Алекс: восхождение дьявола

Падалица Виктория

Спустя какое-то время Сара устала и доверительно улеглась на кровать, разместив голову на моих коленях, и продолжала то, на чем остановилась. Она без конца, тихонько, но подробно рассказывала о себе, о своей тоскливой жизни. О том, где она выросла, как жила.

А я безмятежно цедил пиво, гладил ее по волосам, молча слушал ее сладкий, немного сипловатый голос, и удивлялся тому, насколько разные мы с ней внешне, в каких условиях, при каких обстоятельствах мы начали свое существование на этой планете, и как существуем сейчас. То материальное, что имеется у меня, причем досталось это

материальное просто так, лишь за то, что я есть, и то, что я не ценю в данный момент, Саре никогда не светит и не светило. Разве что, если она замуж за богатея выскочит, но…

Это маловероятно.

Кто ее возьмет?

Если быть честным, да кому она нужна такая, больная и проблемная? Возможно, она и родить не то, что здорового, да вообще, просто ребенка, хоть какого-нибудь, лишь бы живой был, будет не способна по состоянию собственного здоровья и по причине наркозависимости. Кто знает, может быть, мне Сара пригодится когда-нибудь в качестве главной спутницы по жизни, и то возможно будет только потому, что она, хоть и неказиста и жалка, совсем не похожа на тех телок, с коими я имел неосторожность заводить знакомства прежде, до нее. И хоть она не из моего круга, это никак не повлияет на мое решение связать с ней судьбу, так как для меня не имеет ни малейшего значения.

Сара, к сожалению, выросла в семье алкоголиков и тунеядцев, ничего у нее нет за душой, кроме одной-единственной условной судимости за кражи по малолетке и непроходящего депрессивного психоза из-за того, через какой ад ей пришлось пройти не только в последнее время, но и за все свои годы, с малых лет. Ей пришлось бросить школу по причине критического отсутствия денег в семье и пойти работать на завод. Занималась вовсе не женским трудом, и все, что можно и нельзя, надорвала себе и подорвала здоровье еще тогда. С завода ее поперли спустя какое-то время, предварительно еще и не заплатив обещанную сумму. Ни компенсации, ни заработной платы, ни отпуска по больничному она не получила.

Ну а после того, где Сара только не работала: и уборщицей в отеле, и нянькой устраивалась, но как-то не складывалось у нее с работодателями и там по неизвестной причине. А может, причина та лежит на поверхности, просто Сара о ней решила смолчать. Я не перебивал и не вдавался в подробности. Это ее дело, что говорить о себе, а что утаить.

В итоге, после того, как жизнь отвесила ей кучу пендалей, а черная полоса прописалась в ее буднях надолго, Сара от горя пустилась во все тяжкие. Ушла из дома, жила где приходилось, перебивалась случайными заработками.

И в одну из тех попыток достать легкие деньги Саре и попался тот самый известный в нашем городке мужик с фамилией, напоминающей название страны. Она познакомилась с ним в клубе «Грот», в котором мой отец тоже был завсегдатаем, да и я, бывало, захаживал туда частенько, пока там не ввели фейс-контроль. Ну и, когда ввели, меня уже не пропускали. Жаль, что я давно там не был, возможно, и вспомнил бы что-нибудь из той ночи. Возможно, я бы заступился за Сару еще тогда, и не было бы всего того, что есть сейчас…

Сара намеревалась обчистить того мужика. В этом она мне призналась честно. И даже назвала причину, почему хотела идти на кражу. Она, хоть и не была склонна к подобному, понимала, что этот богатый мудак не обеднеет от стопки денежных купюр, которые валялись в его машине, как простые бумажки, да и он не заметит пропажи. А он, как назло, взял да заметил и наказал ее, но по-своему. Не повел в полицию, что было хотя бы гуманно с его стороны, а поступил жестоко: сдал на потеху своим дружкам; те держали ее в подвале или на складе, редко кормили, в-основном, вкалывали ей что-то в вену, а затем били и насиловали.

Сара так и не вспомнила, сколько времени ее там продержали, да и спрашивать о том бесполезно, ведь она даже не ориентируется в элементарном. К примеру, какое на дворе время года.

И я, хоть и сам ни разу не попадал в подобные передряги, понимал ее состояние и пытался разделить его. Конечно, предполагал я, раз пережив такое, и себя перестанешь помнить, не то, что время года.

Тяжело мне было все это слушать от девушки, а взять и просто принять тот факт, как данность, вообще невозможно. Да просто не укладывалось в моей квадратной башке, что Сара стала наркоманкой не по своей воле, да еще и обидчики ее живы-здоровы, ходят по той же земле, в том же городе, где и мы находимся. Бездействие Сары, властей, да и вся история ее очень сильно шокировала меня, ведь я прежде никогда не сталкивался с подобными людьми, называемыми отбросами нашего, дюже правильного общества, погрязшего в пресловутой морали внешне, а внутренне они – все то же зверье, как и те отбросы. Не больше не меньше, зверье.

Сара все говорила и говорила, а я, неустанно слушая ее речи, все больше и больше осознавал, что просто обязан помочь ей справиться с душевной травмой, должен сделать так, чтобы она забыла об этом ужасном инциденте, но с трудом представлял, как это возможно, в принципе, осуществить.

Чтобы забыть о таком, надо хорошенько постараться. Но я верил, что смогу.

Ну что ж, все, что угодно, а вот сидеть сложа руки в нашем положении уж точно нельзя. Надо что-то делать. Просто брать и делать.

Начну с малого. Попытаюсь оберегать ее, мягко и постепенно, но упорно и без поблажек наставить ее на правильный жизненный путь. Да, это я могу, хоть и сам погряз в наркотическом дерьме по уши.

Кто бы меня вытащил…

Возможно, Сара когда-нибудь поможет и мне, и мы вместе станем другими.

А вдруг, что и получится, если мы с ней будем оба стараться? Но у меня проблем куда меньше, чем у нее, и я это осознаю. Ей несладко, а на мне теперь лежит колоссальная ответственность за нее. Я отвечаю за нее. Я несу за нее крест.

Кто-то сломал Сару, убил в ней личность. Она была умной девушкой, способной, но, к сожалению, совсем не имела возможности выбиться в люди. А до таких, как я, мажоров, детей богачей, ей вообще никогда не допрыгнуть.

Да и Сара особо не боролась, если уж быть честным, она ведь сразу пошла по кривой дорожке, но каждый может ошибиться, а потому винить и казнить ее не стоит. Да и рука не поднимется обидеть это жалкое существо. Тем более, теперь, когда из-за каких-то недокраденых денег ее разум, как и жизнь, висел на волоске.