Александрин. Огненный цветок Вальхейма
Шрифт:
— Бессердечная маркиза! — крикнул он мне вдогонку.
Не знаю, как сумела устоять перед искушением и не обернулась, чтобы, взяв пример с шута, показать ему язык.
Глава 4
С Опаль я в тот вечер так и не встретилась. Герцогиня должна была явиться в портретную галерею Анфальма, в которой любили коротать время изнывающие от безделья придворные, ещё до заката. Но то ли у негодяйки возникли непредвиденные обстоятельства, помешавшие ей со мной свидеться, то ли д’Альбре
— Пора, — вырвал меня из мира мрачных раздумий Касьен. — До Альнеи путь неблизкий. Если не отправимся сейчас, не успеем возвратиться в Навенну даже к обеду. А вам необходимо присутствовать на королевской прогулке.
Тяжело вздохнув, мысленно закончила за своего спутника: «Чтобы хвостиком таскаться за её величеством».
В последний раз обежав взглядом сумрачное помещение, со стен которого, чуть тронутые мерцанием светильников, на нас гордо взирали прежние правители Вальхейма, я последовала за шевалье к выходу.
В карете накинула на плечи мантию, так как ночь выдалась прохладной. По совету де Лалена взяла с собой также маску, дабы сохранить в Альнее своё инкогнито.
— Всегда считала, что святилище охраняют самым тщательным образом и что в нём запрещено бывать даже Стражам, не то что нам, простым стихийникам.
— Так и есть. Но у Морана в Альнее имелись связи, которыми я и намерен воспользоваться, — обнадёживающе улыбнулся Касьен.
— Маркиз там часто бывал?
Де Лалену не было нужды отвечать, я и так всё прекрасно поняла по тому, как улыбка сползла с его лица и превратилась в кислую гримасу.
Значит, копию Серен навещал… Что совсем не удивительно.
Оказавшись за пределами города, карета помчала по просёлочной дороге, за многие годы разбитой нескончаемыми потоками всадников и вереницами экипажей.
Я не заметила, как уснула под мерный стук лошадиных копыт. Даже резкие внезапные толчки, когда карета наскакивала на очередной ухаб, не смогли вырвать меня из липкой паутины сна.
Только когда кто-то начал легонько меня тормошить, сделав над собой усилие, открыла глаза.
— Александрин…
— Уже приехали? — с трудом подавила зевок.
— Да, мы в Альнее, — кивнул шевалье, приподнимаясь со своего места. — Подождите здесь. Я скоро вернусь. — С этими словами де Лален покинул карету.
Отодвинув шторку, я выглянула наружу. Обвела взглядом большой пустынный двор, серое здание, подёрнутое у основания мхом. Оно напоминало огромную остроконечную арку, забранную решёткой — коваными воротами, с многочисленными пристройками, в одной из которых виднелись отблески света. Бесшумной тенью Касьен растворился в ней, скользнув в приоткрытую дверь. А спустя несколько минут возвратился в сопровождении высокого сухопарого старика, отворившего нам ворота.
— Не думала, что служители Альнеи падки на золото, — хмыкнула я, заметив, что де Лален вернулся без своего кошелька.
— К счастью или нет, но в этом мире, дорогая Александрин, всё покупается и продается. Если бы это было не так, мы бы не смогли встретиться
За безмолвным служителем, раскрывшим перед нами тяжёлую, окованную железом дверь, мы спустились в подземелье. Я шла за мужчинами, провожаемая тенями, скользившими по стенам, рождёнными пламенем факелов, и напряжённо вслушивалась в эхо наших шагов. Дрожала, то ли от страха, то ли от волнения, и чувствовала, как сердце сбивается с ритма.
Ещё немного, и снова его увижу. Конечно, не совсем его, но всё же…
Его глаза, его лицо. Его голос.
От одной только мысли об этой встрече меня бросало то в жар, то в холод.
— Ничего не бойтесь, — достигнув очередной массивной створки, шепнул мне на ухо Касьен, и ободряюще сжал мою руку. — Сущности Стражей могут почувствовать ваш страх и будут пытаться запугать ещё больше. Не обращайте на них внимания. Они надёжно спрятаны в зеркалах, а потому неопасны.
Легко сказать — не бойся. Того и гляди сердце из груди выскочит, и от волнения предательски немеет тело. По крайней мере, ног я больше не чувствовала. Переставляла их, точно ватные, с трудом двигаясь за своим бесстрашным проводником, казалось, чувствовавшим себя здесь, как дома.
Служитель Альнеи в зеркальный зал не пошёл. Только попросил тихим, ничего не выражающим голосом, чтобы не задерживались, и растаял в полумраке подземелья.
— Когда-то и сущность Серен была заточена здесь, — оглядываясь на зеркала, в которых начали проступать неясные очертания чьих-то силуэтов, задумчиво отметила я.
— Она до сих пор здесь. — Касьен запнулся, прежде чем закончить: — Моран не желал её отпускать. И теперь я понимаю, почему.
А я не понимаю, почему после всего, что узнала о муже-предателе, всё равно пытаюсь его спасти.
Мне явно не достаёт здравого смысла.
— Вы это слышите? — испуганно озираясь кругом, ёжась от шёпота, звучащего отовсюду, множащегося и нарастающего, пролепетала одними губами.
Жуткое место. Не хотела бы застрять здесь в одиночестве.
— Это узники зеркал, — ответил де Лален и повторил вкрадчиво: — Не бойтесь, Александрин, они не причинят вам вреда.
И тем не менее я продолжала вздрагивать от малейшего шороха, напряжённо косилась на сгустки тьмы в отражениях, принимавшие очертания человеческих фигур.
Шевалье остановился посреди зала, наполненного сырым полумраком. Протянул руку к высокому напольному зеркалу, гладь которого была подёрнута зловещим туманом. Впрочем, мне здесь всё казалось зловещим. Дотронувшись до широкой, резной рамы, маг не отнимал ладони, пока по дереву не зазмеились, мерцая, символы древнего вальхеймского языка.
Дымка в зазеркалье постепенно таяла, открывая моему взору томящееся в зачарованной клетке существо. Внешне — человека, но стоило поглубже заглянуть в пронзительные, чёрные глаза, и становилось ясно: на меня смотрело, криво ухмыляясь, само воплощение тьмы. Та часть Морана, его демоническое естество, которому на веки вечные следовало оставаться в этих стенах.