только город.
— Стоп! А ведь я знаю фамилию и то, что папашка у Наденьки — мэр. — И Мэри защелкала клавишами ноутбука, уверенная в том, что у администрации довольно крупного города должен быть свой сайт.