Александр Великий
Шрифт:
Книга Квинта Курция делает историю этого предзнаменования еще более таинственной, потому что в ней содержится параллельная история, произошедшая во время одной из кампаний Александра. Царь со своим войском был ночью в горах, когда усталый македонский солдат из арьергарда прибрел в лагерь еле живой от холода. Квинт Курций сообщает подробности.
Случайно один македонский солдат, еле держась на ногах, все же добрел с оружием в руках до лагеря. Увидев его, царь, гревшийся у зажженного костра, встал и, сняв оружие с окоченевшего и терявшего сознание воина, усадил его на свое место. Глядя на него, Александр сказал: «Сознаешь ли ты, воин, насколько лучше жить под моей властью, нежели под властью персидского царя? Ведь там казнили бы севшего на царский трон, а для тебя это оказалось спасением».
Контраст между двумя этими историями бросается в глаза, как и мораль. Александр во время похода – настоящий македонский лидер: ни статус, ни ритуал не имеют для него значения, главное – здоровье солдат. Другое дело Вавилон: здесь Александра соблазняет Персия с ее обычаями и моральными установками – человека, усевшегося на его
Интересно, что, говоря о предзнаменованиях, Арриан ни разу не ссылается на Птолемея, служаку-солдата и лояльного командира. Источником для рассказов об Аполлодоре и Калане и о человеке, усевшемся на царский трон, послужил для Арриана сплетник Аристобул, который, как я уже упоминал, стал позднее секретарем Кассандра в доме Антипатра. Он был близким другом Птолемея, правителя Египта.
Убийство Александра расцвечено еще более драматичными подробностями, аллюзиями на прошлые события и ссылками на любимого драматурга Александра – Еврипида. Птолемей был не только настроен на убийство, он наслаждался самим процессом его подготовки. В последних днях жизни царя отражались как в зеркале события прошлых лет. Для начала проследим, как обстоятельства смерти Александра напоминают обстановку, в которой за тринадцать лет до этого погиб его отец Филипп. В 336 году до н. э. Филипп, как и Александр в 323 году, стоял на пороге новых военных кампаний. Филипп, как и его сын, достиг наивысшего могущества, и подданные со всей Греции спешили к нему, чтобы засвидетельствовать свою преданность и почтение. В 336 году до н. э. Филипп взял себе новую жену и ждал появления ребенка, то же было и у Александра тринадцатью годами позже. Филипп, как и Александр, умер в присутствии Пердикки и Леонната. Двое близких друзей Филиппа – Парменион и Аттал – отсутствовали в момент его гибели. У Александра в 323 году не было защиты в лице Гефестиона и Кратера. Филипп, как и Александр, готовился принимать божественные почести. Филипп не подозревал, что жить ему осталось совсем недолго, не думал этого и Александр. Гибель Филиппа, как и смерть Александра, окутана тайной. Кончину Александра окружают и другие драматические подробности. Кризисные моменты жизни Александра сопровождают строки Еврипида, например загадочное высказывание Александра перед смертью Филиппа. Во время спора с царем Клит процитировал строки из «Андромахи» Еврипида, как сделал Каллисфен незадолго до своего падения. Приехав в Вавилон, Александр услышал, что у жертвенного животного печень оказалась с изъяном. Такой же эпизод имеется в одной из трагедий Еврипида. В соответствии с одним из источников, Александр умер, провозгласив тост в честь Диониса, бога, который преследовал его. Более того, пил он чашу за чашей вместе с Протеем, племянником Клита, которого он жестоко убил, цитируя опять же строки из «Андромахи», трагедии, которую помянул Клит перед самой своей смертью. Какое тут напрашивается заключение? Птолемей, убийца Александра, испытывал удовольствие от процесса подготовки смерти царя. Он пользовался символикой и воспоминаниями, взятыми из прошлого Александра. Птолемей, ученик Аристотеля, обладал хитростью, возможностями и мотивами для осуществления убийства. Испанская пословица: «Месть – это блюдо, которое лучше всего подавать холодным» прекрасно сочетается с намерениями Птолемея, которые он успешно осуществил.
