Альфарим 2: Скурфайфер
Шрифт:
Сейчас у него нет ничего дальнобойного, но вот вблизи он может и в рукопашную меня разделать как бог черепаху. Но переборов себя, я подошел к нему и присел рядышком. Я не сомневался, что он знает, что я рядом. Ведь еще когда я только вышел из безопасной зоны, его веки дрогнули, показывая, что он меня заметил. Мы сидели молча минут пять. Саныч отдыхал, а я рассматривал потолок. Как бы дико это не звучало, но наше молчание было крайне красноречивым и полностью отображало наше отношение к последним событиям.
– Что, не будешь задавать вопросы? – не выдержал первым Саныч.
– А зачем? – пожал я плечами. – Прошлый раз я даже не успел вопрос задать, как врезался головой в стенку. Кстати, я до сих пор не понимаю почему. Так что лучше просто помолчу, может удастся помириться с одним упертым старым хрычем, у которого начались припадки маразма.
– А не боишься, что я тебя просто отправлю на репликацию?
– Знаешь, после того, что я наблюдал за последние полтора часа, я уверен, что если бы ты хотел, уже давно бы отправил меня полетать.
– Смотрю, ты больно умный стал, малец!
– Ну так поднял себе разума чуток! – я даже указательный палец поднял вверх, акцентируя на этом внимание.
– Ого, растешь, и сколько он теперь у тебя?
– Аж целых две единицы! – гордо выпятил я грудь.
Я все-таки добился того, чего хотел – Саныч скрутился на полу от смеха. Как говорили психологи, когда нас обучали: "Человек, который смеется, в большинстве случаев не будет вас убивать". Правда, только если дело не касается психопатов. Хорошенько отсмеявшись и снова заняв сидячее положение, он опять обратился ко мне, утирая слезы, выступившие от смеха.
– Вот теперь я действительно верю, что ты тут ни при чем!
– Эм… ни при чем, к чему?
– Понимаешь… – замялся он, подбирая слова, – тут такое дело… Когда ты достал ту винтовку, я было подумал, что тебя подослали безопасники. Вот и вспылил маленько.
– Ты что, на старости лет уже конченым маразматиком стал?
– Но-но! До маразма мне еще далеко! А сам бы ты что подумал на фоне того, что я один из нескольких разумных, у которых есть информация про скурфайферов? А тут ты заявляешься с этой винтовкой. И это все при условии, что ты недавно общался со Степаненко. А этот засранец уже лет сорок пытается выудить из меня информацию про скурфайферов.
– Не понял, а причем тут Внутренняя Безопасность и эта профессия?
– Ой, малец, поверь, оно тебе не надо!
– Стоп, как это не надо? – я аж привстал немного, развернувшись к Санычу. – Я тут кучу времени хожу без профессии, трясусь над этими шмотками как умалишённый, уже кучу проблем из-за них получил, даже с тобой чуть не рассорился окончательно, а теперь ты просто говоришь, что оно мне не надо? – я был в полном шоке от слов Саныча.
– Да потому, что ты с этой винтовки выдавишь пять, ну максимум семь процентов ее возможностей! Сколько там сейчас урон? Суммарно сотни полторы или две? Так вот, чтобы ты понимал, «Кара Серафима» при правильном подходе может единовременно выдать порядка пяти тысяч единиц урона! С нее не то что Зачистчиков, а даже Серебряную гвардию при удачном стечении обстоятельств можно с одного выстрела уничтожать. А ты так и будешь довольствоваться этими несколькими сотнями.
– Эм… Почему?
– Все очень банально, – вздохнул Саныч и, более удобно устроившись, начал рассказывать. – Скурфайфер – это одна из нескольких профессий, которая не имеет бонус к скорости развития навыков или уникальных умений, которые загружаются на пиконитов с базы данных сервера. Вся мощь профессии в двух моментах. Собственно, снаряжение одного из трех классов и статус нейтрала. Они же и минусы этой профессии, ведь не имея «душу» любого из трех классов, все остальное снаряжение не сможет работать даже на десяти процентах своих мощностей. А последнюю «душу» у меня на глазах уничтожили лет шестьсот назад. Остальное рассказывать даже не вижу смысла. Так что можешь взять свою винтовку, подняться с ней на десятый уровень и там через аукцион продать какому-нибудь коллекционеру за хорошую сумму, больше она ни на что не годится. И брать только из-за нее профессию – смысла нет, – грустно закончил он, планируя, похоже, поставить точку в обсуждении этого вопроса.
Но вот у меня были совершенно другие планы, теперь главное правильно подбирать вопросы. Если все действительно так, как я понял, то у меня будет, чем удивить этого старикана. Вот раньше меня немного цепляло называть его стариком, учитывая, что и сам достаточно немолод. Но в формате того, что Санычу больше шестисот лет, мне его только дедушкой и остается называть. Или может прадедушкой? Не, наверно, все-таки пра-пра… Блин, а сколько раз «пра»? Ладно, потом вернусь к этому вопросу, сейчас немного не время.
– Саныч, ответить, пожалуйста, только на два вопроса, и потом я отстану от тебя по этому вопросу.
– Ладно, давай свои вопросы и закрываем эту тему, и больше никогда не возвращаемся к ней, если не хочешь опять конкретно поругаться.
– Ты сам в прошлом скурфайфер? А то я видел, как ты тренировался. У тебя комплект очень был похож.
– Нет, – с сожалением ответил он, – я в свое время разрабатывал для них методику подготовки, а комплект, который ты видел, подходит любому. Это просто тренировочный вариант, на таких готовились кандидаты на получение профессии, – потом он замолчал, о чем-то задумавшись, и продолжил уже секунды через три. – Я тогда так и не решился сдать экзамен, а теперь вот жалею. Да если бы сейчас даже была такая возможность, меня теперь ограничивает договор с Сервером. Ладно, малец, давай второй вопрос.
– Ну, скорее, не вопрос, а так уточнение. Упомянутая тобой «душа» – это случаем не такой себе комбинезон, к которому подключаются остальные элементы брони и оружия?
– Да, ты угадал. Это комбинезон, который является основой всего комплекта. За счет его непосредственной связи с пиконитами в твоем теле, он может объединять и усиливать отдельные элементы комплекта, позволяя…
И тут он завис. А когда повернул лицо ко мне, я смог лицезреть, как можно резко увеличить разрез глаз без применения пластической хирургии. А вот то, что плескалось в глубине этих глаз, меня просто поразило. Там был жуткий коктейль эмоций, замешанный на недоверии, радости, надежде и почему-то страхе, что мне стало даже как-то неуютно. Быстро поднявшись, он резво направился к выходу с полигона и, отойдя на пару метров от меня, обернувшись, с удивлением в голосе поинтересовался:
– Чего стоим? А ну бегом за мной! И молчи, пока я не разрешу говорить.
Скорость старик развил такую, что я еле поспевал за ним быстрым шагом, иногда даже приходилось срываться на бег, чтобы не отстать от него. Когда мы на крейсерской скорости проскочили раздевалку, я все же одернул Саныча.
– Саныч, у меня в раздевалке вещи, да и тебе не стоит светить подштанниками.
– Эм… Хм… – осмотрев меня и себя, все же решил, что я прав. – Даю три минуты!