Александр I
Шрифт:
Чарторыйский Адам Ежи, польский князь, российский государственный деятель (1770–1861). Товарищ юности Александра Первого; входил в его «негласный комитет», где составлялась программа либеральных реформ, – в комитет также входили князь В. Кочубей, граф П. Строганов, Н. Новосильцев. Был министром иностранных дел Российской империи. Позже уехал за границу, сохранив за собой лишь руководство Виленским учебным округом. Впоследствии, во время ноябрьского восстания 1830 года, – глава польского Национального правительства.
Неизвестный художник. Александр I в юности. Гравюра. 1790-е
Александр Рослин. Портрет Екатерины II. 1780-е
Герхардт
Часть первая
Первому – Вторая
(Роман воспитания)
«От сего наводнения освобождены были токмо Литейная и Выборгская части города; в частях же, понятых водою, оно и в маловременном своем продолжении причинило весьма великий вред. Суда были занесены на берег. Небольшой купеческий корабль проплыл мимо Зимнего Дворца, через каменную набережную… По всем почти улицам, даже и по Невской перспективе, ездили на маленьких шлюпках. Множество оград и заборов опрокинуты были; малые деревянные домы искривились от жестокого сотрясения, ими претерпленного; даже некоторые самые маленькие хижинки носились по воде, и одна изба переплыла на противоположный берег реки… Сие наводнение случилось во время ночи, потому и множество людей и скотов пропало».
1
Русская Старина. Т. С. 50.
Предположительно – Корнелиус Хойер. Великий князь Павел Петрович и Великая княгиня Мария Федоровна с сыновьями. 1780
Царь или дитя?
ГОД 1777.
Декабрь. 12.
10 ч. 45 мин.
Санкт-Петербург.
Великая княгиня Мария Феодоровна, немецкая жена наследника российского престола Павла Петровича, разрешилась от бремени сыном-первенцем.
«О сем великом благополучном происшествии возвещено жителям столицы 201 пушечным выстрелом с крепостей Петропавловской и Адмиралтейской, а в придворной большой церкви отправлено с коленопреклонением благодарственное молебствие».
«…жаль, что волшебницы вышли из моды; оне одаряли ребенка чем хотели; я бы поднесла им богатые подарки и шепнула бы им на ухо: сударыни, естественности, немножко естественности, а уж опытность доделает почти все остальное».
…Гении к нему слетелиВ светлом облаке с небес; —Каждый гений к колыбелиДар рожденному принес:Тот принес ему гром в рукиДля предбудущих побед;Тот художества, науки,Украшающие свет…Но последний, добродетельЗарождаючи в нем, рек:«Будь страстей своих владетель,Будь на троне человек!»2
Здесь и далее цитаты из писем Екатерины Гримму даются по изд.: Шильдер Н. К. Император Александр II. Его жизнь и царствование. В 4 т. СПб., 1897–1898 (далее: Шильдер). Т. См. также: Сборник Императорского Русского исторического общества (далее: Сб. РИО). Т. 23.
3
Державин Г. Р. Анакреонтические песни / изд. подг. Г. П. Макогоненко, Г. Н. Ионин, Е. Н. Петрова. М., 1986 (Серия «Литературные памятники»). С. 10–11, 401.
В России царей любят, но относятся к ним строго. Чтобы стать русским царем не только по имени, но и по существу, мало родиться во дворце. Нужно подтвердить свою предызбранность на царство «от века»; желательно также иметь царский знак. Родимое пятно в форме орла во всю спину, солнечный символ, волосы на груди крестом.
В 1822 году мещанин Старцев известит государя императора Александра Павловича о сибирской встрече с красноярцем Афанасием Петровым: «…известно мне, что он на теле своем имеет на крыльцах между лопатками возложенный крест, который никто из подданных Ваших иметь не может, кроме Высочайшей власти, а потому уповательно и на груди таковой иметь должен; по таковому имении возложенного на теле его креста быть должен не простолюдин и не из дворян и едва ли не родитель Вашего Императорского Величества…» [4]
4
Подробности см.: Кубалов Б. Сибирь и самозванцы // Сибирские огни. № С. 166. Ср. также: Чистов К. В. Русские народные социально-утопические легенды XVII–XIX вв. М., 1967.
