Александра
Шрифт:
— Правильно. Но любовь мы отложим до того, момента, пока домой не вернёмся. Хорошо?
— Хорошо, Саша.
Мы вернулись в наш импровизированный лагерь. Мои диверсанты были уже готовы. Оглядела их. Луки у всех, колчаны со стрелами. Ножи. Сабли. Причём сабли крепились в ножнах на спине. Сюрикены в специальных кармашках. Осталась довольной. Посмотрела на часы. Половина третьего ночи. Рано. Подождём ещё. Время тянулась медленно. Ждали ещё час. Парни уснули. Большинство воев тоже спало. Бодрствовали только немногие…
…Посмотрела на часы. Половина четвёртого. Пора. Подняла свою пятёрку. Иван стал будить всех своих. Перед тем, как кануть в темноту, посмотрела на мужа.
— Ваня, действуй так, как договорились. Дождись сигнала факелом с барбакана. Как увидишь, сразу скачите к нему во весь опор. Ворота будут открыты, мост опущен. Понял?
— Понял, Саша. Прошу, береги себя.
— Сберегу. Обещаю.
Мы ушли
Сомненья прочь:
Уходит в ночь
Отдельный,
Десятый наш
Десантный батальон.
Шла и, странное дело, улыбалась. Я почему-то была уверена, у нас всё получится! Притаились у восточной стены. Рва, как такового не было. Замок стоял на возвышенности. К воротам барбакана крепости вела дорога по насыпи. Перед барбаканом она обрывалась. Глубина составляла метра три с половиной-четыре. Чтобы наша кавалерия попала в замок, нужно было не только поднять кованную решётку с противотаранными шипами, открыть ворота за ней, но и опустить мост. Подождали, пока караульный с алебардой не пройдёт мимо и отойдёт на приличное расстояние. Никифор, держал мощный арбалет. Тетива его была уже натянута. Он уложил на желоб болт с крюком. Крюк был обмотан тряпками. Всё верно. Если о дерево метал стукался довольно глухо, то о камень будет гораздо звонче. К болту была прикреплена верёвка. Никифор лёг на спину. Поднял арбалет и выстрелил вверх. Верёвка бешено раскручивалась. Вот она замерла. Никакого звука мы не услышали. Богдан потянул верёвку на себя. Сначала она пошла, потом натянулась. Парень подёргал её с силой. Нормально. Крюк зацепился. Первым взобрался Богдан, за ним Божен. Дальше остальные. Я шла последней. За спиной у меня, кроме лука в чехле, тулы просто со стрелами, со стальными наконечниками, были ещё несколько стрел с закреплённым на них динамитом. И плюс катана, тоже на спине. Наши лица скрывали маски. Когда забралась на стену, стражник, делавший обход по этой стене, уже был ликвидирован. Его аккуратно усадили возле одной из бойниц. Типа спит.
— Внимание. — Тихо стала говорить парням. — Богдан, Божен, Илья и Степан. Чистите барбакан. Потом Илья и Степан зачищают западную стену и башню. Сходимся с вами около донжона, главной башни крепости. В донжон проникнем с южной стены, к которой он примыкает. Далее, Степан выскакивает во двор, блокирует двери казармы. Вон она. Все видят? Всё как на макете. Богдан, как увидишь Илью, блокирующего казарму, даёте Ивану сигнал факелом, опускаете мост, поднимаете решётку и открываете ворота. И ещё, зачистка полная. В живых никого не оставлять. Я не хочу, чтобы кто-то, оставшись у нас в тылу, поднял раньше времени тревогу. Понятно?
— Понятно.
— В общем, вы все всё знаете. Это просто вам напоминание. Всё, разбежались.
Мы бежали с Никифором как две тени к башне, находившейся на стыке восточной и южной стен. Это была одна из четырёх угловых. Они все были гораздо ниже донжона, главной башни. У меня в руках был лук с наложенной стрелой. Когда до башни оставалось метров пять, дверца в её стене открылась и на крепостную стену вышел ещё один стражник, при этом зевал. В одной руке он держал металлический шлем, похожий на шляпу с полями. На голове был подшлемник. В другой руке была алебарда. Никифор молча, не останавливаясь метнул сюрикен. Металлическая звездочка врубилась в лоб стражника. Он замер удивлённо глядя на нас. Никифор успел к нему подскочить и не дать выпасть из руки шлему. А так же удержал от падения и самого стражника. Я тоже подбежала вовремя и перехватила алебарду. Грохот падающего железа нам был не нужен. Мёртвого пристроили возле стены в сидячей позе. Пусть посидит. Ему уже торопится было некуда и не зачем. Никифор спокойно извлёк из раны трупа звездочку, обтёр её об одежду убитого и сунул в кармашек. Посмотрел на меня. Я ему кивнула и показала большой палец. Умница!
