Александр Невский
Шрифт:
Хан был доволен. Он оказал великому князю честь, пригласив его подойти к нему и выпить из его рук чашу заморского вина.
Краснолицый, маленький, с монгольскими чертами лица, он не производил впечатление могущественного государя. Но размеры его царства говорили сами за себя.
Ярослав остался у Батыя; сыну же его, князю Константину Ярославичу, пришлось отправиться «к Кановичам» — в самое сердце Монгольской империи — город Каракорум, ставку великих ханов.
Сколько времени великий князь Ярослав пробыл в Сарае, неизвестно. Но в том же году он вернулся. Батый, читаем в летописи, оказал Ярославу «великую честь», почтил и бывших с ним мужей-бояр и утвердил Ярослава великим князем всей Руси. «Ярославе, буди ты старей всем князем в Русском языце», — такие слова
Киев был разорен, уничтожен; он оставался лишь символом былого величия Киевской Руси, и только в этом последнем качестве вручен великому князю Ярославу. Отныне и на севере, и на юге Руси Батый решил опираться только на суздальских князей. Впрочем, на всякий случай, хан Батый, недоверчивый и скрытный, взял в заложники сына Ярослава, Святослава, который некоторое время жил в Сарае. Так Ярослав сохранил свое княжество и даже политический строй в нем: систему прежнего вассалитета.
Возвратившись во Владимир, Ярослав призвал к себе жену и сына. Те долго рассматривали ханский ярлык на коже и золотую дощечку — пайцзу — с выцарапанными на ней непонятными буквами.
Вскоре в Орду зачастили другие суздальские князья: углицкий, ростовский, ярославский, белозерский. Здесь они составили совместный договор о границах своих владений и принципах управления ими. Хан Батый утвердил договор.
Так русская феодально-ленная система отныне получила монгольское освящение, которое на века скрепило существующий порядок.
На следующий год, 4 мая 1244 года, в Новгороде скончалась мать князя Александра, великая княгиня Ростислава-Феодосия, честнейшая супружница великого князя Ярослава, принесшая ему восьмерых сыновей и двух дочерей. Перед кончиной она приняла иноческий постриг с именем Евфросиния. Ее тело было положено в усыпальнице Юрьевского монастыря в Новгороде рядом с телом ее старшего сына Федора. Горько плакал Ярослав о разлучении подружия своего: Феодосия была ему всегда другом и истинной помощницей, утешительницей во всем.
Еще год спустя вернулся «от Кановичей», то есть из Монголии, князь Константин Ярославич. Он привез отцу ханскую грамоту: хан требовал великого князя в Каракорум. Делать нечего. Ярослав собрался и вместе с братьями выехал в Орду. На многих подводах везли с собой подарки, без которых в Орде нельзя было сделать ни шагу, припасы на многие месяцы пути, так как предстояло преодолеть семь с половиной тысяч верст в одну сторону и столько же в другую.
В то время в Каракоруме всем заправляла ханша Туракина, вдова Угедея; после смерти мужа она готовила избрание великим ханом своего сына Гуюка. Предполагалось, что князь Ярослав успеет к избранию нового великого хана и получит подтверждение на великое княжение: без этого подтверждения ярлык Бату был недействительным.
Путь в Каракорум был тяжелейшим, ни с чем не сравнимым испытанием езды верхом и в кибитке по безводной степи, через земли тюркских народов — кипчаков, карлуков, каганлы — по нынешнему северному Казахстану до озера Байкал, а далее на юг, через пустыню Гоби к истокам Амура. Там на исторической родине монголов в 1220-е годы была построена столица обширнейшей империи — город Каракорум.
Это была страна, где народ не пахал, не сеял, где не было ни хижин, ни домов, а только войлочные палатки и шатры, где люди одевались в шкуры животных, где жили разведением скота, охотой да рыбной ловлей, где ели рис, просо и молоко, сыр, мясо домашних животных.
В дороге путники испытывали большие страдания от голода, холода, стужи, иногда — от жары. Почти все бояре умерли в пути. Только несколько человек остались в живых, и среди них — великий князь.
Наконец, добрались до монгольской столицы на реке Орхон, где их приветливо встретили вельможи великой ханши. Они проводили великого князя в роскошный шатер, который находился тут же, на окраине города. На следующий день пошли осматривать столицу. Каракорум — громаднейший город,
В тронной зале из мрамора принимались иностранные посольства. Великий хан или ханша Туракина восседали на огромном троне, находившемся на возвышении. Трон был украшен золотом и серебром, искусными фигурками, листьями и цветами из металлов, драгоценными камнями.
Повсюду стояли вельможи, чиновники и слуги в красивых одеждах. На площади вельможи разъезжали на богато убранных конях в роскошных одеждах. Одежды каждый день менялись. Если в первый день все были одеты в белое, то во второй — в зеленое, в третий — в голубое, в четвертый — в золотистое, в пятый — в красное. У коней уздечки, седла, подпруги, нагрудные бляхи сияли золотом и серебром. Но при этом во всем проступало какое-то варварство, нелепица, безвкусица, нечистоплотность (монголам нельзя было мыться!).
Иногда ханы переезжали с места на место в пределах города, и за ними тянулись огромные обозы со снедью, припасами, кумысом, водой и винами в сопровождении слуг, чад и домочадцев, охраны. Перевозились несметные богатства, но при этом никто ничего не воровал. Честность во всем была повсеместной и потрясающей.
Ханский шатер походного типа утверждался на четырех столбах, обшитых золотыми листами. Ковры, золото и драгоценности украшали его внутри и снаружи. Вокруг обширных станов в пределах города и на окраинах паслись бесчисленные стада, состоящие из лошадей, верблюдов, коз, овец и коров.
Проходило время, а о Ярославе как будто позабыли. Как свидетельствует Плано Карпини, «татары более горды, чем другие народы, и презирают других, не обращая внимания на знатность тех, с кем имеют дело».
Ведь великий князь был в числе четырех тысяч других гостей, которые съехались со всех сторон света от покоренных народов на коронацию монгольского императора. Им посылались припасы, кормление — и не более того!
Наконец, в апреле 1246 года великого князя Ярослава приняла ханша Туракина, и после обычных в таких случаях обрядов и принятия дорогих подарков милостиво разговаривала с ним, пообещав русскому князю покровительство в обмен на его покорность и покорность его народа.
Процедура избрания хана продолжалась в Каракоруме четыре года и завершилась только 24 мая 1246 года. Вскоре воссевший на престол великий хан Гуюк принял великого князя из далекой Русской земли.
Молодой хан, небольшого роста, с красноватым лицом с монгольскими чертами, сидел на троне в великолепном шатре восточной работы, сделанном из дорогой белой ткани, украшенном изнутри золотом и драгоценными камнями, которые горели и сверкали при свете светильников. Его трон был из слоновой кости, обрамленный золотом и драгоценными камнями. Это была работа русского пленного умельца Косьмы, золотых дел мастера.