Осторожно и тщательно проведенная Птолемеем подготовка убийства, в том числе и цитирование строк Еврипида и другие психологические моменты, вызывает вопрос: существовала ли вражда между великим завоевателем и его талантливым стратегом? Если Птолемей был незаконнорожденным сыном Филиппа (или даже только подозревал это), то он должен был быть натренирован в умении скрывать свои чувства, иначе он просто не пережил бы убийственной ревности Олимпиады и подозрительности Александра. Должно быть, Птолемей уверил Александра в том, что никакой угрозы от него не исходит и все его помыслы направлены на служение царю. Тем не менее кровная связь Птолемея с Филиппом объясняет, почему ему не давали независимого командного поста вплоть до 330 года. Только тогда Птолемей появляется на политической арене и выступает в роли лояльного подчиненного, высоко оцененного Александром за умение обращаться с македонскими солдатами.
Птолемей входил в число учившихся вместе с Александром в академии в роще Миезы. Филипп сослал его вместе с другими сподвижниками Александра, но после убийства Филиппа молодой царь быстро вызвал Птолемея к себе. Не существует сведений, которые говорили бы об отношении Птолемея к Филиппу, за исключением того, что у Птолемея, кажется, были тесные связи с Клитом. Восхищение Клита Филиппом стоило ему жизни. Известно также, что Птолемей ненавидел Пердикку, участника заговора против старого царя. Очень похоже, что у Птолемея имелись мысли относительно убийства Филиппа и участия в заговоре Александра. И мысли эти были не самого приятного свойства, однако Птолемея отличал прагматизм, и он не позволял себе оказывать открытое противодействие царю.
Были и другие, личные обстоятельства, заставившие Птолемея действовать. Историк Павсаний описывает Птолемея как «большого любителя женщин». Мы знаем, что позднее он женился на Евридике, сестре Кассандра. Она родила ему четверых детей. Затем, следуя полигамной традиции Македонии и Египта, он женился по любви на Беренике, прислужнице Евридики. Первой женой Птолемея была афинская куртизанка Таис. Возможно, она сыграла главную роль в решении Птолемея устроить заговор против Александра. Таис – загадочная личность, но несколько письменных свидетельств, которыми мы располагаем, говорят о ней как о женщине сильной и властной. Плутарх упоминает о ее участии в поджоге Персеполя. На тот пир женщины явились в масках в поисках любовников, в их числе была и Таис. Говорится, что она была «уроженкой Аттики и любовницей Птолемея». На пиру в Персеполе Таис привлекла внимание Александра лестью и веселым нравом. Она сказала тогда, что ей пришлось пережить тяжелые условия военного похода Александра. Таис произнесла речь, в которой призвала «сжечь дворцы гордых персидских царей, как в свое время Ксеркс сжег Афины». Речь ее вызвала восторженные аплодисменты, и Александр немедленно повел своих гостей смотреть на пожар Персеполя. Плутарх вместе с тем намекает, что Таис была любовницей Птолемея. Очевидно, она вместе с другими женщинами присоединилась к македонскому двору после визита Александра в Афины, куда он приехал в 336 г. до н. э., после великой своей победы при Херонее. Вот что пишет Афиней:
Разве не Александр Великий взял с собой Таис, афинскую гетеру? Клеарх говорит, что она предложила сжечь дворец в Персеполе. Эта Таис после смерти Александра вышла замуж за Птолемея, первого царя Египта, и родила ему сыновей – Леонтиска и Лага, а также и дочь.
Судя по этой цитате, Таис была любовницей не Птолемея, а Александра, и взаимоотношения ее с Птолемеем начались после смерти Александра. Возможно ли, что Птолемей злоумышлял против Александра и желал его смерти, потому что был влюблен в знаменитую афинскую гетеру, на которой впоследствии женился? Такая возможность не исключена, однако же придворные Александра находились под строгим наблюдением, и ни один любовный роман не остался бы без внимания.
Более вероятно, что сначала Таис была любовницей Александра, а потом, когда он встретил Барсину, была им отставлена. Позднее он женился на Роксане и двух дочерях Дария.
