Александр Невский. Кто победил в Ледовом побоище
Шрифт:
Откуда автор вышеприведенной цитаты узнал эти подробности, остается только гадать. Богатая фантазия – это, конечно, хорошо. Плохо, когда фантазия заменяет историку знание предмета. Дело в том, что описанное Соколовым построение русского войска известно со времен киевского князя Святослава (?-972 гг.) и без особых изменений дошло до Куликовской битвы. Головной полк, полк правой и левой руки, засадный полк. Именно так строилось русское войско еще в X и XI веке. «Войска в битвах располагались обыкновенно тремя отделениями: большой полк, или чело, и два крыла; в челе ставили варягов наемников; если не было наемников, то земские полки, а дружину по крылам, сохраняя ее для решительного нападения» (Соловьев,
Но только тогда непонятно, о каком полководческом гении Александра Ярославича можно говорить, если он слепо заимствовал тактику своих отцов и дедов?
Что нового по сравнению с военной наукой двух-трехвековой давности внес в построение русского войска Александр? Ничего. Нет, прошу прощения, виноват, внес: по Соколову, у Александра полка не три (пехота в центре, конница по флангам), а четыре: «за челом князь встал со своей тяжеловооруженной дружиной». Но тогда выходит, что Соколов сам себе противоречит: он утверждает, что «Александр Невский решил ослабить центр («чело») и усилить полки правой и левой руки». Но если за «челом» «князь встал со своей тяжеловооруженной дружиной», то получается, что Александр Ярославич не только не ослабил центр, а наоборот, сделал его самой сильной частью своей позиции.
Другое противоречие: где же расположил свою конницу Александр, если его конная дружина была в центре, за «челом», а Соколов утверждает, что конницу он разделил на «два отряда»? Тогда выходит, что Александр конницу разделил не на два, как пишет Соколов, а на три отряда. То, что кандидат наук Соколов не умеет считать до трех, не так важно, важно то, что за конницу Александр разделил на два отряда и поставил на фланги, если его конная дружина стояла в центре? Дружинников своего брата Андрея? А может быть, татарскую? Но участие татар в «Ледовом побоище» сам Соколов напрочь отрицает, заявляя, что подобные предположения – наглая ложь. По его словам, «такая версия была введена в оборот секретарем Батория Рейнгольдом Гейденштейном в период Ливонской войны 1558—1583 гг.». Тогда откуда у Александра Ярославича столько конницы, что он ставит ее и на фланги, и в центре, где ее прикрывает пешее «чело»?
Вообще само утверждение Соколова о том, что «конницу, разделенную на два отряда, он (Александр Невский) расположил на флангах позади пехоты», обнаруживает в нем человека, который плохо понимает то, о чем говорит. Ну и как бы русская конница при таком построении смогла бы осуществить свой запланированный маневр по окружению рыцарского клина? По головам стоящей перед ней пехоты? Согласитесь, не самое удачное решение. Не проще было бы сразу вывести конницу вперед, чтобы она, переходя в атаку, не теряла драгоценного времени, объезжая строй пеших воинов?
Далее Соколов пишет о том, как развивались события: «Крестоносное войско численностью примерно в 12—15 тысяч человек врубилось в передовой полк, пробилось через него, стремясь прорваться через центр «чела», чтобы развернуть фланги клина с целью охвата рассеченных боевых порядков русской пехоты. Но первые ряды рыцарей, пробившихся сквозь «чело», были остановлены конной дружиной Александра Невского».
Использование главной ударной силы – конных дружинников в обороне да еще в позиции, где они лишены возможности маневра и не могут быть использованы для контратаки?! Ни один полководец так бездарно не распорядился бы своим самым мощным и боеспособным отрядом.
Даже сугубо штатскому человеку очевидно, что конная дружина в решающий момент сражения должна наносить удар по флангу или в тыл атакующим ливонцам, а не ждать, пока они уничтожат центр русской позиции, чтобы по трупам своей пехоты броситься в атаку. То есть, по Соколову получается, что Александр позволил противнику разгромить его войско по частям.
Расположив княжескую конную дружину за «челом», Соколов делает неуклюжую попытку добиться соответствия между зафиксированным летописцем фактом прорыва ливонцев сквозь порядки русских войск и выдумкой конца 30-х годов о том, что Александр Невский окружил противника. При всей бессмысленности такого построения у него есть один плюс, о котором Соколов, естественно, помалкивает: всю тяжесть боя, а значит, и наибольшие потери, несет именно «чело» и фланги. А пока они гибнут в бою, княжеская дружина во главе с Александром Ярославичем спокойно стоит в резерве и до последнего момента в битве участия не принимает. В случае поражения она легко покинет поле боя. В случаи победы – бросится добивать отступающих врагов, брать пленных и собирать трофеи.
Этот тактический прием применяли все русские князья. Соловьев приводит рассказ о сражении тмутараканского князя Мстислава с Ярославом Мудрым: «Мстислав с вечера исполчил дружину и поставил северян в чело против варягов, а сам стал с дружиной своей по крылам…» (СС, т. 1, с. 222). Если поменять северян на новгородцев, а варягов на «немцев», получится построение Александра Ярославича перед «Ледовым побоищем» (с некоей модификацией у Соколова, по которой Александр оказался еще хитрее и свою дружину расположил не на флангах, а в тылу). Наутро, обходя поле сражения, Мстислав, увидев трупы павших в бою варягов и северян, сказал: «Как не радоваться? Вот лежит северянин, вот варяг, а дружина моя цела».
Так что и в этом смысле ничего нового Александр в военном деле не открыл: смысл построения Александра не в том, чтобы «парировать прорыв центра», а в том, чтобы поставив на острие удара новгородцев, сохранить свою дружину. И чем больше новгородцев погибло бы в битве и, наоборот, чем больше уцелело княжеских дружинников, тем проще было бы диктовать князю Александру свою волю строптивому новгородскому вече. Еще один откровенный нонсенс. Соколов пишет, что враги «стремились прорваться через центр «чела», чтобы развернуть фланги клина с целью охвата рассеченных боевых порядков русской пехоты». Хотелось бы полюбопытствовать, как бы они охватили расчлененные боевые порядки русской пехоты, если на флангах этих самых боевых порядков стоит конница? Либо немцы были дураки, либо Соколов не прав.
4
В более ранних спекуляциях на тему «Ледового побоища» построение русского войска описывалось по «Святославу». К примеру, И. Греков и Ф. Шахмагонов тоже обратили внимание на то, что ничего нового в построении своего войска князь Александр не придумал: «Русское войско было построено по классической схеме, выработанной еще Святославом. Центр – пеший полк с выдвинутыми вперед лучниками, по флангам – конница. Клин пробил русский центр, но в это время ударила по флангам русская конница, и рыцари оказались в окружении» (указ. соч., с. 78).
При небольших нюансах в описании деталей битвы, вызванных стремлением авторов внести собственный вклад в «науку», они дружно сходятся в том, что Александр Невский, «учитывая особенности тактики рыцарей» предугадал то, что ливонцы будут атаковать «свиньей», и подготовил им ловушку.
Если Александр Ярославич построил войска «по классической схеме, выработанной еще Святославом», то заявления о том, что он «учел особенности тактики рыцарей», выглядит более чем странно. Общеизвестно, что во времена Святослава еще не было ни рыцарской конницы, ни военно-монашеских Орденов. Или надо признать, что противники Святослава – хазары, печенеги, волжские булгары, византийцы, располагали рыцарской кавалерией и строили свои боевые порядки «свиньей». А это уже такой же бред, как участие в сражениях Александра Невского «небесного воинства».