Алиби для красавицы
Шрифт:
– Ах да, я и забыла. Ну, я тебе потом готовую рассаду достану, – утешила ее Бронислава. – А пока… Вот, смотри-ка. – Бронислава протянула маленькую картоночку.
В картонку была вделана ампула, запаянная в полиэтилен.
– Что это?
– Как – что? Апрель на носу, надо кусты и деревья обрабатывать от тли, клещей или еще какой гадости! – воскликнула Бронислава. – Вот, это самое лучшее средство и есть! Американское… И стоит, между прочим, недорого.
У Надежды возникли кое-какие сомнения насчет американского средства. Но тля доставляла
– Даже от колорадского жука помогает! – соблазняла Бронислава.
Мелкие строчки сливались перед глазами, к тому же текст был по-английски. Надежда мучительно рылась в кладовках и закромах своей памяти, выуживая оттуда сохранившиеся со школьной и институтской скамьи жалкие остатки английского. Кое-как она разобрала, что чудодейственное средство уничтожает любые виды насекомых и прочих сельскохозяйственных вредителей, включая даже какого-то особенного жука, название которого Надежда перевести не смогла, но для себя решила считать его колорадским. Это воодушевляло, но Надежда любые гербициды и инсектициды всегда рассматривала с двух точек зрения: помогут ли они ее цветам и ягодам, и не отравится ли ими драгоценный кот Бейсик, который норовит обнюхать и облизать все, что только подвернется под руку, точнее, под лапу.
Поэтому в инструкции она в первую очередь выискивала слова вроде «осторожно», «опасно» или «внимание». И здесь она нашла такие слова. Дальше шел неудобоваримый английский текст, в котором удалось разобрать, что применять средство нужно в резиновых перчатках, после работы тщательно смыть остатки с одежды и инструментов и при появлении симптомов отравления немедленно обращаться к врачу. Далее перечислялись эти самые симптомы, и Надежда, сама себе удивляясь, сумела перевести слова «головокружение», «утомляемость», «головные боли».
Надежда тут же представила себе утомленного Бейсика, жалующего на ужасную головную боль и бредущего по тропинке между тюльпанами, качаясь от невыносимого головокружения, и поняла, что чудодейственное американское средство совершенно ей не подходит.
– Я сегодня спешу, а завтра все возьму и семена тоже куплю, – сказала она Брониславе Моисеевне и заторопилась к выходу.
На улице Надежде немного полегчало, ушла одышка и перестали плавать перед глазами красные мухи.
– Весенний авитаминоз! – произнесла она вслух и немного успокоилась. – Или экология?
Где-то в глубине души шевельнулась мысль о возрастных изменениях в организме, но Надежда эту мысль безжалостно подавила в зародыше.
Зинаида открыла дверь страшно бледная, и халат в этот раз на ней был не парадный – шелковый с малиновыми кистями, а самый обычный – из темной старушечьей фланели.
– Зинаида Павловна, вы врача вызывали? – всерьез испугалась Надежда.
– Да приходила тут, – Зинаида слабо махнула рукой, – слушала меня, слушала, давление даже не померила. Приходите, говорит, завтра с утра анализы
– Вы ложитесь, а я сейчас чаю принесу.
Заметив, как дрожат у Зинаиды руки, сжимавшие чашку, Надежда стала перебирать в памяти телефоны знакомых врачей. А то эти, из участковой поликлиники, запросто уморят!
– Зинаида Павловна, перечислите мне ваши недомогания, болит что-нибудь?
– Нет, Надя, так ничего не болит, только голова. Болит и кружится, ходить не могу. И слабость такая, что ноги с кровати не могу спустить. Еле до двери дошла, чтобы тебе открыть.
– Глаза у вас красные – режет?
– Глаза режет, – покорно согласилась Зинаида, – на свет смотреть не могу.
«Слабость, головокружение, головная боль, – соображала Надежда. – Где я только что про это читала?»
Когда до нее дошло, что Зинаида перечислила признаки отравления американским средством от насекомых, она даже рассердилась на себя, что так долго не могла сообразить.
– Зинаида Павловна, а может, вы отравились? Когда у вас все началось?
– Что ты, Надя, при отравлении рвота и еще явления всякие, а у меня, слава богу, хоть этого нет, – испугалась Зинаида. – И я ничего такого не ела, все свежее…
– Могло отравление произойти не от съеденного, а если надышались вы чем-то, – авторитетно заявила Надежда. – У вас когда все началось?
– Да когда… – с трудом вспоминала Зинаида, – вот когда вернулась из той квартиры, где Анна умерла, тогда сразу плохо себя почувствовала.
– Может, там полиция какие-нибудь химикаты применяла при обыске?
– Да брось ты, ничего они не применяли.
– Но ведь соседу вашему тоже после того плохо стало! – вспомнила вдруг Надежда.
– Да, но только ему уже получше, даже на улицу выходит, я вчера из окна его видела, – неуверенно проговорила Зинаида.
У Надежды вдруг заломило в висках, она вспомнила, как болела у нее голова вчера вечером, после визита к Зинаиде.
«Я-то в той квартире не была, отчего же у меня в чужом пиру похмелье?»
– А у нас какое событие, – оживилась Зинаида Павловна, – ночью кто-то влез в ту квартиру, где Аня жила. Жена Ивана Феоктистовича собралась на рынок – она любит пораньше, смотрит – дверь вскрыта. Полиция приехала, посмотрела – вроде, говорят, ничего не взяли. Хотя там после обыска такой беспорядок, что не поймешь…
Надежда подошла к открытой форточке и вдохнула свежего воздуха. Постояв еще немного и подождав, пока в голове не сложится четкая картина, она сказала Зинаиде очень серьезно:
– Зинаида Павловна, вы только не паникуйте. Но у меня есть сильнейшие подозрения, что дело со смертью Ани – не такое простое, как кажется на первый взгляд.
Зинаида слушала молча.
– С чего это здоровая девушка вдруг умерла?
– От инсульта… – неуверенно напомнила Зинаида.
– Бросьте вы! – рассердилась Надежда. – С чего это мы будем на слово верить постороннему мужику, что в «Скорой» работает?