Алиби для 10 «Б»
Шрифт:
Алиса поежилась.
– А про Платову тебе что-нибудь известно? В сериале она будет играть мою настоящую мать.
– Могу у Дианы спросить, если хочешь. Но судя по тому, что о ней пишут в прессе, та ещё стерва. Да ладно тебе, Алис, не переживай раньше времени. Настраивайся на лучшее. В такой коллектив вливаешься – богема!
***
Диана вернулась из театра в двенадцатом часу. Пока она разгримировывалась и принимала ванну, Люська готовила на кухне легкий ужин и чай.
– Люсьена, есть я не буду, –
Разговор Люська начала издалека.
– Алисе дали роль в сериале.
– Да что ты?
– Успешно прошла пробы.
– Я её поздравляю.
– Конечно, с её слабеньким характером, загрызут нашу Алиску на съемочной площадке.
– Люсьена, не преувеличивай.
– Её мать играет Платова. Вы знакомы?
– Снимались вместе лет десять назад.
– А приемную мать играет Маргарита Грушевская, – Люська внимательно следила за реакцией Дианы.
Ни один мускул не дрогнул на лице актрисы. Пожалуй, только взгляд выдал сильное волнение.
– Диан, давно хочу тебя спросить, почему вы с Грушевской на ножах? В молодости вы ведь дружили.
– Да, дружили. На одном курсе учились, все свободное время вместе проводили, в одной компании. Но как позже выяснилось, это я с Риткой дружила! Сама Ритка в принципе не знает, что такое дружба. Она не умеет дружить. Хищница!
– А что все-таки произошло?
– Знаешь, как говорят: дружба дружбой, а табачок врозь. Сколько раз она меня подставляла. Роли прямо из-под носа уводила. Подруга, – Диана хмыкнула, и вопреки железному правилу, не есть сладкое после шести вечера, взяла из вазочки шоколадную конфету. – Бесконечно это не могло продолжаться, мое терпение лопнуло. Сейчас жалею, что больше тридцати лет считала эту бездарность подругой. Слышать о ней не хочу!
– Но ты осталась наплаву, а Грушевская уже лет десять нигде не появляется. По сути, этот сериал её второй шанс.
– Что заслужила, то и пожинает. И не шанс это, Люсьена. Она сильно сдала, располнела, постарела, не получится у неё второй взлет совершить.
– А когда вы виделись последний раз?
– Лет семь назад, столкнулись на студии. Она на пробы приезжала.
– Диан, ты только не сердись, но я должна сказать.
– О чем?
– Грушевская недавно в рекламе снялась.
– Вот как? И что же она рекламирует?
– Увлажняющий крем против морщин.
Диана громко расхохоталась.
– Ритка? Крем против морщин? Господи, да у неё на лице морщин, как на карте мира дорог.
– Ты ошибаешься. По ходу она подтяжку сделала. Выглядит очень хорошо.
На этот раз актерское мастерство Диану подвело. Лицо исказилось, губы сжались, Люська поняла, что сказанула лишнего.
– Конечно, выглядит она не так круто как ты…
– Люсьена! – прочеканила Диана. – Попрошу впредь имя этой… актрисы в моем доме не произносить.
– Хорошо.
– Я пошла спать.
– А чай?
– Расхотелось.
Оставшись одна, Люська скорчила гримасу.
– Вот вам и актерские делишки. Одна нервотрепка. Нам, писателям, в этом плане повезло больше.
Глава четвертая
В поисках виновных
Как только я зашел в школу, ко мне подбежала Нина Владимировна.
– Глеб, я думала, ты не придешь.
– А что такое? – я посмотрел на часы. – До звонка ещё пять минут.
– Алгебры у вас не будет, проведем классный час.
– Опять!
– Глеб, ты не хуже меня знаешь, что произошло.
– Все понятно, классный час проведет Штанген… Клара Степановна.
– Угадал, – Нина Владимировна легонько подтолкнула меня к лестнице. – Идем.
Когда мы зашли в класс, все наши были в сборе и ждали только меня (надо же какая честь), на лице Штангенциркуля появилась кривая улыбка. Все-таки как сильно улыбка меняет черты человека. Не улыбаясь, Штангенциркуль была похожа на обычную змею, если улыбнется – сразу становится ядовитой.
– Опаздываешь, Озеров.
– Урок ещё не начался.
Штангенциркуль встала и прошлась по классу.
– Я полагаю, никому не стоит объяснять причину нашей вынужденной встречи.
– Лучше уточнить, – хмыкнул Витька.
– Комаров, ещё слово и отправишься к директору.
– Я с радостью, Клара Степановна, не хочется на классном часе сидеть.
С задних рядов послышался смех.
– Не паясничай, сегодня тебе это не поможет. – Клара Степановна остановилась, усмехнулась и мотнула головой. – Подумать страшно, ученики залезли в стол учителя и украли деньги. И они довольны, сидят с ангельскими лицами, переглядываются, хихикают. Тебе очень смешно, Парамонова? Скажи всем, что тебя так веселит, вместе посмеемся.
– Давай, Светка, скажи нам.
– А чего я? – скривилась Светка. – Сижу, никого не трогаю.
– Ну, все, поиграли и хватит. Теперь серьезно. Случай вопиющий, отвратительный, низкий…
– Сколько синонимов. Записать бы.
– Комаров! – рявкнула завучиха.
Витька вздрогнул. Нина Владимировна подошла к его парте и тихо сказала:
– Витя, я тебя прошу, держи себя в руках.
– Они не умеют держать себя в руках. Распустились. И в этом мы с вами виноваты, мы, Нина Владимировна. Я неоднократно предупреждала, настаивала, во время перемены классы должны закрываться. Прозвенел звонок, открыли окна, вышли в коридор, закрыли дверь. Неужели трудно запомнить?
– Прозвенел, открыли, вышли, закрыли – запоминается легко, – сказал Стасон.
– Кравченко, закрой рот!
Нина Владимировна молчала. Штангенциркуль смотрела на неё снисходительно, как бы давая понять, что прощает серьезный проступок, но помнить о нем будет долго.
– Вы приготовили список тех, кто вчера присутствовал на третьем и четвертом уроках?
– Он на столе.
– Я думаю, поступим мы так, сегодня же обзвоните родителей, предупредите, что через два дня у нас состоится экстренное родительское собрание.