Алексеев. Последний стратег
Шрифт:
— Почему?
— Мы должны завершить свою подготовку по возможности ранее 1 мая. И никак не позже этого срока.
— Вы опасаетесь сильного контратакующего удара той стороны?
— Точно так. По данным разведки, немцы и австрийцы будут готовы пойти вперёд на нашем фронте уже в конце апреля.
— Тогда что может в таком случае дать России Верденская операция? Ведь там всё ещё идут сильные бои, как сообщает из Парижа генерал Жилинский.
— Если Верден не даст успеха немцам, они не смогут сосредоточить на Восточном фронте столько сил, сколько было у них здесь в 1915
— Это всё?
— Нет, не всё. За минувший год сильно изменились снабжение в наших армиях, их боевая сила и обеспеченность пополнения потерь.
— Значит, вы твёрдо убеждены, что мы начинаем приобретать перевес над германцами и их союзниками.
— Если Западный фронт пополнит свои 911 батальонов, Северный - 455 батальонов и Юго-Западный - 593 до полного штата штыков, то наш перевес увеличится.
— А сейчас каков наш перевес, Михаил Васильевич?
— По штабным расчётам, примерно в 500 тысяч штыков.
— Где штаб Ставки ожидает наступление неприятеля в ату кампанию?
— Самое вероятное - в полосе Юго-Западного фронта. Если германцы усилят австрийцев четырьмя своими корпусами, а это 84 тысячи штыков, то они могут надеяться на оперативный успех.
— А почему они не могут использовать эти корпуса на северном участке фронта?
— Севернее Полесья мы имеем сегодня над немцами почти двойное превосходство в силах. Эти четыре корпуса могут стать лишь частью сил для удара. Например, в районе Рига. И то при условии поддержки немецкого флота. Чего ваш Балтийский сделать не позволит.
— Значит, надо ожидать вражеского наступления на юге. Можем ли мы его успешно парировать?
— Для этого нам надо иметь сильный резерв, находящийся в распоряжении Верховного главнокомандующего, чтобы можно было его в случае надобности перебросить на юг.
— Гвардейский отряд может выполнить роль такого резерва?
— Он громоздкий и перегружен тылами. И потому ему будет трудно, в случае необходимости, выполнить роль подвижного резерва для Юго-Западного фронта.
— Где же выход, Михаил Васильевич?
— Мера, ваше величество, против неприятельского удара на юге видится пока одна-единственная.
— Какая же?
— Готовить на севере стратегические резервы Ставки. И хорошо обдумать план действий Юго-Западного фронта.
— Тогда давайте поставим это главным вопросом на готовящемся совещании высшего командования.
— Ваше величество. Оперативному отделу Ставки такое указание мною уже дано...
Совещание по планированию новой военной кампании в Могилёве состоялось в первый день апреля. Собрался практически весь высший военный состав России: главнокомандующие армиями фронтов и начальники их штабов, полевой генерал-инспектор артиллерии великий князь Сергей Михайлович, начальник морского штаба Верховного главнокомандующего адмирал А. И. Русин, новый военный министр России генерал от инфантерии Д. С. Шуваев. От Ставки присутствовали её начальник штаба и генерал- квартирмейстер М. С. Пустовойтенко.
Председательствовал на совещании сам император Николай II. По этому поводу А. А. Брусилов вспоминал следующее:
«Он прениями не руководил, не высказывал никаких мнений, а по предложению Алексеева своим авторитетом утверждал то, что решалось... а также выводы, которые делал Алексеев».
Начальник штаба Ставки, отстаивая свою точку зрения при планировании наступательной операции новой кампании, обратил внимание участников совещания на три момента.
Первый. Расчёты на успех атакующего удара следует основывать не на выборе участка, где слабее будто бы неприятельские укрепления, а на подготовке атаки артиллерии, согласованности её действий с пехотой, на тщательном изучении всеми способами линии обороны неприятеля, на умелом использовании добытых разведывательных сведений:
Второй. Для главных ударов выбирать по возможности районы сухие, возвышенные, где в случае неполного успеха можно будет продолжать действия хотя бы в виде позиционной войны, продвигаясь вперёд шаг за шагом, достигая успеха продолжительной, упорной работой;
И третий. Такая подготовка требует внимательной разработки всех вопросов, требует распределения и эшелонирования артиллерийских запасов. Нельзя забывать о демонстрационных атаках, вплоть до распространения ложных слухов о готовящемся большом наступлении.
Единая точка зрения на предстоящую весенне-летнюю кампанию была выработана после долгих споров. Однако Верховный поддержал начальника штаба Ставки во всех его предложениях. Михаил Васильевич, удовлетворённый одержанной над главнокомандующими фронтами «победой», приступил к разработке стратегической операции. Речь шла о новом наступлении, которое предстояло осуществить армиями двух фронтов.
Замысел новой кампании состоял в следующем. После должной подготовки два русских фронта наносили сходящийся удар по городу Вильно. Армии Западного фронта наступали из района Молодечно, войска Северного - из района Двинска.
Разрабатывая операционный план, Алексеев одновременно думал и о материальном обеспечении наступления. Он напомнил государю о том, что промышленность страны не справляется с выполнением военных заказов:
— Валю величество, прочли ли вы представленные материалы о выполняемости заказов фронта?
— Да, Михаил Васильевич. Картина, честно говоря, не самая приглядная.
— У меня такое ощущение, что кабинет министров не ответственен за поставки.
— В стране сегодня большие трудности. Особенно на железных дорогах.
— Однако, ваше величество, надо министерскому кабинету ещё раз напомнить, что Россия воюет. Надо покончить с забастовками. Тыл сегодня угрожает фронту.
— Я это знаю. Поверьте, Михаил Васильевич, мне очень больно за сегодняшнюю Россию. Я ведь её государь...
Российский стратегический план кампании 1916 года отличался немалой долей военного новаторства. Впервые в войнах на главном направлении наносился мощный удар смежными крыльями двух фронтов. Благодаря этому в направлении Вильно производилось массирование сил и средств. Юго-Западному фронту ставилась вспомогательная задача: нанести отвлекающий удар по городу Луцку.