Альфонс нечаянно нагрянет
Шрифт:
– Господи, неужели правда? – бормотал наблюдатель. – Жалко.
Он теперь подошел совсем близко, а чтобы его не заметили, почти слился с деревом, однако какая-то зараза его разглядела. На его плечо опустилась тяжелая рука.
– Следишь? – раздался голос.
– Ага… Тише ты, сейчас вспугнешь… – отмахнулся мужчина, но вдруг осел. – Ой! Это вы?
– Понимаю, не ожидал, – наклонила голову Люся. – Самой противно. Но уж так неуютно, когда за тобой следят! Пойдем, все расскажешь. Бежать не советую, видишь Малыша? Кусается, как взрослый.
Парень хмыкнул и без боязни погладил пса по голове.
– Ну и чего
Василиса и впрямь, отвлекая внимание наблюдателя, все еще горной козой скакала по аллее, подворачивая каблуки.
– Это я киллер? – задохнулся от негодования парень и в гневе прищурил глаза. – Да я…
– Ну чего… – запыхавшись, подоспела Василиса. – Ой! Ну вот теперь узнала! Точно – он это! Люсь! Это же тот парень, что у Тамарки собаку забрал, помнишь, я тебе рассказывала?.. Ну как собачка, прижилась?
Мужчина охотно отозвался:
– Да что ему сделается? С моим псом подружился, команды выполняет замечательно, только, лентяй, по жестам плохо работает. Сядет и делает вид, что это я не ему руками машу. Ну такой сообразительный…
– Василиса Олеговна!! – рявкнула Люся. – Не расслабляйтесь! У нас другая задача…
Мужчина вдруг забегал глазами с Люси на Василису и обратно. Потом нервно сглотнул и удивленно спросил:
– Василиса Олеговна? А вы не нашего начальника знакомая?
– Это смотря кто ваш начальник, – выступила Люся. – Если мафия какая, то даже и не надейтесь! У Васи Пашка в органах трудится, а я…
Мужчина замахал руками:
– Да какая мафия! Пашка… Это Павел Дмитриевич, что ли? Курицын, да? Тьфу ты! Так это ж он меня к вам и направил! Меня Игорь Антонов зовут! – Парень радостно замахал руками, потом бережно подхватил женщин под руки, повел их по аллее и стал терпеливо рассказывать: – У нас с женой проблемка небольшая возникла: сынишке четыре года, а в садик не берут, говорят, мест нет, дескать, вставайте на очередь. А мы уже считали, что наша очередь подойдет как раз, когда Егорке во второй класс идти. Ну хоть ты плачь! Хотели няню нанять, но ведь у нас две собаки, не всякая женщина и в дом-то согласится войти, ну прямо тупик! Я поделился бедой с коллегами, а Павел Дмитриевич мне сразу дал адресок: тут, дескать, замечательная няня живет. Те, с кем нянчится, не нахвалятся. И с собачками у нее всегда замечательные отношения. Только, говорит, дамочка эта с большими странностями. Но если их во внимание не принимать… И главное, берет недорого, только ее уговорить надо. Я домой, к жене, а она обрадовалась сначала, а потом струхнула – что за странности? Ведь не кошку оставляем – ребенка. И отказываться жалко – кто еще с собаками да с ребенком задешево сидеть станет. Вот я и решил – прослежу, вызнаю, что за странности такие, у Павла-то Дмитриевича постеснялся спросить, хожу за вами, наблюдаю, и ничего странного в глаза мне не бросалось. До сегодняшнего дня, пока вы по сугробам танцы не открыли… Вот уж не знал, что вы маменька Курицына!
Василиса гневно пыхтела и от возмущения жевала язык – боялась наговорить лишнего. Нет, это ж надо – нянька!! Берет недорого!! Да еще и со странностями!! Ну, Пашенька, сукин сын!
– А чего ж он вам не поможет в садик ребеночка устроить? – спросила Люся.
– Да! – рявкнула Василиса. – Он троим своим знакомым устраивал! Вот вы, молодой человек, возьмите, приведите дитя, посадите за стол Павла, прости господи, Дмитриевича! И пусть шевелится! Или к Лидочке отведи мальчика! Невестка и так с тремя дома сидит, где трое, там и четверо! А то посылает он!!
Антонов загрустил:
– Да нет, чего ж я за стол… Значит, не возьметесь?
– Ты уж прости, сынок, но никак, – замялась Василиса. – Да, может, это и к лучшему – сейчас зима, вон какие морозы, пусть мальчонка с мамой в тепле посидит, я тебе честно скажу – никакая золотая няня мать не заменит.
Игорь Антонов пожал плечами:
– А может, и верно – пусть сидит, а там как-нибудь выкрутимся.
Всю прогулку Василиса не могла успокоиться. А только пришли домой, она сразу же рванула к телефону.
– Пашенька? Сыночек? Ой как славно, что я на тебя нарвалась… Да я понимаю, что по сотовому никто другой не подойдет, поэтому на него и звоню… Понимаю, что у тебя люди, но я тоже человек! Слышь чего, парень у тебя работает – Игорь Антонов, Антонов, говорю!.. Так ты ему с садиком-то помоги… Да все ты хорошо слышишь, ишь, связь у него плохая… Помоги, говорю, а то обнадежил, а теперь в кусты?.. Нет уж, сынок, я как раз не могу помочь, мы с Люсей… в Евпаторию едем. Когда-когда… после Ольгиной свадьбы! А ты человека подвел!.. Ничего! Позвонишь куда надо, поговоришь… Короче, если ты мальчонку не устроишь, я от твоего имени действовать стану, ты знаешь, у меня получится. Только уж потом чтобы без обид!
Она бросила трубку и устало доложила Люсе:
– Все, можно считать, что мальчонка уже в садике.
– Павел пообещал устроить?
– Нет, обещал разнести меня в пух и перья вместе с тобой. Но он сделает, потому что боится, что я сама устраивать пойду. Давай, Люся, что там у нас еще на сегодня?
А еще на сегодня был кошелек. Дамы уселись за столом, расстелили свежую скатерть и высыпали на нее содержимое бумажника. Помимо российских денег, там оказалось несколько сотенных купюр американского происхождения – сумма по всем меркам впечатляющая, а также целая кучка визиток и каких-то бумажек.
– Смотри-ка, визитки какой-то Гороховой Елены Леонидовны, Серьгиной Татьяны Ивановны, Браш О. К., черт, не поймешь, мужчина или женщина… – ворчала Василиса, перебирая картонные квадратики. – А вот еще Бутыловская Анна Викторовна – магазин стеклянной тары! Люся, запиши телефончик, если вдруг придется бутылки сдавать…
– Вася, как ты сказала? – насторожилась Люся. Она просматривала желтоватые разнокалиберные бумажки. – Серьгина? А вот, смотри-ка, направление на анализы, на кровь. Серьгиной Т.И. Наверное, это ее бумажник. Какой там телефон?
Василиса прилежно продиктовала номер, и Люся через минуту уже слышала женский голос:
– Алло?
– Простите, это Татьяна Ивановна Серьгина? Вы случайно ничего не теряли? – осторожно спросила Люся. И почти сразу же оглохла от радостных криков.
– Вы нашли?! Нашли мой бумажник?! Господи!! Неужели?!! Он такой черненький, не новый уже, да? А сбоку кнопочка черненькая? Там еще деньги… Вы, наверное, хотите вознаграждение? Господи, о чем я говорю, вы и так вольны вознаградить себя… Боже мой, простите, я что-то не то…