Алиар
Шрифт:
Тэрн плюхнулся в соседнее кресло:
— Я и Повелителя Мечей бы не услышал.
— Поверь мне, он был бы тише. Сказать, чтобы тебе приготовили ванную? Слуги уже проснулись.
— Отличная идея! Спасибо. Нет, то есть, давай чуть позже, — мысли путались спросонья. — Расскажи мне о своей семье? Я видел картину наверху…
Миза невольно улыбнулась.
— Да, картина. Там я, бабушка, сестрёнка, мамочка, брат… Как давно мы так не собирались! Тинзи уже замужем, брат уехал… А что ты хочешь услышать?
Тэрн хмыкнул:
— Что-что! А
— А… — улыбка Мизы померкла. — Это было, когда Кивиш и Эрнел пытались наладить отношения… Им очень нужна торговля друг с другом, но они настолько разные, что…
— Знаю я, — перебил Тэрн. — Они заключают торговый договор, пару месяцев меняются товарами, потом ссорятся и чуть не воюют. Через несколько поколений пробуют снова.
— Да, именно так! — Миза посмеялась точности описания, но когда продолжила рассказывать, лицо её снова стало мрачным. — И в один такой раз отец приехал сюда с посольством. И… мой отец очень красивый мужчина — в Кивише этому не придают значения, а здесь-то правят чувства… Маме он сразу понравился. И после переговоров его затащили на праздник в честь установления отношений… Сказали, что без этого договор недействителен…
Она замолчала на самом интересном месте.
— И-и-и? — не выдержал Тэрн.
— А в Эренеле праздники — это… нечто невероятное. Здесь почти каждый вечер так, но в дни гулянья город и вовсе сходит с ума…
Тэрн вздрогнул. Ещё сильнее, чем обычно?! Или вчера как раз был праздник?..
Миза снова замолчала, и он заёрзал в кресле. Тэрн чувствовал себя, как любопытная барышня, но ничего не мог с этим поделать.
— Дальше-то что?!
— Дальше его очень сильно напоили… и… и-и… через девять месяцев появились мы с сестрой.
Тут стало ясно, чего Миза так тянула. Видно было, что она очень стесняется своего происхождения.
— В Кивише нет алкоголя, это было несложно… Как ты правильно заметил, долго наши города друг друга не выносят. Папа пытался сначала быть правильным отцом, они даже поженились, но… к нашему рождению уже друг друга ненавидели. Очень повезло, что нас было двое. Тинзи осталась здесь, а меня забрал отец. Иногда нас отпускали погостить друг к другу… но очень редко, папе не нравилось, какая я возвращалась, да и Тинзириника портила ему репутацию…
Она замолчала, вспоминая. Тэрн встряхнулся:
— Погоди, но откуда на картине Анда?!
— Кто?.. А! Ты знаешь Хэггардима?! Вы встречались в Айнере, да? Он… — Миза покраснела. — Он мой… брат. Мы… поэтому… с отцом были в Священном Городе.
Тэрн почесал в затылке:
— Так у твоей мамы была не двойня, а тройня?
Миза покраснела ещё сильнее.
— Хэггард не сын мамы. Он… сын… бабушки.
Тэрн присвистнул.
— И у неё не двойня… Тинзи — дочь маминой сестры… просто она умерла вскоре после родов, намешала слишком много… и когда нас стали делить, Тинзи уже считали маминой дочкой…
— Слу-ушай, — перебил Тэрн. — Да твой отец — молодец мужик, а!
Миза снова покраснела. Это было не обычное смущение человека, которому приходится сообщать о себе что-то неприятное, а сильнейший скрытый стыд: рассказ едва не доводил её до слёз и она всячески меняла темы.
— Отец просто никогда раньше не пил. Но… Хэггарду, конечно, было сложнее всех. Отцу был очень нужен наследник, а бабушка с мамой… не знаю, наверное, у них были свои причины. Хотя иногда мне кажется, что они просто слишком злились на отца, чтобы хоть в чём-то ему уступить…
— Понятно… И что случилось?
— Они так и не смогли его поделить. Ему пришлось жить по три месяца там и там… это было для него очень сложно. Отец требовал одного, мама с бабушкой другого…
— И в итоге он сбежал в Айнер?
— Да… ему тогда было двенадцать. Имя он поменял уже позже, когда окончательно присоединился к храму.
Тэрн кивнул, хотя на самом деле не слушал. Он хорошо помнил Анду и Юня, гораздо лучше, чем многих, встреченных в пути. И хотя он возмущался тем, как Юнь прикрывается знаками Творца, он всё равно уважал его. К Анде же… относился довольно снисходительно. Нервный, дёрганный парнишка, чуть что, бросается в панику. Сейчас Тэрн понимал, что выдержка Анды была просто изумительной. Человек, которому приходилось то выносить шум Эрнела, то соблюдать правила Кивиша, должен был просто сойти с ума.
А ещё он понимал, что у них было много общего и им точно нашлось бы о чём поговорить — и что он заметил бы это сразу, если бы побеседовал с Андой хоть пять минут. Но теперь дорога в Айнер была закрыта.
— Анда… Хэггард сюда приезжает?
Миза снова задумчиво улыбнулась.
— Всегда, когда у него есть время. Он очень не любит Эрнел и Кивиш. Зато очень любит нас.
Тэрн кивнул.
— Я так и понял. Можешь кое-что ему передать? Я, кажется, его не увижу.
— Конечно.
— Скажи ему, что… брат Тарк очень извиняется перед ним. И благодарит его за всё. И желает удачи…
На лице Мизы мелькнула весёлая улыбка, но она мгновенно подавила её. Потом, видимо, вспомнила, что не в Кивише и теперь не нужно давить все чувства — но улыбка уже была потеряна.
— Хорошо, я передам.
Они помолчали.
— Хех. Выходит, Анду зовут Хэггардимом, твою сестру — Тинзириника… А тебя как? Мизаиреута? Мизаликарулла?
Она покачала головой.
— Просто Миза: мне имя давал отец.
Девушка помолчала, но видно было, что ей очень хочется что-то сказать, — и вскоре она не выдержала:
— Знаешь, Тарк, вы можете спорить сколько угодно, но вы с Райком всё-таки очень похожи.
— Чего? — вспыхнул Тэрн.
И подумал, какой же всё-таки Райк придурок, если представился настоящим именем.
— Когда он уходил из Эрнела, тоже просил передать его слова. Я ещё подумала, он ведь только что тебя видел, чего было самому не сказать?.. Так смешно. Я понимаю: вы стесняетесь. Но зря! Это не то, чего…