Альфа Эридана(сб. из периодики)

Колпаков Александр Лаврентьевич

–  Я ожидал, что сейчас появятся хозяева и подадут нам мягкие кресла, - с невесёлой усмешкой проговорил Балаев.
– А то здесь и присесть-то не на что.

–  Да… обслуживание так себе, - рассмеялся Ли Фу-чен.

Осмелев, Балаев нажал другой клавиш. И вдруг со звоном раскрылась «улитка», обнажив блестящее «нутро», подобное сотам с тысячами ячеек, От неожиданности астроном отдёрнул пальцы. «Улитка» закрылась.

–  Ага!
– вскричал Назаров.
– А ларчик просто открывался. Ну-ка, нажми ещё раз!

–  Если бы я приметил, какой клавиш нажал… - проворчал Балаев. Он неуверенно коснулся

как будто того же клавиша, но сразу понял, что ошибся, так как раскрылся «чемодан» в дальнем углу салона.

–  Вспомнил!… Третий слева.

Он снова раскрыл «улитку». Космонавты склонились над роботом, с интересом разглядывая сложное переплетение деталей, отдалённо напоминавших земные сопротивления; транзисторы, ферритовые элементы. Довольно быстро Назаров нашёл входной блок «улитки». Там в специальном устройстве виднелась узкая белая лента из материала, похожего на полиэтилен.

–  Это, наверное, программы-команды, которым подчиняется робот!
– Назаров с торжествующим видом извлёк ленту и показал товарищам мозаику непонятных значков, пробитых на ленте.
– Даю голову на отсечение, эти значки не что иное, как комбинации двоичных чисел!

–  С этим можно согласиться, - медленно проговорил Ли Фу-чен.
– Схема двоичного исчисления наиболее приемлема для кибернетических систем.

–  Бесспорно, корабль управляется Электронным Мозгом, - вслух размышлял Назаров.
– Но в «улитке» заложена, вероятно, какая-то частная программа. Возможно, «улитка» командует аппаратами, расположенными в салоне управления… Давайте проверим это.

–  Каким образом?
– недоверчиво спросил Балаев.

–  Прокручивая диски, на которых намотана лента. Впрочем… я не ручаюсь за точность своих прогнозов…

Они долго колебались, страшась ввести «улитку» в действие. Кто злает, какие сюрпризы она преподнесёт им?…

В конце концов Назаров решился и с помощью Ли Фу-чена стал осторожно вращать диски входного блока. С лёгким скрипом лента поползла в считывающее устройство робота. И тут… Они ожидали всего, но только не этого. С гулом отъехала целая половина сферической стены салона, открыв бесконечно длинный широкий коридор, который уходил куда-то в недра звездолёта. Послышался странный вибрирующий шум, в дальнем конце коридора показалась серокоричневая громада… Она приближалась к ним с большой скоростью.

–  Святые кувыркатели!
– ахнул Балаев.
– Это… это слон!… Нет… не слон… Какое-то непонятное чудище!…

Ошеломлённые космонавты словно окаменели, когда в салон почти бесшумно въехала огромная платформа, на которой тяжело ворочался никогда не виданный ими зверь. Больше всего он напоминал доисторических земных хищников. Вокруг чудовища колебалась мерцающая завеса, - вероятно, гравитационная защита, потому что «ящер» то и дело натыкался мордой на невидимую преграду. Внезапно он раскрыл необъятную пасть, и друзья едва не оглохли от потрясающего рёва хищника. В следующее мгновение они бросились кто куда. Балаев упал за «чемодан» в дальнем углу салона, Назаров присел за «улиткой». За его спиной ничком лежал Ли Фу-чен и свистящим шёпотом молил: «Крути ленту дальше… Убирай скорей ящера, иначе он сожрёт нас!» Не сводя глаз с «ящера», Назаров ощупью нашёл диск, но медлил поворачивать его. Он понял, что «ящер» им не страшен: «гравитационный мешок» надёжно удерживал хищника на платформе. Яркий свет и непонятные существа с блестящими головами, видимо, раздражали «ящера». Он нелепо метался по платформе и дико ревел.

–  Да убирай его!
– закричал Ли Фу-чен, выглядывая из-за спины Назарова. Смеясь, пилот успокоил его. Из-за «чемодана» появился смущённый Балаев и с любопытством стал рассматривать «ящера».

–  Зафиксируй его на плёнку, - посоветовал Ли Фу-чен Балаеву, у которого был телефотоаппарат.
– Палеонтологи поставят нам за эти снимки мраморный монумент.

Наконец Назаров повернул диски, и платформа с ревущим «ящером» уехала. Стена салона снова ткнулась.

Космонавты стали совещаться: как быть дальше?

Продолжать ли вводить ленту в «улитку»? Не постигнет ли их в результате этого судьба «ящера»?

–  Собственно говоря, как попало в корабль это чудовище?
– удивлялся Ли Фу-чен.
– Неужели в мире, откуда прибыл корабль, водятся такие звери?…

–  Может быть, корабль захватил этот «экспонат» с Венеры?
– гадал Балаев.
– Или, совершая заданный хозяевами облёт ряда звёздных систем, подобрал «ящера» в качестве вещественного доказательства на какой-нибудь планете Альфы Эридана или Шестьдесят первой звезде Лебедя?…

…По мере того как Назаров с опаской вращал диски, возникали всё новые картины. Открылся проход в обширный зал, который по обилию находившихся в нём различных приборов и автоматов напоминал заводской цех. На миг фосфоресцирующие стены вспыхнули желтоватым сиянием, по ним поплыли изумительные, необычайные по подбору красок картины незнакомой жизни. Потом загорелся грушевидный экран над. «улиткой», и космонавты… оцепенели: с экрана на них смотрело неведомое разумное существо. Темнокожее, с иссиня-чёрными волосами, оно обладало почти человеческим лицом. Это было мгновенное видение, оно давно уже погасло, а Ли Фу-чен с Балаевым всё ещё смотрели на экран.

Назаров как ни в чём не бывало помечал значки и кибернетические символы на ленте программы.

Автоматический карандаш, вделанный в «пальцы» его скафандра, тоненько поскрипывал.

–  Нет, ты… видел?
– с трудом произнёс Бадаев.

–  Человек на экране! Как вы думаете?…

Космонавты вздрогнули. В «улитке» что-то зашипело, зазвенело. Они услышали резкий нечеловеческий «голос»:

–  Аро-убр!
– проговорила «улитка».
– Перианр гра-умр!

–  Что она сказала?
– машинально переспросил Балаев.

–  Она сказала: «Привет, ребята!
– съязвил Ли Фу-чен.
– Заходите на чашку чая».

Балаев нетерпеливо махнул рукой, как бы говоря: «Сейчас не до шуток…»

–  Уади би-родр!
– настойчиво продолжала «улитка».
– Уо-рабр.

Назаров покачал головой:

–  Такую тарабарщину нам не осилить… - проговорил он.
– Ясно лишь, что робот сообщает какие-то сведения. Лучше «он» познакомил бы нас со своей азбукой.

Но «улитка» замолчала и больше не отзывалась.

Назаров продолжал терпеливо вводить в автомат ленту. Снова засветился грушевидный экран, и опять появился тот же «человек». Прошла минута, другая, третья… «Человек» не исчезал, как в прошлый раз.