Альфа. Взрослые сказки

Мун Эми

— А у твоего оппонента? — взяла новый бинт лежавший рядом.

— Ты действительно хочешь это слышать?

Нет, она не хотела. Малое количество дуэлей с альфой в Стае обуславливалось не только выдающимися качествами вожака. Смерть или изгнание. И то и другое одинаково плохо. Бинт никак не хотел ложиться ровно.

— Иди ка сюда, девочка, — ловкий перехват, и она сидит на мужских коленях. Очень уютно и удобно. Но почему то пальцы задрожали ещё больше.

— Не скрывай от меня, пожалуйста, свои дела, — попросила тихо, пока Руслан из-за плеча

наблюдал за ее неловкими движениями. — Кажется, у меня на эту причину нездоровая реакция.

Тихий вздох теплыми мурашками пробежался по коже.

— У тебя нормальная реакция, — проурчал, щекоча дыханием висок, — Звони или приходи ко мне в любое время. Когда угодно, хоть в разгар совещания. Просто сейчас пришлось провести в лазарете под бдительным оком Беловой три часа. Я не хотел тебя волновать.

Да, конечно. Но не волновать, а рисковать вызвать жалость. Руслан терпеть этого чувства не мог. Реагировал на него хуже, чем бык на красную тряпку.

— Спонтанные дуэли случаются ещё реже, чем заранее обозначенные, — продолжал он, — Можешь меня поздравить с первой.

— Смешная шутка, — она связала концы бинта маленьким бантиком, — Вот и все.

Над ухом опять послышался вздох. Но рука на ее талии даже не подумала исчезать. В панорамное окно глядела почти полная луна. Мягкий рык защекотал нервы, и разошелся горячей волной по телу. Они здесь одни. Совсем. И пальцы мужчины чертят невесомые узоры поверх шелковой ткани блузки. Под которой у нее нет лифчика…

— Милолика, — частое дыхание обжигало, — Девочка моя, уходи.

Глава 26

Руслан

Он честно держался, как только мог Одергивал себя ежесекундно. пытаясь сохранить эту чёртову дистанцию, которую сам себе же определил. В нормальных отношениях должны быть периоды. Знакомство, ухаживание и прочее. Влад Альку больше года ждал, а Руслан грешил периодическим давлением на больную мозоль.

Не понимал, для чего вообще это хождение по мукам, если некоторые волчицы уже в четырнадцать распакованы по полной программе. У оборотней пораньше с этим делом было, но Влад только зубы стискивал — шестнадцать и точка.

Вот теперь и ему аукнулось. По-другому и все равно почти также. Он не представлял четких границ, когда можно двигаться дальше. Следуя собственным размышлениям и давлению свихнувшегося от ожидания волка, установил планку хотя бы в месяц полтора. Не потому, что девочка его не хотела. Крышесносный аромат ее возбуждения, крохотные сигналы, определяющие готовность пойти дальше, чем просто разговор и объятья для него были очевидны, но он терпел. И не только это выматывающей «не торопиться» было тому причиной.

— Милолика…

Хотел ведь подтолкнуть ее вперед. Чтобы встала и ушла, прекращая искушать своим невозможным ароматом и этой чертовой, тонкой блузкой под которой так аппетитно вырисовывались два упругих холмика с плотными темными жемчужинами. Он, как только их увидел, о прокушенной руке сразу забыл. А эта малышка к нему прямиком пошла! К изголодавшемуся до сумасшествия оборотню, да еще и перед полнолунием.

— Руслан… — промурлыкала, съезжая не от него, а на, — м-м-м…

От яркого всплеска возбуждения перед глазами взметнулся туман. И в голове сразу его давняя, порочная мечта — на столе девочку взять. С распахнутой блузкой на голое тело.

Стремительный рывок вперед, и Милолика усажена на темную столешницу.

Нависнув над ней, Руслан заглянул в поддернутые дымкой желания глаза.

— Знаешь, почему при всей моей любви к сладкому, я не храню дома его запасов? — прохрипел. глубоко вдыхая пьянящий запах. Девочка распахнула глазки от удивления.

— Не могу остановиться, — сжал аппетитные ягодички и дернул на себя. Впечатал, давая почувствовать твердую, как камень эрекцию. — И если ты сейчас не уйдешь, я не ограничусь поцелуем.

Провел пальцами по нежной шее и легко расстегнул верхнюю пуговицу блузки.

— Мне будет этого мало, сладкая…

Почти невесомо коснулся возбужденного соска, натягивающего белоснежную шелковую ткань, и прищурился от болезненного наслаждения, уловив едва слышный стон.

— … Мало просто целовать тебя. Я захочу все. Эту ночь, потом день и еще… И метка — я укушу снова, закрепляя и закрывая нашу Связь. Ты же понимаешь, что это значит?

Их губы почти соприкасались. Он ловил ее вздохи, чувствуя, как дрожит и напрягается тело под его ладонями. Как девочка тянется вслед за прикосновениями, такая же голодная и уже наверняка мокрая от его пока еще сдержанных ласк.

— У тебя не получится уйти теперь так просто. Мы с волком станем бороться за тебя до победы или смерти. Я уже не могу, не хочу представлять тебя с другим…

Последнее слово вырвалось рычанием. Память о том ублюдке на парковке по-прежнему остро дёргала нервы, но больше этот урод не тронет ни одну женщину, Руслан об этом позаботился лично.

— _… Но ещё пытаюсь дать время узнать себя. Чтобы ты решила, чего именно хочешь.

Мышцы отказывались работать, но Руслан отстранился. Пять сантиметров не больше, но это движение сожрало последние ошмётки воли. Рев зверя оглушал.

Его требование и жажда топили в себе все разумные мысли, превращая их в одно бесконечное «хочу!», по спине струился пот, и рука опять ныла от боли. Ещё пять секунд, а потом он сможет заставить себя сеть обратно в кресло. Но юркие маленькие пальчики пробежались по напряженным плечам и шее. Сжали пряди волос на затылке, а потом… потом мир вокруг потух, оставляя ощущение нежных, мягких губ накрывших его собственные.

* * *

Милолика

Только на крохотное мгновение их поцелуй был всего лишь касанием губ. И еще быстрее возник и исчез вопрос — а действительно ли она хочет этого? Но один взгляд в полные желания и терпеливой нежности глаза, и Милолика смело чиркнула спичкой, сжигая и отпуская то последнее, что тянуло ее назад.