Александр Иванович Шокин. Портрет на фоне эпохи
Шрифт:
Любил Пушкина всего, так же как и Гоголя, и перечитывал. В домашней библиотеке были прекрасные издания их сочинений: Пушкина 1937 г. и дореволюционный однотомник Гоголя с замечательными иллюстрациями, к сожалению украденные с дачи в Мурашках. Собирательство домашней библиотеки велось систематически, и в ней были практически все подписные издания писателей русской классической литературы. И не просто были, а читались и перечитывались. Очень любил А.И. юмористические рассказы Чехова, предпочитая их его более серьезным произведениям, а тем более пьесам. А вот
В начале 1969 года в жизни А.И. Шокина произошли серьезные осложнения. Жена самостоятельно (хотя и проходила ежегодные диспансеризации в Первой поликлинике 4-го Главного управления) обнаружила у себя подозрительные новообразования и обратилась к лечащему врачу. У нее оказался рак, и немедленно была проведена операция, очень тяжелая, удалять пришлось много. Больной истинный диагноз, естественно, не сообщили, но мужу сказали. Хотя он мужественно успокаивал жену, на самом деле он пережил это известие очень тяжело.
Они прожили вместе уже тридцать лет. Поначалу разница в возрасте и в положении вызывала у Симы робость, и какое-то время она продолжала называть своего мужа на «Вы» и по имени-отчеству, по-прежнему видя в нем большое заводское начальство. Да и он, воспитанник Ивана Акинфиевича, был суров и непреклонен. Работать жене он не разрешал, возложив на нее обязанности по дому, да еще мог и не разговаривать по неделям, из-за каких-то недостатков в ведении хозяйства. Однако с возрастом его характер смягчался (не без влияния жены), а ее – укреплялся, и влияние Серафимы Яковлевны на семейный уклад становилось все более определяющим.
С болезнью жены этот сложившийся уклад сильно пострадал, а частично разрушился, и вся последующая жизнь А.И. была во многом подчинена борьбе за жизнь близкого человека. Психологические последствия операции были для жены даже более тяжелыми, чем физические. Здесь сочетались страшные подозрения по диагнозу с ощущением своей наставшей вдруг неполноценности. А.И. в первую очередь постарался помочь жене преодолеть это психологическое состояние, используя внушение, стараясь отвлечь всевозможными путешествиями и с ним, и самостоятельно. В эти годы он стал часто брать жену в поездки по стране и за границу. Он изыскивал новейшие средства, среди которых были и сверхочищенный керосин, и препараты из акульих плавников и жуткая микстура АУ-8 с отвратительным запахом (и вкусом) сгнивших пищевых отбросов, пытался найти врачей-чудодеев у нас и за рубежом. В том, что Серафима Яковлевна прожила еще тринадцать лет, перенеся при этом еще две операции по тому же поводу, главными были заслуги ее мужа. А ведь он был уже далеко не молод, сам серьезно болен и страшно загружен работой.
28 октября 1969 года, только чуть-чуть отойдя от удара, нанесенного болезнью жены, А.И. Шокин отмечал шестидесятилетие – мероприятие, как известно, для любого человека почти официальное. В день рождения он принимал поздравления в своем кабинете. Кого здесь только не было! Министры-коллеги по оборонке, академики, старые товарищи-сослуживцы… Речи, адреса, подарки. 230 человек поздравили его лично, истинное глубокое уважение всех.
