Алена Винокурова
Шрифт:
– Татьяна, Вы не могли бы вести себя чуть тише? – просила девочка-организатор.
Таня недовольно повела глазами, но замолчала.
– Она меня ненавидит, – серьезно объявила подруга.
– Действительно, с чего бы это? Это же не ты зовешь ее Крыстина и истекаешь ядом, стоит ей только рот открыть.
– Я такая невыносимая? – спокойно спросила Таня.
– Бываешь, если честно.
– Наверно, это гормоны, – Таня почесала коленку, – я не хочу никого обижать, а оно само из меня прет.
– У тебя всю жизнь гормоны, – улыбнулась я ей, обернулась на дверь, посмотреть,
К несчастью, Таня обернулась тоже. В сопровождении режиссера в зал вошел наш спонсор Боташев в компании молоденькой девушки. Сыщиком быть не нужно, чтобы догадаться, кто она. Поскольку освещена была сцена, а мы сидели в зрительном зале, вошедшие не обратили на нас внимание, и шли к сцене, слушая комментарии режиссера. Я стала внимательно разглядывать девушку. Явно совсем молоденькая, одета стильно и дорого, ростом едва доходила Рамазану до груди, светленькая, волосы тонированы модным способом, темноглазая, держалась скромно. В общем, полная противоположность Татьяны. Я покосилась на подругу, она тоже разглядывала девушку и хмурилась. Режиссер остановился прямо напротив нас, объясняя свою очередную задумку, Боташев растерянно кивал, девушка оглядывалась и увидела нас.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась она.
– Здравствуйте, – хором ответили мы.
Рамазан вздрогнул и уставился на Таню. Похоже, для него ее участие тоже стало сюрпризом. Потом он заметил меня. Относительно недавно мы проводили одну операцию против хитрого олигарха и, по легенде, я работала дизайнером в конторе Рамазана.
– Привет, Ален, – поздоровался мужчина, Тане он просто кивнул.
Она зыркнула, поджала губы и отвернулась.
– Привет, привет. Ты как здесь?
– Да…, – пожал плечами, – попросили поучаствовать. Отец считает, что это хорошая социальная реклама для нашей компании.
– Я думаю, он прав. Спонсировать ментовский конкурс – это офигенная реклама.
Рамазан криво улыбнулся. Девушка робко улыбалась, переводя взгляд с нас на него.
– Позвольте представить, Залина – моя невеста, это Алена и Татьяна, мои знакомые.
Таня не удержалась и фыркнула.
Залина непонимающе хлопнула глазами, но вежливо сказала:
– Очень приятно.
– Нам тоже, – ответила я за нас двоих.
– Ну, мы, пожалуй, пойдем, – сказал Рамазан, косясь на Таню.
Та сидела, демонстративно отвернувшись.
– Давай, до завтра, – попрощалась я и улыбнулась ободряюще девушке.
Дождавшись, когда они ушли, я повернулась к Таньке. Она сидела хмурая.
– Ну, что скажешь? – спросила она.
– Хорошенькая, – решила я не врать.
– Хорошенькая, – согласилась Таня, – и сдается мне, совсем не глупая.
– Ну, вряд ли бы Рамазан стал жениться на дуре.
Таня постукивала ногтями по спинке сидения и погрузилась в свои мысли, слегка покусывая нижнюю губу.
– Ален, – позвала она.
– А?
– А ведь это гораздо больнее, чем я думала, – призналась она, – до этого его свадьба была какой-то виртуальной, как будто слухи. А сейчас реальность врезала мне со всей дури. А у нас ведь ребенок, Ален.
– Тань, он имеет право знать, что ты носишь его ребенка.
Таня кивнула.
– А ты права, он должен знать, – решительно сказала подруга и встала.
Подскочила Кристина.
– Татьяна, Вы меня изведете, вам давно пора отрепетировать свой номер для конкурса талантов!
– Кристина, сделай одолжение, иди на …, – указала точный адрес Таня и пошла на выход.
– Вам осталось потерпеть нас два дня, – пожала я плечами и тоже пошла к двери.
И вот наступил день конкурса.
Утром за завтраком, мама спросила:
– Доченька, ты хочешь, чтобы мы с папой пришли?
Папа от такой перспективы, аж замер с вилкой и на его лице явно читалось, что это в его планы никак не входило. Но спорить с Викторией Яковлевной, генеральшей со стажем, не стал и вопросительно посмотрел на меня.
– Нет, конечно, вас только в этом цирке не хватало! – отвергла я эту идею.
– Но Вадим, я надеюсь, придет тебя поддержать? – не унималась мама.
Поступив в свое время в ведомственный ВУЗ, я очень их расстроила. В семье к тому моменту служили и отец, и мой старший брат, и родители мечтали видеть меня воплощением женственности и нежности. Наверно поэтому, узнав, что я участвую в этом конкурсе, мама обрадовалась так, будто я ей сказала, что ухожу в балерины. Мама моя была профессором в университете и одно из главных качеств хорошего родителя определяла, как «поддержи своего ребенка в любом начинании». Подозреваю, что она всерьез верила, что для меня будет очень важно, чтобы вся семья, включая моих племянников и их той-терьера Богарта, сидела с транспарантами и шариками в первых рядах и рукоплескала моему появлению. А в финале было бы совсем неплохо, чтобы Вадим выскочил на сцену и сделал мне предложение, я ответила «да!», растроганное жюри вручило бы мне корону и мы, счастливые, побежали бы в ЗАГС подавать заявление на ближайшую дату.
– Мама, Вадик вообще-то не ежиков на ферме охраняет, выходной всему личному составу не давали в связи с этим конкурсом, – не удержалась я.
– Устроить ему выходной? – в тон мне спросил отец.
Он еще сильнее матери мечтал сбагрить меня в замуж и в декрет. Желательно пожизненный.
– Не надо, – пробурчала я.
– Ну, хорошо, – миролюбиво заметила мама, – тогда позвони, как все закончится. Танечке передавай от меня привет и пожелание удачи.
Что я и сделала, заехав за ней. Она заранее записала нас на макияж и укладку в свой любимый салон.
– Сегодня все решится, – не совсем к месту сказала она, когда макияж был закончен.
– В смысле?
– Ну, сегодня все станет ясно – все или ничего.
– Тань, бутират беременным нельзя, ты в курсе?
Танька от меня отмахнулась и не объяснила свою загадочную фразу.
– Я придумала другой номер на конкурс талантов, это будет супер! – по дороге к зданию театра сказала она.
– А можно так? Надо же, наверное, предупредить организаторов?
– Не надо, в этом вся суть, эффект неожиданности! – она загадочно улыбнулась.