Алекс. Безродный. Дилогия
Шрифт:
— Всё так, — улыбнулся я и протянул руку. — Алекс. Я всё равно там работаю, так что… Я к вашим услугам.
Чуть помедлив, та вложила свою тоненькую рученьку в мою, и я легонько пожал её. Такая хрупкая… Кажется, что вот-вот раздавлю.
— Ладно, — я встал, — мавр сделал дело, мавр может уходить.
— Мавр?
— Слуга. Можно и так сказать…
— Ясно… — прошептала девушка и, резко встав, поклонилась: — Катерина Кавендиш. Я благодарю вас за составленную компанию. Пусть и столь короткую, но я верю — не последнюю.
— Не стоит, — отмахнулся я. — Мне было приятно познакомиться с кем-то столь очаровательным,
От моих слов та явно ещё сильнее смутилась, но отдам её должное: не растерялась.
— Прошу вас меня простить, мне надо идти. Быть может, мой учитель уже освободился.
— Мне тоже, — кивнула она. — Надо сообщить служанке хорошие новости. Надеюсь, скоро свидимся, господин Алекс. А как ваша фамилия? Из какого вы рода?
— Я? Я безродный. Алекс Безродный. Можно сказать, что я первый в своём роде. До скорых встреч.
Пока вопросы не ушли в слишком неудобную для меня плоскость, быстренько ретировался. Хотя грусть в её глазах при моём ответе была слишком очевидной и читаемой. Не доучила этикет, получается.
* * *
Старика всё ещё не было ни видно, ни слышно. Так что я решил вновь пройтись с едой, но уже не снаружи, а внутри здания.
Главный зал здесь единственный с мраморным полом. В обычных коридорах использовали красное вперемешку с тёмным дерево. Стены выполнены из гладкого камня, а на них самих висело множество картин. Среди них нередко попадались натюрморты, которые показывали красоту далёких земель и удивительные места города в разное время суток и с разных ракурсов. В некоторых я даже бывал и могу подтвердить — вид завораживающий. Аж сердце захватывает.
Но больше здесь, конечно же, портретов. Семейных и по-отдельности, нарядных и повседневных. Если длинные платья и рабочие костюмы, конечно, можно считать повседневными одеждами. Выглядели они менее эффектно на фоне остальных, потому так и подумал.
По большей части на картинах изображена Сисилия де Клиффорд. Удивительно, правда? Конечно нет! Я с самого начала предполагал, что эта мадам будет везде и всюду за мной наблюдать. С каждого, мать его, угла и поверхности. Куда ни глянь, везде её фигура. Нет, конечно, я не спорю, что рассматривать её мне очень даже нравится. Особенно так нагло и внимательно. Каждую деталь рассматриваю и понимаю, что местами хоть и пытались сделать как лучше, но, как по мне, лишь испортили её природную красоту. На портретах её пытались сделать более величественной и красивой, а вживую она более… естественная, я бы сказал. Даже все её прелести ощущаются иначе, чем на картинах, а ведь у неё действительно есть, что ощутить. И очень даже…
— Красивая я вышла, правда? — неожиданно раздалось сзади.
Я чуть не подавился мясным шариком. Когда она тут успела очутиться?! Ни единого шага не услышал. Да, ковёр тут толстый и красивый, но всё же!
— Г… — запнулся я. — Ваше Высочество!
Чёртов этикет! Вечно про него забываю…
— Не нужно столь официально, — отмахнулась она, хитро улыбаясь. — Просто Сесилии будет более чем достаточно.
— Х-хорошо… Сесилия. — Чёртова женщина. — А если не секрет: вам разве не надо быть на собрании? На том, где господин Констиниус.
— Ай, они и без меня там хорошо справляются, —
— Понял, спасибо больше за разъяснение, — кивнул я.
Звучит логично…
— Ну, так что… — ещё более хитро улыбнулась женщина. — Как я тебе на картинах?
— Вживую вы более обворожительная, госпожа Сисилия, — сказал я честно. — Картины лишь забирают ту вашу естественную красоту, что у вас есть.
Где-то в мозгу засвербели наставления старика, но я и сам товарищ со стажем. Не Джеймс Бонд, конечно, но кое в чём даже талантливее его буду. Да и если я сейчас просто притворюсь окунем лупоглазым, это только испортит впечатление обо мне и сведёт все усилия старика о представлении меня в благоприятном свете к нулю.
— Скажешь тоже, — хихикнула та, явно довольная моим ответом. — Но в чём-то ты прав. Мой муж тоже это говорил художникам, когда те рисовали меня, но все они лишь разводили руками, повторяя: «Вашу красоту на бумаге не изобразить!»
— Я с ними согласен. Крайне сложно, если не невозможно, передать на мольберт всё то, что есть в человеке от природы. Кисть мало пригодна для этого.
— Что имеем, — вздохнула княгиня, — что имеем… Кстати, тебе приглянулись эти деликатесы?
Она указала прямо на мясные шарики.
Ну, да. Они мне пришлись очень даже по душе. Самое то для меня среди всего этого разнообразия вкусностей, о чём я ей и сказал.
— Это новое блюдо, пришедшее с запада, — начала объяснять она. — Тут проезжал один купец и… В общем, это скучная и не самая интересная история. А что интересно: мы нашли этого торговца на дальней заставе княжества и выкупили рецепт. Решили испробовать новое блюдо и, кажется, не прогадали.
— Могу заметить, что это лучшее по содержанию белков блюдо из всех, что я сегодня видел. Остальное — углеводы и жиры. Не самые полезные, хотя и очень вкусные блюда, — выпалил я, как эксперт, хотя не уверен, что в этом мире понятие белков, жиров и углеводов вообще известно. — Кроме меня, много кто их брал из дворян, и всем они приходились по душе.
— О, так вы разбираетесь в кухне? Это хорошо, — улыбнулась она так, что если бы я не знал о её природе, то подумал бы, что искренне. — Но новые блюда так сложно готовить…
— Вам надо в библиотеку сходить, — сказал я и тут же понял, что ляпнул, но останавливаться уже не было смысла. — Там множество различных книг и по кулинарии тоже, причём разных стран и народов. Конечно, ингредиенты большинства из них не добыть, но всегда можно заметить местными! Быть может, что-то вам и приглянется.
— Библиотека, значит? — задумалась та, а в глазах пробежал блеск. Вот уж действительно «блеск»! — Скажи, ты ведь в библиотеке работаешь вместе с господином Констиниусом?
— Верно, госпожа. Я хоть и не очень давно работаю, но много книг разных прочитать успел, пока работал. Нравится мне это дело.
— А тебе не попадалось случаем ничего интересного? Сладости там, салаты всякие и прочее?
— Дайте-ка подумать…
И я действительно задумался. Но не о еде, а о том, как мне выбираться из всего этого. С одной стороны, это шанс, а вот с другой — чистой воды авантюра. Причём самоубийственная! Ну, мне же явно влетит по первое число в случае чего, и старик тут ничего поделать не сможет.