Два дня спустя в доме приемов Моссовета в Крылатском состоялся банкет. Согласно дневнику В.М. Пролейко прием 150 чел. обошелся юбиляру в 3000 руб. Рядом с виновником торжества сидела Серафима Яковлевна, едва ли не впервые после операции вышедшая на люди, здесь же самые почетные гости, среди которых запомнились Председатель Моссовета В.Ф. Промыслов, В.Д. Калмыков, Л.В. Смирнов, Б.В. Петровский, вообще столов, сплошь усаженных гостями, было очень много. Звучали тосты и здравицы, но меня тогда поразил старый товарищ А.И. Шокина, а в то время его заместитель А.А. Розанов. Он вел застолье, и сам произнес тост за процветание Зеленограда и переименование его в конечном итоге в Шокинград! До тех пор я нигде не слышал такого – даже в шутку, хотя, оказывается, такое прозвище, отдававшее смесью иронии с уважением, имело довольно распространенное хождение.
Власти
Как руководитель крупного ранга, А.И. вырос в годы -40—50-е – когда вмешательство аппарата ЦК в дела промышленности практически не было, да и сам этот аппарат был еще слаб и относительно малочислен. Достаточно вспомнить, что одним из пунктов обвинения Берии было принижение роли ЦК, область деятельности которого он предлагал ограничить вопросами идеологии и кадров. Резкое увеличение численности и влиятельности партийного аппарата началось после разгрома в 1957 году «антипартийной группы» Молотова, Маленкова и Кагановича и по времени примерно совпадает с созданием совнархозов. После снятия Хрущева и разделения постов Первого секретаря ЦК и Председателя Совмина совнархозы были ликвидированы, но партийный аппарат не только не ослаб, а превратился в мощнейшую параллельную властную структуру, которая пыталась всем руководить, не неся ни за что ответственности.
А.И. Шокину такие дополнительные начальники были не нужны, тем более что в 1966 году на XXIII съезде КПСС его избрали членом ЦК, и смиряться перед ними он не собирался. В силу своего характера министр электронной промышленности СССР вел себя слишком независимо и в вопросах организации работы отрасли, и в кадровой политике, да и на язык был несдержан.
Звонит ему, например, заместитель Сербина Зорин:
– Мы в ЦК решили…
– Кто это вы? ЦК это мы, его члены, а вы – аппарат!
Когда-то между Шокиным и Сербиным пробежала кошка; вредный характер последнего отмечают все, кто с ним сталкивался, у первого характер тоже исключал возможность идти на поклон, а подыскать в деятельности А.И. недостатки или упущения было проще простого – любители пожаловаться на отставание элементной базы всегда были под рукой. 6 января 1974 В.М. Пролейко записал в дневнике: «Скучная судьба у представителей МЭП на любых межведомственных совещаниях: все обрушиваются на них по всем поводам, возражая даже против необходимости решать внешние и необходимые проблемы: материалы, оборудование, метрика и др. Стоит ли тратить на это время?»
Министру, вступившему в седьмой десяток лет жизни, уже нужно было всерьез искать себе преемников. В октябре 1970 года в связи с обострившейся болезнью была удовлетворена просьба об уходе заместителя министра Ф.В. Лукина, директора Научного центра. В Зеленограде его преемником стал опытный разработчик аппаратуры, тоже бывший главный инженер КБ-1, кандидат технических наук и генерал-майор А.В. Пивоваров. Несколько позже ушел из министерства первый заместитель министра К.И. Михайлов [322] . Такие вот образовались вакансии [323] .
322
Он ушел не просто так, а после какого-то скандала, связанного с тем самым банкетом, якобы там были использованы государственные средства. Но сведения не подтвердились, и пришлось уходить. Никакие связи на сей раз не помогли. Долго еще Михайлов был директором ВДНХ.
323
Позднее Пролейко так откликнулся на кончину того и другого:
«Умер Константин Иванович Михайлов – бывший 1-й зам МЭП, типичный руководитель образца 1950-60-х годов, человек со связями и энергией, имевший всегда команду». (Запись 7 февраля 1981 г.).
«Вчера в 12 ч. умер Иван Дмитриевич Сербин (Иван Грозный), старейший зав. отделом ЦК – судьба многих. 5 орденов Ленина, но не Герой Соц. Труда. Скромные похороны». (Запись 16 февраля 1981 г.).