Альфа для строптивой
Шрифт:
– Собственность?!
– взвилась.
– Ты, вообще, себя слышишь?
– Тихо, - Лукрецкий снова приблизился и попытался обнять. Пытаясь его отпихнуть, добилась только того, что меня скрутили.
– Тихо, хорошая моя. Я не говорю, что воспринимаю тебя, как вещь, просто пытаюсь объяснить. У самок мало прав и свободы, правда, ответственности тоже никакой. За любой ее проступок ответственность берет на себя мужчина, он же несет наказание.
– Я не самка!
– перестала сопротивляться, сложно брыкаться, сидя на столе с заведенными назад руками.
– Влада, успокойся и послушай!
–
Лукрецкий отпустил, но обрадовалась рано, почти тотчас подхватил на руку. Я растерялась. За те сутки, что были знакомы с мужчиной, четко уяснило одно - он непредсказуем, ждать от него можно, чего угодно. Поэтому затихла.
Лукрецкий в несколько шагов преодолел расстояние до небольшого мягкого гарнитура. Кресло, двухместный диванчик и небольшой журнальный столик. Вероятно, тут можно было спокойно выпить кофе, пока что-то готовилось на плите, или уютно устроить соседку, забежавшую поболтать, чтобы самой не отрываться от кулинарных подвигов.
Оборотень аккуратно опустился на диван и расположил меня на коленях. Мне пришлось ухватиться за мужское плечо, чтобы занять более-менее устойчивое положение.
– Не могу без тебя!
– прошептал оборотень и уткнулся носом в стык шеи и плеча. Лизнул, а я замерла, не понимая, как поступить. Не могу сказать, что действия этого ненормального вызвали отторжение. Мне нравилось находиться в его руках, в этом заключалась еще одна проблема.
– Я тебе ничего не сделаю, мне просто необходимо тебя касаться, Влада, -пояснил он свои странные действия.
– Это нормально... для оборотней?
– осторожно уточнила. Мне еще не хватало, чтобы это вошло у Лукрецкого в привычку. Так я рисковала никогда не избавиться от его навязчивого внимания. А еще я боялась того, что со временем мне просто не захочется с ним бороться. Его близость не была неприятной. Скорее наоборот. Сама не заметила, как запустила руку в волосы оборотня и осторожно перебила пальчиками волосы.
– Не совсем. То есть мы больше, чем люди, нуждаемся в физическом контакте со своей избранницей. Но то, что происходит сейчас, остаточные явления привязки. Пройдет несколько дней и тяга постепенно утихнет, - облегченно выдохнула, вероятно, проделала это слишком громко. Оборотень усмехнулся:
– Тебе не нравятся навязанные чувства?
– уточнил он.
– Из-за этого постоянно взбрыкиваешь?
– Да, - а смысл врать?
– Потерпи немного, - ответить я не успела, Лукрецкий потянулся к моим губам. Я не противилась поцелую, позволяя затащить себя в пучину чувственной неги. Целоваться оборотень умел и любил. Когда он оторвался от меня, я в первые две секунды с трудом представляла, где нахожусь. Голова кружилась, а сознание погрузилось в дурман. Никогда на меня так прежде не действовали ничьи поцелуи. Вот еще одна причина, чтобы поскорее расстаться с Лукрецкий. Похоже, связь с ним может стать для меня наркотиком, с которого самой не захочется слезать.
– Для чего?
– с трудом смогла вспомнить, о чем мы разговаривали до этого чертова, с ума сводящего поцелуя.
– Чтобы я смог изменить твое мнение обо мне, - озадачил меня Лукрецкий.
– А тебя интересует мое мнение?
– Естественно, - фыркнул оборотень и бесцеремонно забрался рукой под халат, чтобы сжать грудь.
– В тебе
– Интересный способ выказать ты нашел, - едко заметила, подразумевая не только его ответ, но и действия. Ведь знал, как я относилась к его приставаниям.
– Влада, - простонал оборотень, вытащил руку и поправил полы халата на груди, - я вчера не мог поступить иначе, - звучало не резко, но ни капли сожаления или раскаяния в словах не присутствовало.
– Ты так говоришь, словно, тебя под дулом пистолета заставили...
– Почти, - нехотя признался он.
– Я понимаю, что должен был бы поухаживать как-то прежде. Впрочем, так бы и поступил. Ухаживал, приручал к себе, действовал постепенно. Если бы не одно «Но», - я промолчала. Мне эти оправдания не были нужны. Хотя, возможно, Лукрецкий что-то прояснит. Только вот я привыкла ориентироваться в отношениях на поступки людей, а никак не на слова.
– Ты несвободна, Влада, - вспомнил! Снова промолчала, чтобы не сорваться. Я еще помнила, как он неадекватно отреагировал на простое упоминание о муже. Как орал, чтобы я не поднимала при нем тему других мужчин. Он ведь меня с утра чуть не изнасиловал из-за этого.
– При одной только мысли о том, что этой ночью тебя мог взять другой, хотелось придушить соперника. Я бы сорвался, если бы не отметил тебя.
Затаила дыхание и тихо спросила:
– Сорвался?
– Убил, - возмущенно вздохнула и ткнула Лукрецкого в плечо.
– Ты ведь несерьезно?
– Дико звучит, понимаю. Но мужчин рядом с тобой я терпеть не буду.
– А тебя не смущает, что я работаю в стриптиз-клубе?
– Кстати, об этом. Когда у тебя следующая смена?
– Сегодня вечером.
– Сегодня же уволишься, - категорично заявил он, а я снова ударила. Только, кажется, моих возмущенных попыток достучаться до его разума, Лукрецкий даже не заметил.
– А если я этого не сделаю?
– Тогда мне придется запереть тебя в поселке. Пожалуйста, милая, не спорь в подобных вещах со мной и не провоцируй. Тебе лучше не вызывать во мне ревность.
– Я тебя не понимаю, Демьян! Хочешь, чтобы начала тебя бояться? Или, может, это даже хорошо... удобно? Будет запуганная жена, - для меня подобное было дико, но, кажется, для оборотня что-то значил этот дикий животный обряд и свадьба по-волчьи, - которая по первому требованию раздвигает ноги.
– Влада!
– резкий окрик и объятия становятся крепче, но уже в следующее мгновение все вернулось в прежнее состояние. Руки так сильно не сжимали, а голос стал спокойным:
– Ты не понимаешь. Да, я альфа, вожак стаи, меня принято бояться, но тебя это не касается.
– Как же не касается?
– перебила его.
– Ты хватаешь, принуждаешь и не смей мне говорить, что вчера все случилось по согласию!
– в отличие от холодного Лукрецкого я была на взводе, его безэмоциональность отчего-то разозлила еще сильнее. Мне хотелось вызвать у оборотня эмоции. Хотелось, чтобы до него, наконец, дошло, что он натворил. Правда, я не планировала разозлить мужчину.
– Угрожаешь! Сейчас шантажируешь смертью любимого человека! Не рычи, Ян, да, я люблю мужа! Тебе придется с этим смириться, если собираешься меня удерживать рядом с собой.