Александр I и Наполеон
Шрифт:
В числе легенд, связанных со смертью Наполеона, поныне расхожи две. Одну из них — о двойнике императора — попытался документировать английский историк Ф. Эдвардс. Он считает, что 5 мая 1821 г. умер на острове Святой Елены и в 1840 г. перезахоронен в Париже французский крестьянин Франсуа-Этьен Робо, солдат и слуга Наполеона, подменивший императора (на которого он походил, как брат-близнец) осенью 1818 г., а настоящий Наполеон погиб либо в океане при бегстве с острова, либо в Австрии 4 сентября 1823 г., когда он пытался проникнуть в Шенбруннский дворец к заболевшему сыну [127] . Серьезные историки отвергают версию Эдвардса прежде всего потому, что никакой крестьянин не мог бы составить завещание с тысячью деталей и сотней имен из окружения Наполеона, которое продиктовал император 13 апреля 1821 г.
127
Подробно
Гораздо достовернее другая, не менее сенсационная версия шведского врача-токсиколога С. Форсхувуда. Он собрал пряди волос Наполеона за 1816–1821 гг. (император часто дарил их на память отъезжавшим с острова) и вместе с шотландским токсикологом Г. Смитом подверг их анализу путем бомбардировки ядерными частицами. Так, он установил, что Наполеон был постепенно отравлен мышьяком, и даже «вычислил» методом исключения убийцу — графа Ш.Т. Монтолона, который, как полагает Форсхувуд, выполнял задание Бурбонов [128] . Версию Форсхувуда поддержали многие историки, включая всемирно авторитетного наполеоноведа Д. Чэндлера (Англия), но французские ученые не соглашаются с ней.
128
См.: Forshuvud S. Vem mфrdade Nopoleon? Stockholm, 1961; Вейдер Б., Хэтчд Д. Кто убил Наполеона? М., 1991.
Как бы то ни было, изыскания Форсхувуда подтверждают тот непреложный факт, что Наполеон действительно умер на острове Святой Елены. Конец его жизни как бы демонически повторил ее начало: рожденный на скалах полудикого острова в сердце Европы, он и ушел из жизни на скалах острова, но неизмеримо более дикого и дальнего, поистине за тридевять земель от родины.
«Кочующий деспот»
После вторичного изгнания Наполеона Александр I в некотором роде (как самый авторитетный государь) занял его место на континенте. «Император русский — Агамемнон, царь царей!» — восклицала очарованная им мадам Ж. де Сталь. Льстецы из свиты царя брали ноту повыше: «умиротворитель вселенной». Государственный совет, Сенат и Синод Российской империи поднесли Александру титул Благословенного, что возвышало его не только над «грозным» Иваном IV, но и над «великими» Петром I и Екатериной II. Все эти славословия отвечали формальному, действительно вселенскому возвышению имени царя, но затемняли его фактическую роль, которую В.О. Ключевский позднее определит так: «Караульный часовой чужих престолов против народов». Именно в этой роли Александр создавал и возглавил Священный союз.
Исторический акт о рождении Священного союза монархов Европы был подписан в Париже 26 сентября 1815 г. Царь сам написал акт, склонил к его одобрению Фридриха Вильгельма III и Франца I и больше, чем кто-либо, постарался, чтобы присоединились к нему все европейские государства. В конце концов только Англия, Турция и Ватикан формально не примкнули к Союзу, но принц-регент Англии Георг объяснил, что, хотя парламентская форма правления не позволяет ему поставить свою подпись под актом Священного союза, он солидарен с его принципами и будет следовать им.
Каковы же были принципы Союза — на словах и на деле? Монархи обязались перед «Богом-спасителем», во-первых, «с нежнейшим попечением убеждать своих подданных со дня на день утверждаться в правилах и деятельном исполнении обязанностей, в которые наставил человеков божественный Спаситель», и, во-вторых, «во всяком случае и во всяком месте подавать друг другу пособие, подкрепление и помощь». На деле, как засвидетельствуют первый же и все последующие конгрессы Священного союза, столь туманная религиозно-мистическая фразеология прикрывала конкретную, насквозь земную цель — сообща давить «во всяком месте» Европы «всякий случай» сопротивления новым (точнее, восстановленным старым, дореволюционным) режимам.
