Альфа из ниоткуда
Шрифт:
***
Я улеглась в кровать, накрылась одеялом с головой. В таком положении покалывание, переходящее в боль, почти не чувствовалось. Выпила таблетку, что дал врач. Ну вот, надеюсь, пройдет.
Алекс вышел из душа, зашел ко мне.
– Тебе плохо, - он не спросил, а констатировал.
– Немного в животе покалывает.
– Значит, едем в больницу.
– Собираешься возить меня по врачам каждый раз, когда у меня нос зачешется? – фыркнула я. – Может, это нормально при беременности. Уж извини, все не получается посидеть на форумах для молодых мамочек и посетить какие-то там курсы.
– Я вызову «скорую». Пусть лучше посмотрят, - Алекс достал телефон.
– Да постой ты!
Но он уже звонил.
– Сейчас приедут.
– Вот же блин! И полежать не дашь…
– Вообще-то я за тебя переживаю, - оборотень буквально сверлил меня взглядом.
Посмотрела в его глаза.
Это, конечно, хорошо, когда заботятся, но не стоит играть роль моей мамочки и при первом чихе бить тревогу, будто наступил апокалипсис. Тем более меня клонило в сон, и все, чего хотелось – чтобы меня оставили в покое.
«Скорая», конечно же, была таковой только на словах. На деле её пришлось ждать минут сорок, если не больше. С детства ненавидела такие моменты. С тех самых пор, когда врачей вызывала мне мама. Гнетущая тишина, звук чужих шагов, запах медикаментов. Даже мамин голос тогда казался другим – низким, тревожным.
Приехавшим на вызов доктором была худощавая женщина за пятьдесят, а может, и за шестьдесят, с полностью седыми волосами. Вид у неё был такой, будто её отвлекли от просмотра очередной серии любимого сериала, и от злости за это она возжелала убить всех вокруг. Фельдшер оказался её полной противоположностью – молодой, слегка полноватый, с кудрявыми волосами и приятной улыбкой.
Пока мне мерили давление и температуру, Алекс в подробностях рассказывал им о поставленном мне диагнозе, а врач молчаливо кивала.
– Сыпь была? – коротко спросила она.
– Нет, - покачала головой я.
– А внезапные потемнения в глазах?
– Тоже нет.
– И температура не повышалась?
– Если да, то не сильно, - фыркнула я, желая, чтобы они поскорее убрались.
– И что это значит? – спросил Алекс.
– Токсикоз есть, но при поставленном диагнозе сыпь бывает у девяноста девяти процентов пациентов, - с интонацией бездушного робота говорила врач. – И в глазах темнеет часто. Температура раз в неделю скачет до тридцати восьми.
– То есть, они ошиблись? – с надеждой спросила я.
– Советую пройти обследование еще раз. Может, перепутали анализы, или прибор сломан. Бывает такое. Но симптомы странные.
– Галина Васильевна, помните ту женщину, которую чуть на стол к хирургу не отправили, а оказалось, побочка от таблеток, что ей психиатр от депрессии выписал? – вмешался фельдшер.
– Год назад где-то. Помню. Да, картина схожая. Лекарств никаких постоянно не принимаете?
– Нет, - покачала головой я, понимая, что никаких покалываний больше нет, а все, чего хочется – поспать.
– Всяко придите лучше к нам на обследование. Что-то подсказывает, что ошиблись ваши доктора, - врач встала. – Обезболивающее колоть?
– Нет. Уже все в порядке.
– Тогда до свидания. Придите обязательно.
– Обязательно, - сквозь зубы процедила я.
Когда послышался звук закрывающейся двери, наступило облегчение. Будто придя домой после тяжелого дня сняла неудобную обувь, только вместо ног была психика.
– Ты слышала? – спросил Алекс.
– Это еще ничего не значит.
– Они могут ошибаться. Да и эта старая кляча, - я сморщилась. Неприятная бабка, как не крути. Увидев такую. Скорее примешь за дознавателя спецслужб, чем за врача. – К ней обследоваться я точно не пойду.
– Тогда найдем другое место. Они и правда могли ошибиться.
– И что же это было по-твоему?
– Не знаю. Я не медик, - оборотень сел рядом, взял меня за руку. В тот же миг я успокоилась, сомкнула веки. Не знаю, по каким законам это работало, но одно его прикосновение насмерть убивало мою тревогу.
– К тому же ты не самый обычный оборотень, потому и симптомы могут быть необычными, - сказала я так, будто говорила о погоде, а не о своей жизни и жизни моего ребенка.
– Потому нужно обследоваться еще раз. Может, не все так серьезно.
– Да брось. Меня там и на рентгене проверяли, и УЗИ делали, и кучу анализов…
– Ты будто сама хочешь…
– Не хочу обретать ложную надежду, - перебила я.
– Я тут вспомнил еще кое-что…
– И что же? Как ты свергал диктаторов банановых республик или соблазнял фотомоделей? – собственный сонливый голос почему-то казался мне чужим и далеким.
– Всего лишь то, что мне много раз говорили, будто я бесплоден. С десяток всевозможных врачей из разных стран раз за разом твердили одно и то же. Приговаривали, что это не худшее, что возможно в жизни, а мне очень хотелось стать отцом. Сам я тоже поверил и ни на что не надеялся. А получилось совсем не так.
– Боишься, что это не твой ребенок? Да брось. У меня годами до тебя никого не было.
– Я о том, что они ошибаются.
– Раз в год и палка стреляет, - пошутила я.
Он засмеялся.
– Спи, - он погладил меня по волосам, но сонливость почему-то отступила. Только что была готова отдать все, лишь бы провалиться в объятья Морфея, секунда – и как будто только что проснулась переполненная бодростью и силами.
Потянулась к Алексу, поцеловала его.
Он тоже понял, что мне уже не до сна.
Глава 23
Рука Алекса юркнула под одеяло, быстро отыскала мое бедро, пальцы пробежались по коже, отправляя во все стороны легкий возбуждающий холодок. Словно умелый пианист, он пробежал подушечками пальцев по моему животу, перешел на грудь. А я лишь смотрела в его глаза не в состоянии пошевелиться. Эти глаза гипнотизировали, не давая оторвать от себя взгляд ни на миг. Тело медленно наполняло возбуждение. Оно появлялось из ниоткуда и будто обволакивало мою кожу, проникало через поры внутрь и сгущалось там, образовывая плотный комок внизу живота.