АЛЬФА -смерть террору
Шрифт:
Что за последствия? Они могут быть весьма плачевными, ежели не исполнить несколько «если».
Если не провести артподготовку и не подавить огневые средства противника, если не создать как минимум трехкратный (в годы Великой Отечественной войны создавался и пяти- и десятикратный) перевес сил, если бросить на штурм неподготовленных солдат и офицеров, если… Впрочем, и этого, думается, достаточно. В этом случае попросту погибнут люди, которые идут на приступ, и атака захлебнется.
Что, собственно, и произошло. Артподготовки по большому счету не было. Обстрел из нескольких противотанковых
Ничего себе давление… Палили из пушек, разрушили село. Да, и палили, и разрушили. Это все видели на экранах телевизоров. Но вот боевикам, зарывшимся в землю, пальба нанесла мало вреда. Когда после обстрела первые подразделения двинулись на штурм, террористы встретили их ураганным огнем. Дагестанский ОМОН сразу потерял нескольких человек убитыми, ранеными и отступил.
По законам тактики это означало лишь одно - передний край обороны противника оказался не подавленным, бандиты сохранили свои огневые средства, и всякого, кто попытается броситься вперед, ждет смерть.
Из служебного отчета группы «А»:
«15 января в 8.30 личный состав управления занял исходные позиции. После нанесения огневого удара авиацией и вертолетами боевые группы в составе отделов, выставив передовой дозор, во взаимодействии с подразделением «Витязь» вступили в бой с чеченскими боевиками и продвинулись в «квадрат четыре» на юго-восточной окраине поселка Первомайское.
В ходе боевых действий 15-18 января сотрудники управления выявляли, уничтожали огневые точки боевиков, осуществляли огневое прикрытие подразделений МВД, оказывали медицинскую помощь, эвакуировали раненых с поля боя».
За этими скупыми строками отчета кроется многое. Например, вывод из-под огня бойцов отряда «Витязь», которые оказались, по сути, в огневом мешке. Им помогли сотрудники группы «А».
На войне, когда захлебывалась атака, подтягивали артиллерию и вновь начинали «обрабатывать» передний край. По возможности, вызывали авиацию и наносили бомбовый удар. Или был еще один вариант: наступающие войска обходили очаг сопротивления и двигались вперед.
Такого варианта у «федералов» не было, как, впрочем, не было никакого другого. Возобновить артподготовку не могли, так как уже с первых орудийных залпов поднялся вой: губят заложников.
Выходит, оставалось одно: погубить наши спецподразделения «Альфу», «Вегу», «Витязь», бросив их под кинжальный огонь бандитов.
Я часто думаю о страшной дилемме: да, государство должно, обязано спасти жизни заложников. Но какова цена этого спасения?
В последнее время мы часто смотрим на проблему глазами захваченного в плен безоружного человека. Горькая, унизительная роль смертника, к тому же ни в чем не повинного. Но сколь унижен и раздавлен профессионал, бессильный в своем главном деле - освобождении пленников и наказании бандитов. Что мог боец «Альфы» в Первомайском? Даже самый опытный, первоклассный боец. Подняться во весь рост в атаку и геройски погибнуть? Но это, по меньшей мере, глупость. Хотя и такого хватает на войне.
Не погибнуть самому, спасти как можно большее число заложников, уничтожить террористов - вот триединая задача специальных подразделений.
Бойцы группы «А» с успехом умеют штурмовать захваченные автобусы, самолеты, дома, в которых засели террористы, но не научены ходить в цепи и не сильны в общевойсковой тактике. Не их это дело. Но тогда чье? Мотострелков, артиллеристов, танкистов…
«Приехали, - скажут мои оппоненты.
– Восемнадцатилетних, необстрелянных, необученных мальчишек бросили в огонь, а отменные стрелки, спортсмены, опытные бойцы, побывавшие не в одной переделке, останутся в стороне».
Вот тут и возникает главный вопрос, с которого я начал свои размышления и который лежит в основе всех наших поражений последнего времени почему солдат российских Вооруженных сил необстрелян, необучен, плохо экипирован, а то еще и голоден?
Все это, кстати говоря, присутствовало в Первомайском. И водители, которые совершили свой первый марш на БМП, и многодневный холод, и отсутствие элементарных условий жизни.
Мне рассказывали сотрудники группы «А», как просились к ним в автобусы на ночь замерзающие российские солдаты. «Альфовцы» и рады бы пустить, да сами спали сидя, считай, на коленях друг у друга. А наше телевидение все долдонило: оцепление, кольцо, блокирование. Забывая, что за каждым словом - люди. Сколько дней и ночей без сна и отдыха можно «блокировать» боевиков, сидя в окопе или в зимнем поле. Учитывая, что боевики грелись в это время в домах Первомайского.
Теперь многие с удивлением задают вопрос: как ускользнул Радуев? Да так и ускользнул, прорываясь с боями. Потому что, по большому счету, не было там никакого кольца. И не то что внешнего и внутреннего, а даже обычного окружения. Ну, разве что «островки» обороны, один из которых обороняли три десятка армейских спецназовцев. Горстка бойцов, на которую вышла радуевская банда. Они и перебили основную массу террористов, подпустив их почти вплотную. Однако помните, сколько было у Радуева людей - более трех сотен. Так что перевес почти в десять раз. Эти российские ребята-спецназовцы, несомненно, герои. Они почти все ранены, есть и погибшие.
Как это было - мало кому известно. Их вообще осталось немного после того боя - спецназовцев 22-й бригады. Кто уволился в запас, кто уехал в другие города, военные округа. Через два года после тех событий мне с трудом удалось найти нескольких героев. Вот как рассказывает о том страшном бое один из них:
«Нас в очередной раз подставили. В прессе тогда писали три кольца окружения, снайперы. Все это ерунда. Никаких колец там не было. Ребята из нашей 22-й бригады специального назначения и приняли удар.
Плотность фронта была 46 человек на полтора километра. Представляете! По всем нормативам превышение протяженности на каждого бойца в три раза. А вооружение - только стрелковое, легкое, да два БТРа придали.
Наш участок был наиболее вероятным для прорыва. Почему? Да потому, что только здесь, в единственном месте, можно переправиться через Терек. Подчеркиваю, в единственном. Там труба нефтепроводная через реку протянута, а над ней мостик. И дураку было ясно: больше идти некуда.
Мы предлагали взорвать трубу. Нет, это же нефть, «бабки» большие. Люди дешевле. А взорвали бы, и «духам» некуда деваться.