Александр Невский. Сборник
Шрифт:
Иначе было с Литвой. Разделённая на множество мелких княжеств, она делала набеги на Русь небольшими сравнительно отрядами. Эти отряды появлялись из литовских лесов перед тем или иным русским городом, иногда захватывали его и грабили окрестности. Потом они снова скрывались в леса. Если русские князья настигали такой отряд и уничтожали его, то это не прекращало набегов. Один литовский князь или несколько литовских князей, соединившись вместе, снова приходили на Русь.
Постоянная борьба с Литвой отличалась от борьбы с орденом и шведами. В ней не было угрозы иного мира и иной культуры. В ней не было и трагического ожидания битвы, как на Неве или у Вороньего камня. Борьба была постоянно тянущейся партизанской войной. Она постепенно обескровливала землю. Как в Киевщине набеги степных кочевников, так и набеги Литвы делали жизнь населения
Все новгородские князья вели постоянную войну с Литвой. Это вошло в новгородскую княжескую традицию, как и война с меченосцами.
Памятниками этой постоянной войны остались до наших дней могилы в монастырских склепах и кресты на деревенских погостах Печерского края, воздвигнутые над «убиенными от Литвы» в 13—15 веках.
Св. Александру Невскому пришлось оборонять Русскую землю и от этого врага. Постоянные набеги литовцев особенно усилились в 1242 году, в следующее за Ледовым побоищем лето.
«В то же лето, — говорит летопись, — умножишася языка Литовьскаго и начата пакостите во области великаго князя Александра».
Св. Александр пошёл на Литву. С новгородской ратью он разбил один за другим семь литовских отрядов, проникших на Новгородскую землю. Новгородцы ловили уцелевших от разгрома литовцев и, озлобленные на них, уводили в плен, привязавши к хвостам коней. Этот быстрый разгром прекратил литовские набеги. «Оттоле начата блюстися и трепетати имени его».
Несколько лет за Ледовым побоищем и поражением Литвы прошли спокойно. Постоянные враги Новгорода — шведы, орден и литовцы — примолкли. Мир был и в Новгороде. За это время не было слышно ни о мятежах, ни о восстаниях, ни ссорах с князем. Этот редкий случай в новгородской истории свидетельствует и о крепкой связи Св. Александра с Новгородом и об особенности его исторического пути. Как новгородский князь Св. Александр принимал участие в управлении Новгородом. В тяжёлые дни постоянной войны с многими врагами от внутреннего состояния княжества зависела его внешняя сила и его способность к обороне. Прошедшие века выделяют Св. Александра из всех живших в то время. Имена его политических противников — новгородцев — забыты. Над сплетением новгородских партий мы видим только его ясный и прямой взгляд, ведущий Россию по правильному историческому пути. На этом пути он постоянно сталкивался с непониманием, ослеплением своими местными интересами и личным упорством. При сознании правильности пути особенно трудно уступать находящимся в заблуждении. Есть исторические деятели, всегда шедшие напролом. Св. Александр не принадлежал к их числу. В нём есть особое соединение ясного и прямого пути, непреклонно идущего к своей цели и одновременно большой гибкости и умения уступать. Мы увидим дальше, что были столкновения Св. Александра с Новгородом, когда он становился непреклонным и делался противником Новгорода вплоть до угрозы ратью. Но годы длительного мира после шведской и орденской войн свидетельствуют о гибкости Св. Александра, о его умении уступать, если эти уступки можно было делать.
Эти годы внутреннего спокойствия отмечают лишь краткие сведения о жизни княжеской семьи и о литовских набегах.
В 1244 году, 5 мая, скончалась мать Св. Александра княгиня Феодосия Ярославна, жившая в Новгороде. Перед смертью она была пострижена в монашество при монастыре Св. Георгия с именем Ефросинии и погребена в том же монастыре, рядом со своим сыном князем Феодором.
В 1245 году Литва снова совершила набег на новгородские владения. Несколько литовских князей, соединившись вместе, прошли до Бежецка и Торжка. Жители Торжка со своим князем Ярославом Владимировичем выступили против них и были разбиты. Литовцы захватили большой полон к повернули назад в Литву, Этот набег поднял всю Северную Русь. Тверичи, дмитровцы и новоторжцы погнались за уходившею с полоном Литвою и разбили её под Торопцом. Литовские князья со своей ратью скрылись за стенами города. Русские обложили город. Наутро после этой сечи к Торопцу подошёл с новгородцами Св. Александр. Взяв приступом горд, он отнял у литовцев весь полон. В этой сече пало восемь литовских князей.