Мы зашли в башню. Услышали, как на верху, там была площадка и скорее всего караулка или ещё что, тихий говор. Разговаривали двое. Перед дверцей, внутри башни была так же небольшая площадка. Снизу и на верх вела винтовая деревянная лестница. Никифор ступил на ступеньку, ведущую наверх. Она чуть скрипнула. Он замер. Потом как-то подобрался. Оглянулся на меня. Показал жестом, что идёт наверх. Я ему кивнула. Наложила опять стрелу на тетиву лука и стала осторожно спускаться вниз. Спустившись на один оборот винтовой лестницы, услышала, как кто-то поднимается. Быстро убрала лук, положив его на ступеньки. Слишком внизу был крутой поворот. Вытащила из-за спины катану. Из-за поворота лестницы показался ещё один стражник. Он нёс кувшин. Увидел меня, но даже удивиться не успел. Кончиком катаны чиркнула ему по шее. Кувшин выпал из его рук, разбился. По ступенькам потекло какое-то хмельное пойло. Да они тут пьют! Вот уроды. За такое, я бы весь караул за яйца подвесила. Стражник, глядя на меня с ужасом и схватившись за горло, из которого обильно текла кровь, стал сползать по стенке. Я помогла ему. Вот его глаза остекленели. Я быстро сбежала вниз. Никого не было. Только внизу, на полу стояла небольшая бочка. Понюхала. Фу, воняло так же, как и из разбитого кувшина. Заперла на засов калитку, ведущую во двор. Нечего шариться кому не попадя. Потом взбежала на верх, по пути подхватив лук и стрелу. Там было уже всё кончено. Ещё двое стражников медленно остывали возле деревянного, грубо сколоченного стола, на котором лежали куски хлеба, куски мяса. Пара луковиц, кувшин и четыре кружки, с тем же самым пойлом. Никифор посмотрел на меня вопросительно.
— Один внизу был. — Сказала ему. Он кивнул. Тут же, в этой комнате увидела штук десять бочонков. Подошла посмотреть. Что это? Вино? Нет. Иначе зачем им ходить за пойлом вниз?
— Царевна, огненное зелье. — Тихо проговорил Никифор. Я удивлённо на него посмотрела. — Я такое во Пскове видел.
Вытащила деревянную затычку у одного из бочонков. Точно. Чёрный порох. Причём очень хороший, мелкими зернами. Так, что же это получается? Если есть порох, значит должны быть пушки. Но ни дядька Евсей, ни сам боярин про пушки фон Деница не говорили. Значит их не было.
— Ты прав. Это огненное зелье или по-другому порох. Если есть порох, значит должны быть пушки. Иначе зачем он здесь? Теперь вопрос, сколько пушек и где они? — Проговорила я, рассуждая сама с собой. — Здесь пушки нет. Да и где её здесь расположить? Бойниц три штуки, одна на юг, одна на восток и третья во двор. Узкие они, обзор маленький. К тому же вентиляция не достаточная. Тут с одного выстрела от дыма все задохнуться.
Никифор показал пальцем наверх. Всё верно, самая верхняя площадка башни, где раньше ставили противоосадные машины, катапульты, скорпионы, баллисты. Мы поднялись ещё на один пролёт. На верх вёл люк. Посмотрели с Никифором друг на друга. Он приложил палец к губам. Потом тихо поднялся по небольшой лесенке и надавил на люк. Тот легко поддался. Никифор выглянул. Некоторое время не шевелился. Я смотрела на его ноги и часть тела, остальное было по ту сторону люка. Вот он опустился назад.
— Никого. Но пушка здесь, на верху. И кругляши рядом с ней.
Я улыбнулась, поняла, что это он про ядра сказал. Боже мой. Это я удачно зашла! Теперь наша крепость будет с артиллерией! Спасибо, фон Дениц, ты настоящий друг! Никифор по моим глазам понял, что я улыбаюсь. Увидела, что его глаза тоже стали улыбаться. Но ладно, делу время, а потехи час. Замок ещё не взят. Спустились назад на один пролёт.
Через калитку в башне вышли на южную стену. Стрела у меня была наложена и как только мы вышли, увидели ещё одного стражника, идущего нам навстречу. Сработала на инстинктах. Ещё подумать не успела, как чуть слышно хлопнула тетива лука и караульный получил бронебойную стрелу в лицо. Его отбросило назад. На этот раз звука упавшего железа избежать не удалось. Дьявольщина, Саня. Всё же ты сама не совсем готова к такому. Мы с Никифором замерли. Стояла тишина. Быстро перебежали к стене донжона. Южную стену донжон разрезал на двое. Тут же была калитка в донжон. Из дубовых досок, оббитых медными полосами. Весело! Такую ничем не сломаешь. А если она ещё и закрыта? Точно, оказалась закрытой. Никифор вопросительно посмотрел на меня. А я знаю, что делать? Мать их, этих орденцев. Нет, чтобы калитку оставить открытой. В конце концов, дама в гости пришла, совесть надо иметь элементарную. Никакого уважения, а ещё куртуазными людьми себя считают. Рыцари недоделанные. Убрала за спину в чехол лук. Вытащила катану. Никифор, глядя на меня, вытащил саблю. Я взяла и… постучала в дверь. Тишина. Опять постучала. Никифор глядел на меня не понимающе. Но молчал.
— Наглость, второе счастье, Никифор. — Вновь постучала. Наконец за дверью раздалась ругань. Ругались по-немецки. Что-то спросили. Что? Да чёрт его знает. Я не шпрехаю. Вновь нагло и требовательно постучала. Заскрипел засов, дверь открылась внутрь, на нас уставился какой то заспанный дядя в кольчуге, с мечом на поясе. Вогнала ему в грудь катану. Никифор подхватил мужика и вытащил на стену. В его взгляде, которым он смотрел на меня, было не просто восхищение, а обожание, достигшего вершины Эвереста. Мы забежали внутрь. Большая площадка. Заставленная какими-то бочонками, корзинами и мешками. Склад что-ли какой-то? Да они с ума сошли? Захламляют эвакуационные пути и пути атаки на тех, кто сумел взобраться в этом месте на южную стену. Идиоты. Это даже я понимаю. Прошли в противоположный конец площадки. Там была ещё одна дверь. Открыли её и нас тут чуть не оприходовали Илья со Степаном. Никифор посмотрел на них с превосходством.