Извещению дадут ход, Петрова доставят в столицу, официально изучат, чем-то в его крыльцах не удовлетворятся и вместе с мещанином Старцевым отправят на поселение в город Тобольск.
Пройдет еще несколько лет. В 1844-м крестьянин Клюкин встретит в бане цесаревича Константина Павловича и сочтет своим гражданским долгом сообщить Николаю Первому: «…и видел у него грудь, обросшую волосами крестом, чего ни у одного человека не царской крови нет…» [5]
Но в 1777-м до волос на груди еще далеко. У младенца и на голове их почти нет. Пределы его царства – плетеные стенки спальной корзины. В этом царстве не бывает самозванцев, а потому не требуют и доказательств. Здесь каждый зван и каждый призван.
5
См.: Чистов К. В. Указ. соч.; Успенский Б. А. Царь и самозванец: Самозванчество в России как культурно-исторический феномен // Избранные труды. В 2 т. Т. Семиотика истории. Семиотика культуры. М., С. 206.
Корзина стоит в беспокойных покоях Зимнего дворца. Окна всегда открыты, и в отведенные часы поблизости с пристани палят пушки. Младенец глохнет на левое ухо (глухота обнаружится позже), зато привыкает к сокрушительной музыке Истории. Медленно грубеющей на сквозняке кожей он ощущает, что История холодна и что от нее никому не укрыться. Что делать? Столица ему достанется северная, дворец – Зимний, и только сад для прогулок будет Летним.
Он не умеет еще говорить, а уже включен в состав отдаленного государственного проекта. Его не просто пеленают, купают, укладывают; нет – всякое действие, над ним совершаемое, наделено смыслом и целью, подлежит прочтению.
Корзина неподвижна и устойчива – в противоположность люльке, в которой предыдущая государыня Елизавета Петровна укачивала Павла Петровича. Сына Павла Екатерина терпеть не может; внука Александра обожает. Холодная ванна (вода для купания приносится накануне и более не подогревается) противостоит парной педагогике Елизаветы. Ножки без чулок, любимое платьице («очень коротенькая рубашечка и маленький вязаный, очень широкий жилетик», Екатерина – Гримму) призваны напоминать о плачевных последствиях укутываний Павла. Александр «не знает простуды, он полон, велик, здоров и очень весел, не имеет еще ни одного зуба и не кричит почти никогда» (из того же письма).
Имя, фамилия, отчество
Рождаясь в мир, будущий русский царь, как всякий человек, не имеет ничего, даже имени. Но фамилией он обладает по праву рождения, по праву рода.
Романовы – не самый древний из дворянских родов России; среди слухов 1825–1826 годов, порожденных известием о кончине царя вдали от столиц, будет и такой, сообщенный солдатом музыкальной команды Евдокимом «любезнейшему другу»:
«Однажды сказал граф Воронцов Государю: „Что ваш за род Романов – существуете на свете сто сорок лет, а мой род графской – 900 лет, так мне должно быть царем, а ты самозванец“. Этот граф установил закон масонской веры и закон республики. У него уже сделаны были знамя вышиты золотом; корона Российской державы опровергнута была вниз головами. И хотел он быть королем республики» [6] .
6
Кудряшов К. В. Александр I и тайна Федора Козмича. Пг., С. 45–47.
Королем республики Александр I быть не хотел (скорее уж республиканцем на троне). И опровергать вниз головами корону российской державы не собирался. (Хотя, может быть, и опровергнул.) Он просто родился Романовым, и, значит, змеиная мудрость патриарха Филарета, голубиная нежность юного Михаила Феодоровича, страшная мощь Петра, версальский размах Екатерины не были для него чем-то посторонним, до него не касающимся. Он родился Романовым – и, стало быть, сыноубийство, совершенное Великим Петром, и мужеубийство, попущенное Великой Екатериной, были для него кровавой частью кровного наследства, долговым обязательством рода. Он родился Романовым – и породнился с большинством владетельных домов Европы, особенно немецких.