Алина в Стране Чудес

Контровский Владимир Ильич

Зверюга могла на раз зачифанить всех наших лошадок — бежать-то им было некуда, — однако тварь, похоже, имела другие намерения. И я, кажется, догадалась, какие именно. Ой, мамочки-и-и…

Дракон поводил башкой из стороны в сторону, круша кроны деревьев, и уставился своими немигающими глазищами прямо на помертвевшую меня. Учуял, гад, — я видела, как у него хищно раздувались ноздри. Сотник остервенело рубил заросли, расчищая проход в глубь леса, подальше от этого зубастого кошмара, а я стояла ни жива ни мертва, влипнув спиной в корявое толстое дерево и чувствуя, что вот-вот джинсы мои станут мокрыми самым постыдным образом. Блин, так вот что чувствовала привязанная к скале Андромеда…

А дракон изогнул шею и всунул морду между двух стволов — меня обожгло горячим смрадным дыханием. Я могла бы при желании дотянуться

до его бугристой рожи, вот только такого желания у меня почему-то не возникало. О'Прах дернул меня за руку, оттаскивая на расчищенный пятачок за деревом, и вовремя — крылатый ужас шлёпнул языком прямо туда, где я только что стояла. Язык у него был длинный и липкий — к нему так и цеплялись листья и кусочки коры, — и я содрогнулась, представив себе прикосновение этой живой ленты. Мы выиграли пару шагов, но дракон не унимался — он вдвигался в чащу с мощью бульдозера, сокрушающего зелёные насаждения под стройплощадку для нового торгового комплекса. На наше счастье, деревья здесь росли густо и были они очень основательные, толщиной чуть ли не с колонну Исаакиевского собора, так что даже у этого матёрого птеродактиля не хватало сил вывернуть их с корнем или сломать. Но с другой стороны, просветы между ними были густо заплетены типа лианами и прочей висячей гадостью — не прошмыгнёшь. Верт прорубал просеку, но делал он это куда медленнее, чем дракон продвигался вперёд. Мы проигрывали.

Сотник понял это раньше меня. Он обернулся, смерил глазом расстояние между мной и оскаленной драконьей пастью и отважно кинулся на врага. Я закрыла глаза.

Раздался хряск, и я поспешно открыла их снова. Верт врезал мечом по верхней губе дракона и, похоже, тому это не сильно понравилось. Дракон не плюнул огнём, хотя искры из его ноздрей посыпались, ярко осветив поле боя. Наверно, он не хотел вызвать лесной пожар, но, скорее всего, причина была в другом: несчастная я нужна была ящеру в неподжаренном виде — может быть, дракон предпочитал девушек варёных, солёных или просто натурально-свежих. Не попытался он и заглотить отчаянного смельчака — тесновато было для полного распахивания пасти, а сотник наверняка не преминул бы ткнуть мечом в десну или в нёбо чудовища — нужна ему такая зубочистка? Дракон не стал выпендриваться: он просто мотнул головой, и начальник сотни наёмников улетел в заросли и где-то там рухнул.

И вот тут мне стало страшно, как никогда в жизни. Какое, нах, фэнтези? Эта скотина сожрёт меня и даже не поморщится — меня, такую умную, красивую, любимую и вообще единственную и неповторимую! Избранную! Говорила мне мама, смотри под ноги, когда гуляешь по улице, так ведь нет, мы сами с усами… А дракон смотрел на меня, и я отчётливо видела в его глазах ехидную издёвку.

* * *

Мне бы броситься бежать, однако ноги не слушались. Я судорожно прижала руки к груди и вдруг ощутила, что амулет-бабочка — подарок Причесаха — ожил. Бабочка энергично шевелила крылышками, словно силясь взлететь и защитить меня от чудовища. И я поверила, что эта крошка действительно сможет это сделать, и стиснула дрожащими пальцами цепочку оберега с отчаянием утопающего, хватающегося за соломинку.

Из-под моих пальцев вырвался тонкий — не толще вязальной спицы — зелёный луч и уперся в драконий глаз. Нет, зверюга не сдохла в страшных мучениях, не взревела от боли и не кинулась прочь — она замерла на месте, и в её взгляде проступило удивление. Дракон чуть наклонил голову набок, словно прислушиваясь к невидимому собеседнику, пожевал губами, зашипел — не зарычал, а именно зашипел как змея, только громко, — и… подался назад. Я не поверила своим глазам — крылатая бестия отступала! Громадные кривые когти двух мощных лап, которыми чудовище вцепилось в деревья, втискивая себя между ними, соскользнули, срывая целые пласты коры и оставляя на покалеченных стволах глубокие белые борозды, и комодоподобная башка с ковшеобразной пастью исчезла. Уцелевшие ветки затрепетали под порывом ветра — дракон подпрыгнул, взмахнул крыльями и взлетел вертикальным стартом. Звёздное небо, ясно видимое через оставленный драконом пролом, на миг задернула тёмная тень, затем она исчезла, и наступила тишина — такая, что слышно было, как падают на землю сорванные листья.

