Алексей Справедливый
Шрифт:
– Правильно сделала. Но это, скорее всего, сказалось длительное воздействие ткани с маустами.
– Да нет, ведь сейчас мне намного легче. Уверена, во дворце таится еще много всяких опасных сюрпризов, и надо быть теперь вдвойне осторожными. В этот раз нам просто повезло, но честно признаюсь: меня больше туда не тянет.
– Да и я тебя больше туда не пущу. Двоих «китов» нам вполне хватит, чтобы по ним отследить лежбище третьего. А если еще и демонический князь к нам присоединится, то мы тут быстро наведем порядок и построим «правящую длань» так, что она будет смотреться только в виде дули.
После этой шутки
Отъезд к приснопамятной гостинице «Райское яблоко» немного задержался, потому что Загребной с Люссией подались вначале прямо к демоническому князю. И в течение часа согласовывали предстоящие действия. Заботы по слежке за преступником и его окончательному отождествлению Шеед Зоркий взял на себя и своих демонов, обещав каждое свое открытие тут же обсуждать с новыми союзниками. После этого Семен предупредил его о своей отлучке на сутки или чуть более, и смешанный отряд людей на лошадях и демонов на больевах помчался по тракту на юго-восток. Одновременно в обоих мирах им вослед поднимались в солнечные небеса столбы серой пыли.
На оговоренный перекресток дорог они опоздали, но время их особо не поджимало: прибытие на место планировалось глубокой ночью. Загребного удивило, что на обочине возле тройки приятелей и воинов охраны, которые расположились прямо на траве, стоит дорожная карета. После того как его церемонно представили розовощекой стройной красавице, Семен высказал свое недоумение:
– Но почему ее сиятельство сразу же после Винкура не поторопились отправить домой?
На правах признанного лидера пришлось отвечать Алексею, тем более что в присутствии Галисии на тракте была в основном его вина. Он старался держаться подчеркнуто официально.
– Госпожа Лобос оказала нам немалые услуги, поэтому я и предложил ей еще немного попутешествовать с нами. И она милостиво согласилась.
В тоне сына слышались такие многозначительные нотки, что его отец заподозрил тут не только мотивы простой благодарности и, покопавшись в душе, понял, что не имеет ничего против зарождающихся отношений. Хотя озабоченность просто обязан был высказать:
– Ваше сиятельство, но как к такой задержке отнесутся ваши родные?
Девушка мило засмущалась, но головку старалась держать прямо и гордо.
– Не стоит волноваться. Я написала своей матушке письмо и отправила с посыльным. Наверняка она его уже получила.
– Отлично! Тогда продолжим путь.
Ехали не очень быстро и перед рассветом уже расположились на постоялом дворе «Райское яблоко» – кроме Загребного и маркизы Фаурсе, которых могли опознать и поднять преждевременную тревогу. Они остались за поворотом тракта, и вскоре к ним подбежал расторопный денщик Лютио Санчеса. Поведав свежие новости и получив приказы для воинов, он так же молниеносно испарился, и вскоре «Яблоко» стало вскрываться мастерскими точечными ударами. Хозяин всего гостиничного комплекса был выдернут из постели, препровожден в огромный склад-подвал и без особого нажима стал давать показания. Из них следовало, что он ни сном ни духом ни о чем не ведает и никогда ни в одном криминале замешан не был. Когда же ему указали дату кражи, с озарением хлопнул себя по лбу и поведал нежданным следователям весьма грустную историю:
– Так меня же самого в тот день обокрали! Причем сделала это банда моих слуг, возглавляемая самым близким моим помощником. Эти пять негодяев обчистили под утро кассу и скрылись в неизвестном направлении. Хоть и сумма небольшая была, но сам факт такого предательства до сих пор бередит мою душу. Вот и доверяй после этого людям.
Хозяин, крепыш лет тридцати, еще долго бы плакался и жаловался на судьбу, если бы не собранная денщиком информация. Поэтому Семен ни единому слову не поверил, а просто впечатал ему кулак в лицо и, склонившись над упавшим лгуном, вкрадчиво спросил:
– Зачем ты убил своих слуг?
Как ни странно, хозяин не стал притворяться нокаутированным, а вполне ловко сел на полу, вытер сочащуюся изо рта кровь и твердо, безбоязненно ответил:
– Никого и никогда я не убивал.
– Значит, отдал такой приказ.
– Да нет, господин хороший, и таких приказов я не отдавал.
Что-то здесь было не так. И дело было даже не в твердом ответе. Высказанные таким тоном утверждения очень походили на правду.
Загребной вышел из подвала и вновь стал консультироваться с денщиком посла.
– А куда же эти пятеро делись? – прошептал серенький человечек, привычно отталкивая от себя пристальный взгляд Семена. – Нигде их нет, а семьи остались, и любой боится о них даже слово молвить. Закопали где-нибудь, и никаких следов. А командует ими всеми однозначно только один человек: губернатор провинции. Хоть они и стараются вообще не пересекаться, но связь между хозяином и бароном Луцием Каменным существует. Но самое главное, что этот губернатор очень странный, хоть и великий человек. Я бы даже сказал, не от мира сего.
– Да я помню, что ты о нем писал…
– Это еще не все. Вчера я побродил по городу и множество новых деталей увидел. Утверждают, это его рук дело.
Затем последовало короткое перечисление некоторых нововведений во всей губернии, и Загребной больше не раздумывал ни минуты:
– Однако! Придется срочно проведать этого губернатора.
Оставив в гостинице нескольких человек для охраны арестованных хозяина и его помощников, вся команда подалась в ближайший большой город, столицу провинции. И уже через час Семен размашистым шагом входил в кабинет таинственного барона Каменного.
Тот при виде бесцеремонного посетителя встал с явным достоинством и бесстрашием и склонил голову в приветствии:
– Рад вас видеть, господин Загребной! Как добрались?
Ничего не оставалось, как скрыть свое, мягко говоря, удивление и принять игру в хороший тон.
– Спасибо! На этот раз без происшествий, в отличие от моего недавнего визита в «Райское яблоко».
– Увы! Судьба порой играет нами, как ветер листьями сухими.
– Да, кое-кто сегодня доиграется.
После гостеприимного жеста хозяина кабинета гость грузно сел в высокое и удобное кресло и выжидающе уставился на барона. Барон был вполне солидным, крепким мужчиной лет пятидесяти – пятидесяти пяти, без залысин, со светлыми, чуть волнистыми волосами, носом картошкой и сетью морщинок вокруг глаз, свидетельствующих о добром и веселом нраве. А вот полные губы его немного подрагивали. Все-таки, при всей подчеркнутой вежливости, барона что-то очень тревожило, и следующим вопросом он дал знать, что именно: