Алиби для 10 «Б»
Шрифт:
– Дурак!
– Сонь, не обижайся.
– На дураков не обижаются.
– Так как насчет шмона, а?
– Комар, а где логика? – спросил я. – Шмон надо было сразу проводить на четвертом уроке. Тогда это ещё могло принести результат. А сейчас… Тот, кто взял деньги, мог сто раз их перепрятать.
Все загомонили.
Нина Владимировна постучала ручкой по парте.
– История, конечно, очень неприятная. Ребята, я вынуждена буду сообщить о краже и Кларе Степановне и Анне Анатольевне.
– Я думал директриса уже в курсе.
– Нет. Сначала я хотела
И в этом вся Нина Владимировна. Другая бы училка на её месте, обнаружив пропажу, первым делом понеслась бы к директрисе, подняла панику, потребовала вызвать полицию, пытаясь по горячим следам отыскать вора, а Нина поступила иначе. Собрала классный час, рассказала все без обиняков, спрашивает нашего совета. Да и деньги теперь будет отдавать каждому из собственного кармана.
Неужели в нашем классе действительно есть вор? Трудно поверить. Но ведь факты говорят сами за себя. Хм… И кто же это? Кто? Нет, никого не могу представить в роли вора.
Отпустив нас домой, Нина Владимировна пошла к директрисе, а мы, сгруппировавшись на школьном крыльце, продолжали спорить.
– Вина Нины только в том, что она оставила деньги в столе, – говорила Марина. – Нельзя быть такой доверчивой.
– По-твоему, она должна видеть в каждом вора?
– Ты меня не понял, Витька, деньги не её, они чужие, относиться к чужим деньгам надо бережней.
– Меня другое бесит, – не мог успокоиться Димон. – Среди нас есть крыса. Мы должны её найти. Согласны?
– И как будем искать?
– Посмотрим по обстоятельствам. Но Нину выручить надо.
– Не слишком ли ты много на себя берешь, Димон? – ухмыляясь, Стас облокотился спиной о дверь.
– А ты против? Может, тебе есть что скрывать? – Димон подошел к Стасону вплотную. – Колись, ты деньги взял? Ребят, давайте Стасона обыщем.
– Димон, Димон, ладно тебе. Ну, я пошутил, че ты? Отвали! Согласен я с тобой, Нину надо выручить.
– Завтра Штангенциркуль будет с нас шкуры сдирать, – улыбнулась Светка.
– Может, завтра нам всем дружно заболеть?
– Ага, и тем самым пасть под подозрения. Ничего нам Штангенциркуль не сделает, мы деньги не брали, бояться нечего.
– Но кто-то же их взял.
Повисла пауза. Неприятная вырисовывается ситуация.
Глава вторая
Его зовут Муз
Мы уже подходили к нашему дому, когда Димон вдруг заговорил об Алисе.
– Она вроде в школу уже неделю не ходит.
Я нагнулся, зачерпнул немного липкого снега, слепил снежок, швырнув его в стену детского сада.
– Я слышал, её на роль в сериале утвердили. Или только пробы были, не знаю точно. Люська что-то говорила, я не слушал.
– Н-да, – протянул Димон. – Фигово у вас получилось, Глебыч. Я думал, вы помиритесь.
С Алиской мы расстались почти месяц назад. После очередной ссоры, кстати, я даже не помню, из-за чего она произошла, порвали все отношения. С концами! Наговорили друг другу много того, о чем следовало молчать и теперь даже встречаясь в школьных коридорах, молча киваем и проходим мимо. Не думал, что когда-нибудь расстанусь
Что же на самом деле произошло между мной и Алисой, какая кошка перебежала дорогу? Все пытаюсь понять, анализирую, вспоминаю… не получается. Я, конечно, признаю свою вину, я парень, мне следовало быть более сдержанным, где-то промолчать, где-то согласиться с Алискиными доводами. А мы в тот день, как с цепи сорвались.
Алиску я по-прежнему люблю, но любые разговоры о ней стараюсь пресекать на корню.
– Димон, давай сменим тему.
– Окей. Ты не думай, я ничего такого сказать не хотел. Просто к слову пришлось. А чего, Глебыч, Светка тоже нормальная девчонка.
– До Алисы ей далеко, – зачем-то ляпнул я.
– Дотянется. У вас серьезно или как?
– Скорее «или как».
– Если Алиска начнет сниматься в кино, тоже быстро найдет тебе замену. – Димон слишком поздно понял, что сказал, не подумав. – Блин, Глебыч, я не то имел в виду.
– Расслабься. С Алиской мы расстались, она может делать что хочет, где хочет и с кем хочет.
Димон свернул к своему подъезду, махнув мне рукой.
– Созвонимся.
Дома я бросил рюкзак на пол в коридоре, и, не разуваясь, прошел на кухню.
– Эй, куда прешь в обуви, я только утром пропылесосила, – выскочила из комнаты Люська.
– Опять на школу забила?
– У меня дела.
– Третий день прогуливаешь.
– Не прогуливаю, а занимаюсь творчеством. Я не виновата, что по утрам на меня находит. Днем и вечерами пишется труднее, мое время – утро.
– Писательница, – хмыкнул я.
– Что сказал?! – нахмурилась Люська. – Повтори.
– Проехали. Если в школу завтра не придешь, начнутся проблемы. Я классуху твою сегодня встретил.
– Сказал бы, что болею. Я справку достану, мне Танька поможет, у неё мать в поликлиники медсестрой у терапевта работает.
Уже в коридоре я услышал:
– Глеб, хочешь прочитать первую главу?
– Я её читал.
– Я новую книгу начала писать.
– Опять?! Хотя бы одну вещь до конца допиши.
– Допишу.
– Не, Люська, не получится из тебя Агаты Кристи.
– Не собираюсь становиться второй Агатой Кристи. Я буду первой Людмилой Озеровой. Понял!
Люська в своем репертуаре. Полтора месяца назад (до сих пор не в курсе, какая муха её укусила) она решила начать писать роман. Ага. Не рассказ, не повесть, а сразу роман. Вот так с бухты-барахты сесть и накатать гениальный шедевр. С тех пор никак не может угомониться. За полтора месяца начинала писать восемь романов. Принцип один: когда первая глава готова, Люська приступает к написанию второй, но на полпути её вдруг осеняет – писать надо не то и не так. Главы бракуются, и Люська приступает к написанию следующего романа. Ладно бы маялась дурью не в ущерб учебе, в конце концов, никому от её писанины вреда нет, но Люська начала прогуливать школу. Это плохо!