Алхимик
Шрифт:
Если меня кто-то спросит, что я думаю про князя, то отвечу — он заботливый. Специфическая оценка нового правителя, который взошёл на престол после не самых лучших лет в стране, но из того, что я знал и того, с чем сталкивался, князь лично у меня заочно вызывал симпатии.
На это было как минимум три причины.
Первая – олимпиада. Она дала мне мотивацию собраться, взяться основательно за учёбу, окунуться в достижения здешней цивилизации. Благодаря этому я проявил себя, наш класс организовался, некоторые ученики изменились в лучшую сторону, я получил доступ к новым
Вторая причина – гостеприимство. Нас всех мало того, что заселили и кормили, так ещё обеспечили бесплатными пропусками в музеи. После того, как нашли математичку, то получили от неё два билета и указ, куда именно нужно отправляться.
– Вы идите. Я вернусь в общежитие и остальных захвачу. — сказала она после десяти минут жестких переговоров на тему того, что мы хотим отправиться в город и осмотреть его.
— Спасибо, Людмила Васильевна!
Поход в музей мне запомнился живописью. Никогда не замечал в себе большой любви к рисунку, но это было в прошлой жизни. В этой же... То ли предыдущий владелец тела передал мне тягу, то ли я просто раньше равнодушно относился, не имея возможности творить. Как бы там ни было, во мне проснулась любовь к рисованию во многих его проявлениях.
И когда я попал в зал живописи, увидел шедевры настоящих мастеров... Алхимик внутри меня остался равнодушным, потому что в картинах не было математической точности печатей, они не несли никакого практического смысла. Зато художник внутри меня чуть ли не разрыдался, впечатлившись уровнем и качеством работ.
— Красиво, – шептала Лена чуть ли не у каждой картины.
Стоило нам поесть, прокатиться на подземном поезде, добраться до музея, увидеть это огромнейшее здание, оказаться внутри и добраться до первых экспонатов, как хандра девушки тут же улетучилась.
В музее мы прогуляли до самого вечера. Когда вышли, то встретили наших. Математичку и двух оболтусов, изнывающих от того, что их потащили смотреть какое-то искусство.
— Кажется, нам повезло, что вдвоём ушли, — шепнула мне Лена, тихо хихикнув.
Достаточно было увидеть лица парней, чтобы согласиться с ней. Если мы светились от довольства, то эти двое явно получили не так много удовольствия, гуляя в компании Людмилы Васильевны. Да и она сама выглядела усталой и замученной. И высказала нам, что мы пропали и не нашли их, хотя никакого уговора не было.
Когда ехали обратно, то я думал и о третьей причине своей симпатии к князю.
По обрывкам доходящей до меня информации, я смог сопоставить факты. На семью Соколовых напал род Коршуновых. Те, кто сотрудничал с кланом Рысевых. Главных противников князя, который... Здесь для меня начиналось самое интересное. Мою семью убили, когда в стране царила разруха и анархия. Где-то полтора года я провёл в лаборатории и выбрался оттуда как раз в тот момент, когда князь почти победил оппонентов. Так что своим спасением я частично обязан ему. Если бы Коршуновы не проиграли, они бы не решили уничтожить лабораторию и кто знает, как бы тогда сложилась история. Даже сбеги я, на меня тут же бы объявил охоту не самый слабый род.
Вот такие забавные циклы иногда судьба выписывает на полотне жизни.
Физкультура шла последним экзаменом. Приехали мы в понедельник, она проходила в субботу, а обратно отправимся в воскресенье.
Началось это утро с одной неприятности. Всем ученикам выдали анкеты, где надо было заполнить свои данные. Фамилию, откуда родом, адрес проживания, кто родители, чем родители занимаются, есть ли какой-то дар, был ли какой-то дар среди родственников.
Тут-то я и подтвердил выводы, что олимпиаду устроили не просто так. Впрочем, это очевидно. Вопрос в том, сколько тайных смыслов, прячущихся за обычным школьным соревнованием, я ещё не разгадал. Когда увидел вопросы, то сильно напрягся. Я вроде как скрываюсь. Моя настоящая фамилия Соколов, а не Гвоздев, как все думают. Для легенды мы придумали имена фиктивным родителям, но... Не придумали, откуда они, чем занимались и тем более были ли одаренные среди родственников.
На тот момент я растерялся, поэтому напротив многих пунктов оставил прочерк. Мда... Не подумал об этом. Но может это и не плохо. Если удастся победить, то мною, по идеи, должны заинтересоваться, а дальше, кто знает, возможно я смогу вернуть себе настоящую фамилию. Угрозы то ведь особой нет, если оппозиция пала, а Коршуновы мертвы.
Повезло. Царила суета и суматоха, женщина, принимающая бланки, не уследила, что именно я сдал. Специально подобрал момент, когда учеников вокруг этой девушки больше всего собралось.
Сам же экзамен... Мой вывод, что обычный человек, чьи предки поколениями не поедали зверей, да и сам он это избежал, не имел шансов победить. Очень уж чувствовалось среди лидеров что-то... нечеловеческое. Ну не обладают такой выносливостью, силой и рефлексами обычные дети! Не верю!
Либо их тренировали с самого детства, но в это я тоже не верю.
Ладно, может речь не идет о веренице поколений за спиной, но какая-то наследственность точно присутствует. Я успел часть школьников измерить печатями и подтвердил догадки. Все те, кто держался вверху списка, имели задатки бесов.
Ничего сверх особенного на экзамене не было. То же самое, что и на вторых отборочных. Бег, силовые, полоса испытаний. Те, кто боролся за лидерство, показывали что-то запредельное. Весь мой измененный организм, вся подготовка — этого едва хватило, чтобы держаться в конце второго десятка.
Мутанты какие-то, а не школьники. Чтобы держаться, я в перерывах отходил в сторону, создал печать притяжения энергии и стоял, восстанавливался, пока меня не звали. Как справлялись остальные — ума не приложу.
Когда закончили, я находился где-то за гранью последнего издыхания. Весь потный, промокший до нитки, в глазах у меня двоилось и хотелось свалиться, чтобы больше не вставать. Так бывало, когда я выкладывался сверх меры.
– Держи воды, — дала мне в руки Лена бутылку. Девушка приехала вместо со мной и сидела всё это время на трибунах, болея и поддерживая.