Альфа. Путь исцеления
Шрифт:
В этот раз Айлин промолчала. Только попыталась дышать ровно, чувствуя, как дыхание Малена согревает её затылок. Видение отступало, кошмар рассеивался, сменялся осознанием, что она лежит в объятиях привлекательного мужчины.
— Не ёрзай, ты мешаешь мне спать, — проворчал Мален, и девушка послушно замерла, вновь переставая дышать.
— С тобой слишком жарко, — попыталась оправдаться Айлин, и мужчина отпустил её. Он вымотался для соблазнения или изнасилования. Сейчас королю требовался крепкий сон.
— Разбудишь ещё раз — скину вниз, — пригрозил король, проваливаясь в сон. Айлин лежала, едва дыша, пока вновь не заснула. В этот раз видений не было, только ощущение горячих
— Мне нравится, как ты прижимаешься, — Айлин пропустила пробуждение похитителя и теперь ощутимо растерялась.
— Я просто не умею летать, — отозвалась Айлин, приподнявшись на локте.
— Я выспался и не возражаю быть потревоженным, — мужская рука помешала Айлин сбежать. Мален довольно грубо дёрнул девушку к себе, роняя её обратно. А затем также быстро прижал к земле всем телом. Он словно гипнотизировал её взглядом, и вместо сопротивления Айлин с ужасом ощутила, что не возражает против такого положения дел. Горячее крепкое тело, волнующее, мешающее сделать нормальный вдох. Опасность, которую представлял этот мужчина, только подогревала кровь, заставляя Лин бояться собственных желаний. Как скоро, после пробуждения от гипноза, Айлин перестала думать о возвращении в полис? Практически сразу, к собственному ужасу. Не способная бороться с желаниями, девушка закрыла глаза, разрывая зрительный контакт. Мален рассмеялся, словно понял разрывающие её стремления и поднялся, освобождая девушку. Будь Айлин сейчас одна, она дала бы себе пощёчину, чтобы вернуть ясность мысли.
— Мне снились бредовые вещи. У тебя случайно нет объяснения, откуда они взялись в моей голове? Потому что, я уверена, раньше там таких знаний не было, — постаралась взять себя в руки Лин, тоже поднимаясь.
— Крушение или что-то позанимательнее? Например, первое сражение вчерашних партнёров? — Мален собирал вещи, не отвлекаясь на разговор, он привык к снам на утёсе. И даже почти нашёл им объяснение, которое предстояло чуть позже получить и Айлин.
— Я не люблю сны, особенно такие реалистичные, они вредят психике, это подтвердит любой целитель.
— Какая скука. Если ты готова, то отправляемся. Завтракать всё равно нечем, поедим внизу. Воды тоже осталось пару глотков, но тебе я их не уступлю. Женщины нуждаются в меньшем количестве воды, тем более что ты мельче и жирнее меня, — Айлин тихо выдохнула, и мысленно досчитала до десяти, сдержав острое желание влепить Малену за очередное оскорбление.
— Если ты ошибаешься и внизу нет ни еды, ни воды, то один из нас сможет вернуться домой, превратив второго в источник питания. Я даже знаю, кто это будет, ведь рано или поздно ты всё равно захочешь спать.
Эта безрассудная смелость стала следствием раздражения на себя и на него. Так что в заветные кустики девушка ушла с абсолютно спокойной совестью — она никого не задерживала. Это Мален спал дольше обычного, поэтому они выдвигаются не на рассвете,
— Я испугался, что ты заблудилась, упала, свернула шею и мне нечем будет полакомиться на обратном пути, — не упустил возможности посмеяться Мален, когда девушка вновь появилась в поле зрения.
— Понимаю твои опасения, но, уверена, что и мертвечиной не погнушаешься, — она взяла сумку, достала питательный корешок и закинула его в рот под подозрительным взглядом спутника. — Кстати, а как мы будем спускаться? У меня нет верёвки, — странно, что она впервые за сутки подумала об этом.
— Не волнуйся, спуск лёгкий, не потребуются ни верёвки, ни крюки. Главное — под ноги смотреть не забывай, — Мален пошёл впереди, показывая дорогу, и Айлин в очередной раз ничего не оставалось, как следовать за ним.
Глава 6
В этот раз Мален солгал — путь вниз не был простым. Лин не отказалась бы от прочной верёвки: её ноги постоянно соскальзывали с каменных выступов, руки были исцарапаны ветками кустов, за которые девушка пыталась хвататься всякий раз, как земля в буквальном смысле уходила из-под ног. Спуск оказался изнуряющим, и целительница мечтала только об отдыхе. Айлин не понимала, зачем нужен этот поход, зачем Мален тащит её вниз.
— Я умираю от жажды, — как целитель она знала, что за несколько часов без воды даже обезвоживания не заработает, но чувствовала себя так, словно действительно оказалась на грани смерти.
— Не говори глупостей, осталось немного, — отозвался Мален. Лин не заметила, чтобы из-под его ног осыпался хоть один камень.
«Дурочка, он же здесь не впервые!» — осознала Айлин, но облегчения не почувствовала. Стало даже труднее — теперь девушку терзала зависть, ей хотелось передвигаться с такой же лёгкостью.
К моменту, когда ноги, наконец, коснулись поверхности, Лин уже ничего не хотела, и ни о чём не мечтала. Мален даже руки не протянул, чтобы помочь девушке удержаться, и она, пошатнувшись, едва устояла — ноги гудели и дрожали от усталости.
— Ты обещал меня напоить, — она не собиралась больше никуда идти. По земле стелилась мягкая голубая трава, и полежать на ней представлялось крайне заманчивым.
— Держи, можешь выпить всю, — фляжку Айлин поймала с трудом. Даже тёплая вода была невероятно вкусной, Айлин казалось, что во рту живительная влага буквально всасывается. И целитель в ней молчал, позволяя властвовать обывателю с его неправильными, метафоричными представлениями об устройстве собственного тела. Вода закончилась слишком быстро, толком не утолив жажды. Но даже этих капель оказалось достаточно, чтобы на время почувствовать себя живой. Теперь Айлин решила осмотреться. Они стояли перед входом в долину, окружённую со всех сторон холмами, странно, что с утёса этой красоты не было видно. Разнообразие растительного мира начиналось сразу под ногами целительницы и простиралось вдаль, насколько хватало взгляда. Голубая, фиолетовая, ржаво-рыжая, огненно-красная трава; цветы всех форм и размеров; деревья в том числе, рубиновые и самые ядовитые — алмазные. Вокруг всё дышало красотой и покоем, не слышно ни одного насекомого, ни одной птицы. Айлин стало не по себе от этого места. Она сама не могла объяснить внезапный переход от восторга к отторжению. Идти дальше девушка не хотела, не могла из-за страха и отвращения.