Алиби для красавицы
Шрифт:
Общеизвестно, что мужчины маленького роста испытывают всевозможные комплексы. Громова очень внимательно расспросила потерпевшую старушку и выяснила, что Журавлев сам вызвался догнать девушку, никто его об этом не просил, даже отговаривали. То есть он убежал с твердым намерением догнать девушку и отобрать у нее сумки… На что он, интересно, рассчитывал? На то, что старуху ограбила доходяга-наркоманка… Допустим. Допустим также, что девушку он не видел, но сумел отобрать у бомжа сумку.
По просьбе Громовой оперативники нашли того самого бомжа. Он проводил время в окрестностях Литейного проспекта – либо возле
Сомнения следователя Громовой возросли, и она распорядилась послать кого-нибудь поприличнее к Журавлеву домой и осторожненько так побеседовать с его домашними на предмет выяснения обстановки.
На следующий день, дождавшись, когда Андриан Журавлев удалится из дома, молодой мужчина располагающей наружности позвонил в дверь его квартиры. Дверь открыла, на цепочку правда, маленькая сухонькая старушка, оказавшаяся бабушкой подозреваемого. Увидев полицейское удостоверение, она очень испугалась, так что оперу пришлось долго ее успокаивать. Он сказал бабушке, что пришел выяснить у ее внука кое-какие пустяковые вопросы, и попросил разрешения его подождать. Старушка согласилась и, с готовностью отвечая на умело поставленные вопросы, поведала товарищу из полиции, какой замечательный у нее внук, как он заботится о ней, помогает по хозяйству. И хоть человек он молодой, но серьезный – не бегает по дискотекам и барам, боже упаси, не водит в квартиру сомнительных девиц. Да он вообще не пьет и не курит, много занимается спортом.
Опер сделал вид, что удивился: такой, мол, неказистый с виду, каким же спортом он занимается?
«Что вы, – обиделась бабушка, – не смотрите, что он росту невысокого. Он, Андрюшенька, очень сильный и ловкий, с детства занимался акробатикой, во всесоюзных соревнованиях участвовал, правда – для юниоров. А потом занялся бегом и карате. Бегает очень быстро и выносливый, каждое утро километров по десять пробегает. И еще ходит куда-то в зал тренироваться, а летом на даче…»
– Неужели кирпичи разрубает? – усмехнулся опер.
– Нет, не кирпичи, а что вот досочку такой толщины, так я сама видела. – Бабуля поджала губы.
– Не может быть!
И бабушка, чтобы поддержать реноме любимого внука, показала оперу и наградные кубки, и фотографии, и даже спрятанную в шкафу нунчаку – две безобидные с виду палочки, пользуясь которыми опытный мастер карате может запросто убить своего противника.
– Ого! – насторожился опер и, позвонив прямо из этой квартиры, негромко произнес в трубку несколько слов, после чего удалился, сердечно распрощавшись с бабушкой и вежливо отказавшись от чая.
Они взяли меня прямо на улице возле дома. Времени было немного – около семи вечера. Я шел от метро к дому, задумался, расслабился и опомнился только, когда двое жлобов возникли рядом и схватили меня под руки.
– В чем дело, ребята? – миролюбиво спросил я.
– Полиция! – гаркнул один мне прямо в ухо. – Уголовный розыск!
Здорово они были похожи на ментов из сериала: такие же куртки и шапочки, и морды
– Придется поехать с нами, – издевательски растягивая слова, начал тот мент, что стоял справа, – если ты не против, конечно.
– Я, конечно, против, – в тон ему ответил я, – но вам ведь мое «против» по барабану.
Второй мент, тот, что слева, в это время ловко обшарил мои карманы, но не нашел там ничего особенного. Он достал мой паспорт, но даже не стал его смотреть, а просто спрятал в карман, из чего я сделал вывод, что менты ждали именно меня, а не просто налетели на случайного человека.
– Не вздумай чего выкинуть! – предупредил меня левый мент.
Они были так похожи, что казались братьями. В машине, зажатый с двух сторон на заднем сиденье, я задумался.
С чего это они ко мне прицепились? Если у следователя Громовой возникли какие-то вопросы, то вызвала бы повесткой. А то послала аж троих, еще и с машиной. Что за срочность такая?
– Вы вообще-то по какому вопросу? – вежливо спросил я.
– Заткнись, гнида. – Правый мент ткнул меня локтем в бок, и, хоть было не больно, я насторожился. Что же они задумали?
Меня привезли совсем не в то место, куда вызывала следователь, втолкнули в небольшую душную комнатенку. У Громовой кабинетик-то попросторней будет! И мебель поприличнее. А эти, видно, еще не дослужились. В комнате стояло два обшарпанных стола. Стул, куда толкнул меня правый мент, подозрительно шатался даже подо мной, а на линолеуме прямо посредине комнаты зияла здоровенная дыра.
Менты сняли куртки и шапочки и стали меньше похожи, однако для удобства я решил так и называть их про себя – правым и левым. Потом они переглянулись, и один вышел. Со мной остался мент правый, тот, что помордатее и понаглее. Рожа у него была гладкая, маленькие глазки смотрели на меня вроде бы даже приветливо. Он сел за стол напротив меня, достал из ящика лист бумаги и ручку. Потом повертел в руках мой паспорт и подвинул по столу пачку сигарет.
– Закуривай, Андриаша. Не куришь, нет?
Я помотал головой.
– Это хорошо, – задушевно продолжал мент, – это для здоровья полезно. Тогда перейдем прямо к делу. Значит, ты нам сейчас быстренько и подробненько рассказываешь, как ты убивал девушку.
– Какую девушку? – От неожиданности я вытаращил глаза на правого.
– Ковалеву Марианну Владимировну, одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года рождения, русскую, проживала на улице Марата, дом пять, квартира восемнадцать, – зачитал мент из блокнота.
– С чего это мне было ее убивать? Я ее и в глаза-то не видел никогда, только со спины.
– Врешь, Андриаша, – ласково гнул свою линию мент, – ты ее преследовал…
– Ничего я ее не преследовал!
– Молчать! – гаркнул он и хлопнул кулаком по столу. – Молчи, гнида, и слушай, что я говорить буду. Ты за девушкой побежал? Побежал. И не впаривай мне тут, что не сумел догнать. Чтобы ты, чемпион, не мог бабу на высоких каблуках догнать!
– А может, она на машине уехала! – сгоряча ляпнул я.