В 308–307 годах Птолемей посетил Афины. Сопровождал его старший сын Лаг. Лаг принял участие в гонках колесниц, и это кажется в высшей степени невероятным: ведь если Лаг родился сразу после смерти Александра, в 322 году до н. э., то к прибытию в Афины ему должно было исполниться четырнадцать лет. Для управления колесницей он был слишком юн и слаб и уж тем более не мог участвовать в гонках. Поэтому следует предположить, что Лаг родился до смерти Александра, и из этого следуют две возможности. Первая; к 323 году Птолемею было около сорока пяти лет. У него, возможно, имелся ребенок, а то и два, а он все еще был наемником, хотя и знаменитым. Если бы в это время с ним что-нибудь случилось, то Таис и два его сына остались бы ни с чем. Отцовство и обязательства, с ним связанные, являлись сильной помехой к участию в кампаниях великого завоевателя. Семья делала Птолемея уязвимым. Александр уже доказал, когда расправился с Парменионом, что родство с запятнавшим себя человеком может быть источником серьезной опасности даже для невиновного. Во время преследования семейства Пармениона Александр использовал в качестве посланника македонского военачальника Полидаманта. Он был отправлен в Экбатаны с приказом казнить Пармениона, причем Полидаманта предупредили, что его собственная семья будет находиться в заложниках, до тех пор пока задание царя не будет выполнено. Птолемей, вероятно, понял, что Александр всегда готов ударить по родственникам своей жертвы, как уже было в случае с Аминтой, Линкестидом и Клеандром.
Таис, должно быть, тоже была заинтересована в смерти Александра. Старое клише: «Нет ничего страшнее оскорбленной женщины» подходит к этому случаю как нельзя лучше. Если верить Афинею, Таис оставила комфортную жизнь в Афинах и последовала за Александром. Она была еще с царем и оказывала на него значительное влияние, когда в 330 году до н. э. он сжег Персеполь. Позднее Александр оставил Таис – сначала ради Барсины, а потом Роксаны. Затем он женился еще на двух персидских царевнах, а Таис, прошедшую не через одни руки, передал Птолемею. У Плутарха Таис – не в пример персидским царевнам – женщина не пассивная и послушная, а независимая, крепкая физически и морально. Она выдерживает военные кампании, трудности армейской жизни, нешуточные опасности: ведь в любой момент ее могли убить, унизить, забрать в плен. Она – уроженка Афин, а потому питает глубокую ненависть к Персидской империи. Таис обладает силой убеждения, коль скоро, будучи уверенной в том, что персидские дворцы должны быть стерты с лица земли, она убеждает в этом и Александра. Приняв все вышесказанное к сведению, нетрудно заключить: вряд ли Таис смиренно согласилась с тем, что царь заменил ее четырьмя персиянками.
Рассказывая о женитьбе Александра на Роксане, Квинт Курций говорит об отношении македонца к такому браку. «Итак, царь Азии и Европы женился на женщине, представленной ему на праздничном пиру, на котором побежденные предлагали себя в распоряжение победителей. Друзья испытывали тайный стыд, оттого что Александр избрал себе тестя среди вассалов».
Вероятно, Квинт Курций описывал чувства Птолемея и его любовницы Таис. Неудивительно, что на следующий день после смерти Александра Птолемей отказывается преклонить колено перед сыновьями Александра, рожденными от персидской царевны. За каждым великим человеком стоит великая женщина. Птолемей попросту провозгласил то, что чувствовала Таис, и такое отношение к персам Птолемей сохранил до конца своей политической карьеры. Ни разу и ни в какой форме не предложил он никакой помощи или услуги Роксане и ее маленькому ребенку. Их жестоко игнорировали, как и персидскую жену Птолемея, которая исчезла из истории сразу после смерти великого завоевателя. Таис проявила себя как женщина с исключительно сильной волей, она оказала значительное влияние на военачальников и политиков, таких как Александр и Птолемей. Отвергнутая Александром ради четырех персиянок, Таис не одобрила и Птолемея, вынужденного жениться на персиянке. Произошло это в 324 году до н. э. в Сузах на устроенной Александром большой свадебной церемонии. Таис затаила в душе большую обиду на Александра. Афиней утверждает, что они с Птолемеем поженились только после смерти Александра, и это наводит на мысль, что царь наложил запрет на брак ведущих своих военачальников с афинскими куртизанками. Таис, как и будущий ее супруг, во всех отношениях выигрывала от убийства Александра.