Здесь, под стенами Торопца, у Св. Александра вышло разногласие с новгородцами. Новгородцы считали, что поход кончен. Но Св. Александр знал, что поражение одного литовского отряда не избавил Новгород от дальнейших набегов. После длительных споров князя с посадником и воеводами новгородская рать разделилась. Новгородское ополчение и владычин полк с посадником и тысяцким вернулись в Новгород, а Св. Александр со своей княжей дружиной пошёл в литовские пределы.
Войдя в Смоленскую землю, он встретил Литву под Жижичем и разбил её. На обратном пути он встретил другую рать под Усвятом. «Поиде к Новугороду в мале дружине, — говорит летопись, — и срёте ину рать, и бися с ними, ту ему Бог поможе, изби их, а сами прииде здоров и вся воя его».
Разгром литовцев не на Новгородской земле, а в литовских лесах надолго прекратил набеги. Эта война, как и все войны Св. Александра, была оборонительной по существ, но наступательной по действиям. Военные действия Св. Александра отличает быстрота и стремительность. Он не ждал врага, но сам шёл на него, и, вступив в войну, он доводил её до конца, до окончательного поражения противника, которое па долгое время могло обеспечить мир, прекратив возможность нападений.
ГЛАВА XII
Походом на Литву в 1246 году кончается первый период жизни Св. Александра. До этих пор он был обращён лицом на Запад. Перед ним небольшое пространство Русской земли с её пограничными городами, литовские, ливонские и шведские леса. Он исходил это пространство со своей дружиной, бросаясь с севера на юг, от Невы к Торопцу. В этом периоде его жизни — стеснённость, отстаивание крепкое и упорное каждой пяди своей земли. До этого времени ничего не известно об отношении Св. Александра к татарам. Новгород был защищён от них Суздальской землёй. Пока был жив его отец, Св. Александр был избавлен от необходимости вести общерусскую политику по отношению к татарам. Но со смертью Ярослава это положение изменилось. Судьба поставила перед ним вопрос того или иного отношения к ханам, как прежде поставила задачу защиты новгородских областей.
После литовского похода, с 1246 г. он оборачивается лицом на Восток — к азиатским просторам. И это обращение от Запада к Востоку, от Европы к Азии, меняет всю его жизнь, открывает иного врага, иные пути и иные горизонты.
По разделу ханских владений покорённая Русь вошла в улус Батыя, кочевавшего со своей ордой в приазовских и поволжских степях.
При большой самостоятельности отдельные улусы татарского царства подчинялись верховной власти великого хана, жившего в Каракоруме. Дух Чингисхана продолжал ещё жить в его потомках, проявляясь в сплочённости и сосредоточенности власти при огромной разбросанности и разнообразии улусов. Раздавая русским князьям ярлыки на княжение, Батый посылал некоторых из них на поклон к Хагану, словно указывая этим на их зависимость от высшей власти.
Великий князь Ярослав Всеволодович, отец Св. Александра, приехав к Батыю, подвергся этой участи. С небольшим отрядом он совершил длинный путь в глубины Азии. Многие из его спутников умерли по дороге в степях от жажды и истощения.
Приезд Ярослава в Орду и последовавшая за ним перемена в жизни Св. Александра совпали с переменами в самом татарском царстве.
Когда Ярослав приехал в Орду, хан Огодай уже умер, и до выборов нового хана царством в течение пяти лет привила любимая жена умершего — Туракиня. При Ярославе произошло избрание нового хана. Бывший одновременно с Ярославом в Орде Плано Карпини, упоминающий и его имя среди других ханов и князей, оставил описание Великого курултая, свидетелем которого пришлось быть русскому князю.
К этому времени в Орду собрались ханы и князья монгольских орд и улусов, которым надлежало избрать Хагана из числа потомков Чингисхана.
«Мы нашли там светло-пурпуровый шатёр, — пишет Плано Карпини, — настолько большой, что в него, по нашему мнению, могло поместиться более двух тысяч человек. Находясь там с сопровождавшими нас татарами, мы видели большое собрание ханов и князей, которые сошлись сюда со всех сторон со своими племенами и стояли конно кругом на соседних холмах. В первый день они были одеты в светлый пурпур, во второй день в красный — Гаюк пришёл тогда в шатёр. В третий день они были в лиловом, на четвёртый в малиновом... Все ханы и князья были под шатром, где они беседовали и обсуждали избрание великого хана. Остальной народ находился за оградой, ожидая, что будет решено».