Альен
Шрифт:
После чего подошел к столику, где стояла бутылка вина или чего покрепче и налил себе полный бокал. Тут же его и осушил.
Не знаю, сколько именно я была без сознания, но за это время меня успели затащить в дом и связать, а Радмир успел выпить половину бутылки. Не знаю достаточно ли этого, чтоб он опьянел. Впрочем, я и трезвого его всегда опасалась.
– Ты не давал мне свободы, - тихо сказала я, просто чтобы услышать свой голос.
– А зачем она тебе?! У тебя было все! Но ты постоянно бредила этой своей эфемерной свободой! Чего тебе не хватало? Ты могла бродить по дому, не только по гарему, прогуливаться по саду! Я проводил с тобой времени больше, чем с остальными, прислушивался к твоим желаниям! Я даже показывал тебя своим гостям, позволял присутствовать при любых наших разговорах. Чего же тебе еще не хватало?! Ты всегда была эгоистичной с....!
– выпалил он и, от переизбытка эмоций, швырнул бокал о стену, усыпав все мелкими осколками.
Я невольно вскрикнула. Он шагнул ко мне и осторожно провел лезвием кинжала по моей щеке, впрочем, не повреждая кожу. Я испуганно зажмурилась.
– Страшно? Это хорошо. Бойся. Когда ты сбежала, я все время представлял себе, что сделаю с тобой при помощи этого кинжала, как только найду. Время шло, а о тебе ни слуху. Я уже начал думать, что ты погибла. И не от моей руки! И тогда я приходил в еще большую ярость. Но так и не смог понять, что же руководствовало тобой, - услышала я его вкрадчивый шепот.
– А ты не думал, что я просто не хотела твоего внимания? Не хотела быть твоей игрушкой?
– звенящим от напряжения голосом, тихо спросила я.
– Игрушкой? Какое громкое слово. Одно из твоих любимых. Когда ты меня разлюбила?
– почти спокойно спросил он.
– Что? Да я тебя всегда ненавидела!
– не выдержав, выкрикнула я, открыв глаза.
Но глаза от пола я так и не подняла. Я трусила посмотреть своему кошмару в глаза.
Наконец выдалась возможность высказать все, что я о нем думала. К тому же, была надежда, что наемники уже двинулись мне на выручку. Хоть бы только успели. Убивать меня Радмир не будет. Во всяком случае, не сегодня. Иначе уже бы это сделал.
– Неправда! Ты меня любила. Почти с самого первого появления у меня. Ты была такой забавной, когда ревновала к другим наложницам. Затем станцевала свой необычный танец для меня. Стала бы ты это делать для нелюбимого? Нет, только не ты. И я даже некоторое время никого, кроме тебя, не пускал в свою спальню. Но тебе было этого мало! Ты решила опозорить меня перед моими гостями!
– вновь начал злиться он, вспоминая.
– Я тебя боялась! С самого первого появления у тебя! Мои родители погибли, я сама спаслась чудом! Ты был первым, кого я здесь увидела. Возможно, сначала я и прониклась к тебе симпатией, но потом ты затащил меня в свою постель против моей воли!
– выкрикнула я.
– Ты сама согласилась. Я тебя силой не брал, - не согласился он.
– Ты мне в окно показал, как на заднем дворе избивали кнутами наложницу до полусмерти, которая отказала тебе! - крикнула я на эмоциях, вновь переживая тот давний страх.
– Возможно, я просто хотел скорее подтолкнуть тебя к правильному решению. А на самом деле ту наложницу наказывали за то, что она отравила другую наложницу. Как же ее звали? Астра или Астрина? Уже и не вспомню. Но она сама выбрала свою судьбу, - протянул он.
– Что?
– воскликнула я.
Так вот что случилось с дочерью Тарина. Бедный лесничий даже не подозревает. И хорошо, пусть помнит ее хорошим, светлым ребенком. Но эта информация выбила меня из колеи. От неожиданности я подняла голову и посмотрела на него в упор.
За год, который я его не видела, он совсем не изменился. Такой же притягательно красивый и опасный. Смуглая кожа, большие карие глаза, иссиня-черные волосы, точеные черты лица, шикарная спортивная фигура, обаятельная улыбка. В чем-то он был прав. По малолетству я в него почти влюбилась. Поначалу он мне показался заботливым, хорошим. Чуть ли не героем из сказки. Но потом он затащил меня в свою постель, перечеркнув все хорошие эмоции по отношению к нему.
Только сейчас меня привлекла не его внешность. В расстегнутый ворот белоснежной рубашки, я увидела связку различных амулетов, которые он всегда таскал на шее. И их окутывало знакомое свечение!
– Часть амулета, - на выдохе почти простонала я, осознав, что к виконту я пришла совершенно зря. Наемникам сразу требовалось просто арестовать Радмира, с последней частью амулета у него на шее. Но кто же знал?!
– Что ты сказала?
– насторожился он.
– Ты меня, по сути, изнасиловал! И в тот первый раз, и много раз после этого! Я не хотела быть с тобой, не хотела находиться в твоем доме!
– поспешила вернуться я к прежней теме. Дождаться бы наемников только.
– Ты была слишком притягательна. Я не мог удержаться. И я не насиловал - ты сама ко мне пришла, - не согласился он, забыв о моем предыдущем восклицании.
– Я боялась тебя! И делала все только от страха, что меня постигнет та же участь, что и ту наложницу!
– выкрикнула я и вспомнила вновь то чувство ужаса, безысходности и ненависти к самой себе.
– Я не верю. Ты мне сейчас врешь! Ты любила меня! - вновь перешел на крик он.
– Никогда!
– Ты даже танцевать для меня стала, когда увидела, что я начал к тебе охладевать и уделять внимание другим наложницам, - вспомнил он.
– Все было не так! Я понятия не имела, что ты ко мне охладел. Я надеялась, что если буду танцевать - ты предпочтешь видеть меня, как танцовщицу, а не как наложницу! Только потом я осознала насколько была неправа!
– с отчаянием выпалила я. Какой же идиоткой я тогда была!
– Сейчас это все уже неважно. Думаю, я смогу тебя простить за все твои проступки. Начнем все сначала. Ты будешь любить меня, как прежде. Станешь вновь моей самой любимой наложницей, - почти спокойно вдруг сказал он.
Пока я, находясь в шоковом состоянии, пыталась осознать его слова, он внезапно вновь шагнул ко мне и разрезал своим кинжалом мою рубашку на груди. Ткань разошлась, открыв ему меня лишь в тонкой повязке, закрывающую грудь.
– На тебе слишком много одежды, - заметил он в ответ на мой изумленный взгляд. И отступил, к счастью, не трогая нижнюю часть моей одежды.
– Я не хочу вновь становиться твоей наложницей. Я еще не забыла, как ты со мной обращался, - сквозь зубы процедила я.
– Я идеально с тобой обращался! Даже не позволял гостям тебя касаться! Ты принадлежала только мне. Я тебя почти любил!
– вновь начал злиться он.