Священный союз отныне и до конца дней Александра I стал его главной заботой. Он прямо говорил своему статс-секретарю И.А. Каподистрия: «Это мое дело: я начал и с божьей помощью его довершу». Именно Александр созывал конгрессы Союза, предлагал вопросы к повестке дня и во многом определял их решения, что и позволило в свое время К. Марксу и Ф. Энгельсу квалифицировать Священный союз как всего лишь «маскировку гегемонии царя над всеми правительствами Европы». Это мнение больше согласуется с фактами, чем распространенная версия о том, что подлинным главой Священного союза, «кучером Европы» был австрийский канцлер К. Меттерних, а российский самодержец будто бы являл собою чисто декоративную фигуру и чуть ли не игрушку в руках Меттерниха. Г. Гейне, желая подчеркнуть (вполне справедливо) реакционную роль Священного союза в Европе, сказал даже так: «Вся Европа сделалась Святой Еленой, а Меттерних — ее Гудсоном Лоу».
Меттерних действительно играл выдающуюся роль в делах Священного союза и был его (а не всей Европы) «кучером», но по этой метафоре Александра надо признать седоком, который доверялся воле кучера, пока тот ехал в нужную для седока сторону. Как бы то ни было, доверие Александра к Меттерниху было для всех очевидным и потому удивительным. Царь даже простил канцлеру его (вместе с Талейраном и Каслри) предательство в январе 1815 г. Что же так сблизило их и привязало друг к другу?
Александр создавал Священный союз, руководясь двумя мотивами — религиозным и политическим. Поскольку он считал, что победой над Наполеоном Россия и вся 6-я коалиция обязаны воле божьей, он, естественно, придавал союзу монархов-победителей религиозную оболочку, как бы в благодарность Господу. Назначение же союза царь усматривал в том, чтобы не допустить повторения Французской революции — самого страшного в мире зла, воплощением которого были для него в равной степени Робеспьер и Наполеон. Но как раз этой идее предотвращения революции был фанатично предан Меттерних, чем и подкупил впечатлительного Александра.
На всех конгрессах Священного союза главным был один и тот же вопрос — о борьбе с революционным движением народов Европы, ибо народы, освободившись от Наполеона, не хотели мириться со старорежимными монархами, которых рассадил повсеместно Венский конгресс и теперь охранял Священный союз. Александр I на каждом конгрессе был не только самым авторитетным, но и самым активным участником. Он вообще после победы над Наполеоном считал главной для себя как государя внешнюю политику и потому так безоглядно погрузился в дипломатию. Может быть, заняв в Европе «место Наполеона», Александр рассудил, что сможет удержаться на уровне своего предшественника только как дипломат? Во всяком случае, увольняя 1 августа 1814 г. графа Н.П. Румянцева с поста министра иностранных дел, царь сказал ему: «Я не хотел дать вам преемника и сам поступил на ваше место». С того дня Александр действительно сам ведал иностранными делами своей империи, а новый министр К.В. Нессельроде был всего лишь его секретарем.
Первый конгресс Священного союза заседал в Ахене (Вестфалия) с 30 сентября по 22 ноября 1818 г. Здесь Александр настоял на решении освободить Францию от постоя союзных войск, которые оккупировали страну больше трех лет, после Ватерлоо. Благодаря ему Франция присоединялась как равноправный партнер к четырехвластию (тетрархии) России, Англии, Австрии и Пруссии, управлявших Европой, и отныне во главе Европы становилась пентархия (пятивластие). Такая позиция царя, на первый взгляд странная (ведь Людовик XVIII тоже был в январском заговоре 1815 г. против Александра, вместе с Каслри и Меттернихом), объяснялась просто: еще 26 сентября 1815 г., т. е. в день подписания акта о Священном союзе, Людовик по настоянию Александра назначил премьер-министром Франции герцога А. Ришелье. Этот политик (кстати, внук знаменитого маршала Франции А. Ришелье — внучатого племянника еще более знаменитого кардинала) долго служил в России, прославился там как одесский дюк и Новороссийский генерал-губернатор, заслужил доверие Александра I и теперь, по расчетам царя, должен был усилить позиции России в Священном союзе.
В Ахене главы пентархии, опять-таки по инициативе Александра, договорились не изменять условий пожизненного изгнания, в которых Англия содержала Наполеона на острове Святой Елены. Как бы в признательность Англии за все, что она сделала против Наполеона, Александр перед отъездом из Ахена пожаловал А. Веллингтону ранг фельдмаршала Российской империи.
В Ахене же Александр познакомился с художником, который вскоре заслужит благодарность и самого царя, и всей России. Это был англичанин Джордж Доу, работавший тогда над портретом кн. П.М. Волконского. Царь, восхищенный необыкновенным мастерством портретиста, пригласил его в Россию — написать галерею портретов русских военачальников, героев 1812 г. Доу приедет в Петербург следующей же весной и останется там на десять лет, фактически до конца жизни. За это время он создаст монументальную Военную галерею Зимнего дворца (больше 300 портретов), напишет отдельно и портреты Александра I — пожалуй, лучшие из всех изображений царя.