Альфа Эридана(сб. из периодики)
Шрифт:
– Тревога!
– закричал Семён.
– Звездолёт закончил накопление энергии! Электронный Мозг, выполняя программу, включил параболоид! Корабль возвращается домой!…
– Что же делать?!
– воскликнула Маша.
Гул перешёл в рёв. Замерцали лампы, мелодично запела «улитка». Вспыхнул грушевидный экран, на нём синеватыми линиями обозначился план нашей солнечной системы и силуэт «Летучего Голландца».
Звездолёт разворачивался перпендикулярно плоскости эклиптики!
– Звездолёт уходит к Тау Кита!
– воскликнул Балаев, силясь подняться с пола.
– Останови его!…
– Назад, в «Байкал»!
– скомандовал Назаров и, увлекая за собой Машу, бросился к выходному люку.
Космонавты последовали за ним. Они бегом миновали три тамбура и вышли из звездолёта.
Их встретило безмолвие космоса, но они едва не ослепли: вдали, за параболоидом, бушевало море сиреневого света немыслимой яркости. Солнце в этом свете померкло, стало просто серым пятном! Звездолёт извергал фотонно-мезонный поток, порождающий субсветовую реактивную тягу. Зажмурившись, они ощупью переползли по соединительным фермам в «Байкал».
…В рубке «Байкала» тревожно пели астронавигационные приборы. Акцелерограф показывал ускорение, равное двум «g». Скорость корабля неумолимо нарастала.
– Что будем делать?!
– крикнул Ли Фу-чен.
– Отцепляться?
– Ты с ума сошёл!
– Назаров удержал его руку, готовую включить автомат, убирающий соединительные фермы.
– Нас сразу: отбросит в фокус параболоида, и мы сгорим в миллионноградусной жаре!
– Тогда останови звездолёт!
– потребовал Бадаев.
– Я этого ещё не умею, - возразил Семён.
– Нужно долго изучать процессы, происходящие в Электронном Мозгу звездолёта, чтобы решиться произвольно менять его программу. Я надеюсь научиться этому в пути… Машина заработала, теперь её не остановишь! Разве… только… разрушить Электронный Мозг?…
– Нет! Этого делать нельзя!
– сказал Балаев.
– Тем более, что неизвестно, к чему бы это привело, - добавил Назаров.
– Что же тогда делать?… - Маша умоляюще смотрела на Семёна.
– Лететь к собратьям по разуму!
– чуть торжественно ответил Назаров.
– Мы донесём нашим далёким собратьям весть о мире без оружия, о Стране Строящегося Коммунизма!… Нам первым из людей выпало счастье увидеть мир других разумных существ. Мы познаем цивилизацию Феры и привезём на Землю неоценимые знания!…
– Да, но… - Балаев невольно почесал «затылок» шлема.
– До Тау Кита одиннадцать световых лет. Сколько времени займёт наш полёт?…
– Не так много, как ты думаешь, - ответил Семён.
– Изучая «улитку», я установил, что «Летучий Голландец» развивает скорость, только на одну сотую процента меньшую скорости света! По законам теории относительности, мы долетим до Феры за три-четыре месяца - конечно, в собственном времени звездолёта.
– А на Земле за этот же промежуток времени пройдёт 20-25 лет!
– подхватил Ли Фу-чен.
– Мы возвратимся в Эпоху Завершённого Коммунизма.
– Что мы будем есть в дороге?
– спросила Маша.
– Как что?… Запаса продовольствия и воды у нас хватит на год, не то, что на три месяца. Так летим, друзья?
– Назаров крепко взял Машу за руки.
– Летим!
– воскликнули Ли Фу-чен, Балаев и Маша.
…Поглядывая на экран астротелевизора, в котором полыхали сиреневые протуберанцы, Семён Назаров сосредоточенно передавал на Землю радиограмму.
журнал Неделя, 1960 N 3-5
ЦЕНА МИЛЛИСЕКУНДЫ
"Если звездоплаватели на момент потеряют из виду Солнце, то разыскание пути назад станет неразрешимой навигационной задачей".
Т. Агекян, "Звездная Вселенная"
Кэмпбелл отставил недопитый стакан виски и медленно обвел глазами просторный зал бара "Грезы астронавта". В облаках табачного дыма проступали разгоряченные лица людей, занимавших столики в дальнем углу. Оттуда неслись выкрики и топот множества ног; под звуки электронного джаза астролетчики отплясывали популярный фокстрот "Крошка Мэри в космосе".
– Люди Джексона празднуют свое благополучное возвращение, - сказал Джек Хоу в ответ на вопросительный взгляд Кэмпбелла.
– Они едва нашли обратную дорогу к Солнцу из-за неполадок в следящей системе корабля. Далеко нам до Советов. Их ребята летают по маршрутам, которые нам и не снятся. И всегда возвращаются. А у нас… Никто заранее не знает, как обернется дело на этом проклятом маршруте.
Хоу сделал паузу, потом тихо произнес:
– Насколько помнится, Джексон в свое время просил правление поставить астролет на ремонт, но босс только обругал его. Жизнь астронавта для них дешевле спички. Пора положить этому конец.
– Чему положить конец?
– спросил Кэмпбелл и оглянулся: нет ли поблизости одного из бесчисленных осведомителей концерна.
– Диктатуре монополий, - пояснил Джек.
– Если ты следить за жизнью, то должен знать, что мы живем в музее древностей.
– Эх, Джек. Пусть с монополиями дерется кто-нибудь другой, а не я. Самое верное дело - зарабатывать доллары. Их нужно иметь как можно больше, и мы будем их иметь после этого рейса.
Хоу мрачно усмехнулся. "Парень еще совсем сырой", - заключил он и с ожесточением бросил в пепельницу потухшую сигару.
Только вчера они с Кэмпбеллом прибыли сюда, на Центральный космодром Аляски, со второго спутника Юпитера - Ио, где находилась станция межзвездных ракет кампании "Космик бизнес". На спутнике готовился к своему первому рейсу по загадочному маршруту "МРЗ-17" один из двадцати трех астролетов компании. Командовал астролетом Джек Хоу. Кэмпбелл являлся штатным инженером-кибернетиком корабля. На его совести лежало сложное электронное хозяйство ракеты.
– Я бы отложил полет, - сказал Хоу.
– При последней проверке мне показалось, что одна из электронных цепей, обслуживающих следящий телескоп, просчитывает свою функцию недостаточно быстро. Но какая именно - сказать трудно…