Алхимик Парцелиус
Шрифт:
Мом так и сделал, хотя было заметно, что его буквально распирали какие-то важные вести.
— Интересно, где ты пропадал, бедолага? — с улыбкой спросил Парцелиус. — Надо было как следует расспросить Араджана… Кстати, а где он сам? Тьфу, кажется, я куда-то его послал, только вот куда? Ну, совсем я запутался со своими подданными… И как это другие короли ухитряются управлять целыми народами?
Вытянув вперед правую руку, он произнес:
— Прекрасная принцесса Ланга, прошу вас вернуть Мому волшебные свойства! И прежде всего, пусть он вновь научится говорить. А то все гукает,
Мома окутало фиолетовое облачко. Когда оно рассеялось, на привидение было приятно посмотреть — его грязное, порванное в нескольких местах одеяние вновь стало белоснежным, а от прорех не осталось и следа.
— Да, теперь ты выглядишь совсем недурно, — улыбнулся алхимик. — Ну а сказать что-нибудь можешь?
Мом широко раскрыл щель-рот, издал какой-то сдавленный звук, но этим все и ограничилось.
— Что? — не понял его Парцелиус. — Ты что-то сказал? Мом вновь принялся гукать, бурно размахивая руками. Алхмик не на шутку огорчился:
— Вот незадача… Выходит, принцесса Ланга далеко не всесильна. А может, ты вообще не умел разговаривать, а, Мом? Хотя, если судить по легендам, вроде бы все призраки умеют, да еще как. Ничего не понимаю. Ладно, хватит размахивать руками, а то у меня от сквозняка насморк начнется. Э-эх, жаль, что ты не только бессловесное, но и неграмотное привидение… Ну, иди, отдыхай, толку от тебя все равно никакого нет.
Мом понурился и тихо заскользил к выходу из комнаты. На пороге на него чуть не налетел Кощей.
Парцелиус недовольно взглянул на самозваного генерала.
— И как это понимать? — суровым голосом вопросил он. — Разве я назначал тебя командующим своим войском?
Кощей откинул назад капюшон и уставился на лорда леденящим немигающим взором. Парцелнусу стало страшно, и он продолжил уже более мягким тоном:
— Нехорошо проявлять такое самоуправство, дружище. Видишь ли, отныне я стал правителем Желтой страны.
— Я знаю, — спокойно произнес Кощей.
— Знаешь? Откуда? От принцессы Ланги? Кощей промолчал, и это рассердило Парцелиуса.
— А раз знаешь, то готовь мое войско к походу. Мы направляемся на запад, к городу Дурбана. Прежде чем заняться Черным пламенем, мне надо разобраться с моими бывшими подданными. Я покажу предателям, кто здесь хозяин!
Кощей слегка поклонился:
— Хорошо. Только не забывай, тебе дан на это один день. Парцелиус поморщился, но быстро нашелся, как ответить:
— А ты постарайся показать себя в этом походе хорошим командиром. Если все пройдет нормально, то я, так и быть, назначу тебя генералом.
Кощей повернулся и чеканным шагом вышел из комнаты. Парцелиус проводил его злым взглядом.
— Все мною командуют, — раздраженно буркнул он. — Ну что за радость быть королем, если мой же генерал указывает, как и что мне делать?
Спустя час армия големов выступила в поход. Искусственные люди бодро шагали вслед за своими офицерами, возглавлял колонну Кощей с мечом в руке. Странная тварь, похожая на корягу, бежала рядом с ним, словно собачонка. А Парцелиус восседал на спине верного Васила, который летел чуть впереди воинства. Еще выше, среди редких облаков, несся джинн Араджан. Ему было скучно, и он выделывал в воздухе головокружительные кульбиты.
После плотного обеда настроение у правителя Желтой страны заметно улучшилось. Последние события стали видеться ему в менее мрачном свете. Да и что, собственно, произошло? Идея о «возвращении» Гудвина вовсе не рухнула, просто ее придется отложить до лучших времен. Может быть, даже стоит подождать год до назначенной свадьбы с Элли.
Армия двигалась очень медленно, но Парцелиуса это не огорчало. Он с удовольствием глядел по сторонам, на золотистые луга и такие же золотистые рощи и леса. Каждое встреченное озеро и каждая речушка вызывали у него умиление. И понятно почему — ведь отныне все это было ЕГО, собственное!
Под конец долгого пути Парцелиус заключил, что королем быть совсем не так уж плохо. Однако когда впереди, на опушке Дубового леса, появился город Дурбана, алхимик вновь пришел в дурное расположение духа.
Дурбан и его друзья оказались искусными строителями. Они воздвигли несколько десятков больших и маленьких домов, но не из камня, а из дерева. Все они были сделаны не только добротно, но и красиво. Многие здания украшала резьба, на крышах высились причудливые башенки.
Неподалеку от города на высоком холме стояла мельница, а на лугу были разбиты огороды. Дурбан оказался очень хозяйственным правителем и без всякого волшебства намеревался обеспечить Сказочный народ всем необходимым. Это алхимику не понравилось больше всего — ведь он-то и палец о палец не ударил для своих подданных! Наоборот, до сих пор это они заботились о нем.
Но больше всего Парцелиуса огорчило то, что город окружал частокол из мощных заостренных бревен, наклоненных вперед. Возле ограды возвышались сторожевые башенки. Ясно, что Сказочный народ был готов дать отпор всем непрошеным гостям.
Приближение армии Парцелиуса было замечено издалека, и над крышами города пронеслось тревожное пение рожков. Вскоре над оградой появились головы леших и гномов. Они держали в руках луки и арбалеты. А чуть позже ворота распахнулись, и на поле вышли все четыре великана. Они катили перед собой огромную катапульту. Не обращая внимания на отчаянную жестикуляцию Парцелиуса, великаны зарядили свое грозное оружие, и через мгновение в воздух взметнулась глыба размером с дом. Со свистом она описала высокую дугу и рухнула на землю метрах в десяти от Кощея. Земля содрогнулась от страшного удара, и генерал, не удержавшись, упал на спину. Големы, не сообразив, в чем дело, дружно сделали то же самое и рухнули на землю, задрав кверху столбообразные ноги.
Великаны разразились дружным хохотом, а Парцелиус в ужасе схватился за голову.
— Что вы делаете, олухи! — завопил он. — Встать! Прошло несколько минут, прежде чем Кощей и офицеры восстановили прежний порядок. А великаны тем временем зарядили катапульту еще одной глыбищей, больше первой раза в два. Парцелиус понял, что быстрой победоносной войны, увы, не будет, и решил вступить в переговоры.
Подлетев на Василе поближе к городу, он приказал василиску сесть на поле. Но сходить на землю на всякий случай не стал.