Алиар
Шрифт:
Алисия положила нож на столик у входа и приоткрыла дверь. Нета была одна.
— Одолжу. Подожди.
— Ой, у вас что-то случилось? Едете куда-то?..
— Да. В Кивиш. Навестить родных. Вот мука.
— Спасибо! — Нета приняла горшочек. — Какая-то ты совсем убитая! И говоришь странно…
— Я не убитая! — воскликнула Алисия громче, чем ожидалось. — Ой… прости, тётушку хоронить еду, очень расстроена, совсем не хочу
Она выпроводила Нету и вернулась в комнату. Рубашку взяла. Еду взяла. Деньги…
Привычный к подобному Тим уже снова играл в солдатики.
Лит забился в угол кухни и тяжело, со всхлипами, дышал. Тэрн ничего не сказал ему — да и что тут можно было сказать.
Не допитая вчера бутылка сейчас была почти пустой.
— Пиво у тебя отвратительное, — произнёс Лит.
— Талек принёс.
— А-а, тогда понятно, — зло пробормотал Лит.
Он поморщился и потёр скулу.
Тэрн помолчал, глядя на него, а потом всё же не выдержал:
— И что, это правда стоит того?
Лит вспыхнул.
— А тебя что не устраивает? Что он меня бьёт? Нет, иначе бы ты вмешался! И будь на моём месте девка, ты бы вмешался!..
Тэрн хотел сказать, что он бы и так вмешался, если б ему не говорили столько раз не лезть, но Лит не замолкал:
— Вовсе нет! Это только из-за того, что мы оба мужчины! Давай, расскажи мне, как это неправильно! У вас, лимиты, всегда аргументы одинаковые. Сначала ты скажешь, что это против природы, потом, что это против того, как устроил мир Бог, потом, что таким образом я развращаю общество, подавая плохой пример детям…
— А это всё не так? — пробормотал Тэрн.
— Нет! — Лит начал ходить по кухне.
Он размахивал руками и эмоционально, очень уверенно говорил — синяк на скуле только впечатление портил.
Против воли Тэрн стал вслушиваться: благо, Лит сам поднимал возражения и опровергал их, а монолог его звучал красиво и логично. Тэрн слушал так целых десять минут, а к концу их с изумлением осознал: Лит повторяет чужие слова. Его возражения на разные аргументы были логичными и довольно справедливыми, но полностью противоречили друг другу. Это была мешанина чужих разговоров, мешанина, из которой ухватили лишь самое основное и подходящее, и если у Лита не было раздвоения личности, выдумать такое он не мог. Даже специально — иначе заметил бы несоответствия. Осознав это, Тэрн перестал слушать и погрузился в свои мысли. Наконец, его внимание привлекла непривычная тишина. Лит стоял и победно смотрел на него.
— А?! Что ты на это скажешь?
Тэрн кивнул:
— Ты совершенно прав. Я и сам заметил, какие у вас высокие отношения.
Лит вспыхнул, хотел разразиться ещё одним монологом, но Тэрн продолжил:
— А насчёт твоих слов… найди тех, кто напел тебе это, и плюнь им в лицо. Каждому. Это не нормально и зря ты так старательно учил, как доказывать иное.
Лит неожиданно смущённо опустил глаза. По выражению его лица стало очевидно, что Тэрн попал в точку. На счастье обоих, через пару минут в кухню вошла Рия. Она бросила на диван мешок с едой и нетерпеливо поглядела на Тэрна:
— Что сидишь?! Готов?
Он кивнул, и она за руку потащила его к выходу. Во дворе ждал брат Юнь. На этот раз он был одет в деловой костюм; рядом с ним стояло ещё несколько монахов в таких же чёрных костюмах, и Тэрн против воли криво ухмыльнулся.
— Всё? — благожелательно спросил Юнь. — Да пребудет с тобой благословение Творца.
— Ты ещё святой воды в дорогу дай, — процедил Тэрн.
Он отступил на пару шагов, но брат Юнь всё равно благословил его.
— Как же ты меня, грешника неверующего, благословляешь? Нехорошо ведь.
— Чтобы быть угодным Творцу, необязательно в него верить. Достаточно соблюдать его заповеди.
После этого он вручил Тэрну небольшую красивую книгу. «Молитвослов», — значилось на её обложке.
— Что за… а, от Анды. Оставь себе.
— Это же подарок, — улыбнулся Юнь, — сделанный от чистого сердца. Ты не можешь отказаться. Но это хороший молитвослов, здесь собрано много полезных молитв.
Тэрн ухмыльнулся.
— Ладно, пошёл я.
— Пошёл ты, — согласился Юнь.
Тэрн окинул собравшимся прощальным взглядом. По счастью, Талек спал, а Лит не стал выходить с завода, так что осталось лишь кивнуть Рие и Юню с его монахами.
Глава 6
У меня было, наверное, самое счастливое детство во всём Алиаре. Множество братьев и сестёр, очень дружная семья. Мы выросли на ферме и вся наша жизнь была связана с ней. Меня устраивало, я и не хотел иного. Мне нравились наши огромные сады: я мечтал, что продолжу дело родителей, буду работать на ферме и продавать урожай, когда-нибудь женюсь, заведу детей, и они тоже унаследуют плантацию… Я был очень скучным человеком.
Однажды, пока мы с отцом торговали в Дейнаре, на ферму напали бандиты. Все мои родные были убиты. Наши сады — сожжены. Отец не выдержал вида фермы и умер, схватившись за сердце. Я, к сожалению, был сильнее.
Что было делать? Мстить? Я бы не справился. Да и что бы это дало? Это не вернуло бы родных к жизни, не воссоздало бы ферму — а чтобы посадить такой сад заново, не было ни денег, ни сил… да и зачем он нужен был, без моей семьи?
Моя жизнь кончилась в этот момент. Куда бы я ни смотрел, чем мне ни предлагали заниматься — ничто не интересовало меня. Я хотел покончить с жизнью. Мне больше нечего было делать на земле.