Я как стояла, так и села на

задницу — ноги потрясённую меня уже не держали. Руки тряслись мелкой дрожью, во рту была тошнотная горечь, словно с дикого бодуна, и прошло минут пять, прежде чем я начала хоть что-то соображать. Да, такой стрессик явно не для слабонервных — захлебнуться можно от избытка адреналина, реально.

Придя в себя, я первым делом прислушалась — кругом было тихо. И мой амулет уснул: бабочка замерла и снова стала просто изящным украшением. Магия, блин горелый…

Цепляясь за дерево, я кое-как встала и позвала севшим голосом:

— Верт, эй… Ты где?

Молчание. Меня легонько стукнула по макушке обломанная ветка, застрявшая где-то наверху и только теперь решившая упасть. Я вздрогнула от ушей до пяток и снова окликнула своего доблестного защитника — уже громче:

— Эгей, сотник! Ты живой?

Темнота зашевелилась и постепенно приняла очертания человеческой фигуры. Мой рыцарь выглядел неважно — это было видно даже при слабом свете звёзд. Сотник хрипло дышал, кожа на его лице была содрана — драконья шкура сработала не хуже напильника, — но славный воин, опираясь на меч (не выпустил оружия из рук!), первым делом спросил:

— Вы целы, леди Активиа?

— Угу, — я кивнула. Есть всё-таки в этом мире настоящие мужчины…

— А где дракон? — уточнил сотник, продравшись ко мне сквозь заросли.

— Я его прогнала, — невозмутимо ответила я.

— Вы?!

— Я, — подтвердила скромная я, — своей личной магией. Но если бы не ты, я не успела бы сплести заклятье. Так что спасибо тебе и твоему мечу, Верт, — ты меня конкретно спас.

Сотник растаял, и я поняла, что если я его сейчас только попрошу, он тут же умрёт за меня на месте, причём не задавая лишних вопросов. Легко всё-таки эти мужики ведутся на самую нехитрую фишку — уж очень у них мозги прямолинейно скроены. Вымирающий вид, что с них возьмёшь…

Я вот, например, прекрасно понимала, что присутствую при рождении новой легенды об отважной амазонке из рода Отданонов (надо будет при случае стребовать с горных князей соответствующее вознаграждение за рекламу их клана), на глазах очевидцев голыми руками положившей страшное огнедышащее чудище (это вам не паучка песочного мечами почикать, да ещё вчетвером). Историю пишут не победители, а уцелевшие (классное выражение, я его вычитала в одной книжке про рыцарей).

Но сейчас нам было не до баллад о героях-драконоборцах. Крадучись и поминутно озираясь, мы с Вертом выбрались на поляну, готовые при малейшем подозрительном шорохе броситься обратно в спасительную чащу. Лиственную крышу нашего приюта дракон сломал, взошла луна, и поэтому мы смогли в деталях рассмотреть окружающий нас пейзаж. Полянка была перепахана когтями чудовища и засыпана сломанными сучьями, мой гламурный шалаш превратился в бесформенную кучу веток и листьев. Впрочем, последнее обстоятельство меня не очень расстроило: в такой ситуации думать о сексе может только предельно озабоченная особь или полная кретинка, а я, как вы уже наверняка поняли, рыбка гораздо более ценной породы и куда более глубокого заплыва.

Из кустов по одному вылезли воины — никто из них не пострадал, и даже лошади не получили ни единой царапины. Так, понятненько, — значит, эта крылатая зараза прилетала только за мной. С одной стороны приятно, что мне оказывается такое внимание, но с другой — я бы предпочла, чтобы это внимание оказывал какой-нибудь другой, чуть более приятный в общении персонаж. Бойцы выглядели смущёнными и старательно прятали глаза, однако сотник не стал учинять им разнос — дураку понятно, что ребята не могли справиться с этим крупнокалиберным зубастым огнемётом, только погибли бы зря. И осторожную меня не покидала нехорошая мысль: а если дракон вернётся, чтобы продолжить выполнение своей личной продовольственной программы? Одно дело беззастенчиво вешать Верту лапшу на уши насчёт моей персональной магии, и совсем другое — применить эту магию в случае острой необходимости. Бабочка-то, похоже, действовала по собственному усмотрению, и нет никакой гарантии, что в следующий раз она точно так же откликнется на мой истошный крик о помощи. Знать бы ещё, почему дракон прервал увлекательную игру "кто не спрятался, я не виноват" на самом интересном месте… Ладно, Алиночка, сказала я себе, не грузи мозги — вредно для здоровья. Ты жива-здорова-невредима, а будут бить — тогда и будем ныть.