Алиса & Каледин
Шрифт:
– Эй, ты чего замолчала? – забеспокоился Каледин. – Все в порядке?
– Да не то слово, – прорвало Алису. – Все просто зашибись. Минуту назад мне снился сон, как за мной по переулку гонится маньяк с ножом, а теперь ты мило сообщаешь: сон в руку! Конечно, что тут может быть не в порядке! Еще раз скажешь эту идиотскую американскую фразу – убью, как собаку.
– Не нервничай так, – устало усмехнулся Каледин, усвоив, что вещие сны снятся не только ему. – Я думаю, после возвращения в Москву к тебе приставят охрану. Или ты думаешь, этот сон – спецпослание от него? Свинство, конечно, что тебя засветили. Но вспомни стиль поведения Джека Потрошителя – он ведь не зарезал следователя из Скотланд-Ярда, который вел его дело? Нет, маньяка хватило лишь на присылку экзотических писем. Согласен – хреново, но переживаемо. Кстати, как прошел твой визит в музей? Удалось ли получить доказательства, что ДНК была похищена?
В течение десяти дальнейших минут Алиса детально обрисовывала Каледину ситуацию с ДНК, музеем и посланиями, написанными чернилами из крови с имбирным пивом. Она не сомневалась, что добрый Каледин замочит ее выводами: она дура, кур ей пасти, обсмотрелась фильмов про зомби – совсем как в ту ночь, когда они спорили по поводу совпадения ДНК. К ее удивлению, Каледин тускло заявил: он с ней совершенно согласен. И чеканными фразами поведал о «прелестях», обнаруженных этой ночью в Интернете, – серийные убийства женщин в стиле Потрошителя происходят в Европе каждые двадцать лет начиная с… 1608 года. По мере мрачного рассказа сердце Алисы преисполнилось таким волнением, что она опустошила второго «Смирнова». Информация Каледина была еще хуже, чем сходство ДНК двух убийц, поскольку она доказывала – Потрошитель был жив задолго до кровавых лондонских событий осенью 1888 года. Голова закружилась то ли от шока, то ли от выпитых на голодный желудок ста граммов смирновской водки. Не колеблясь, Алиса полезла за третьей бутылочкой, однако «беленькая» в мини-баре предательски закончилась.
– И что ты собираешься делать? – спросила она, вываливая содержимое мини-бара на пол. – Оформишь как доклад и положишь на стол Муравьеву?
– Не знаю, – откровенно признался Каледин. – Есть навязчивая мысль: если я озвучу это начальству, за мной приедут в чудной белой карете с вежливым персоналом. Муравьев попросту сочтет, что мы одновременно рехнулись на почве тяжелой работы. Да на его месте я и сам бы так решил. Поэтому я хотел для начала посоветоваться с тобой. Хотя это в принципе не главное…
– А что главное? – похолодела Алиса.
– Я действительно схожу с ума, – без тени усмешки произнес Каледин. – После того как я выстроил последовательность убийств а-ля Потрошитель за последние четыреста лет, мне пришло в голову – а не копнуть ли еще глубже? Ну я и копнул… и в результате раскопал ТАКОЕ, что даже не решаюсь тебе сказать. Ты меня отправишь в психушку на всю жизнь и заберешь себе квартиру.
Алису замутило от неприятного предчувствия…
– Я верю всему, – сказала она. – Если ты обнаружил, что Потрошитель – это воскресший Ленин, я не буду возражать. Сама уже на грани помешательства.
– На деле все гораздо хуже, – мило сообщил Каледин. – И если я действительно прав, то мы сильно пожалеем, что ввязались в это дело…
– Не томи, – замороженным тоном попросила Алиса.
– Как скажешь, – согласился Каледин.
Он откашлялся и начал подробно, вдумчиво рассказывать…
Глава пятнадцатая
«Пожиратели душ»
– Когда я глубокой ночью шарился в Интернете по поводу статистики серийных убийств женщин в других городах, меня неожиданно пробила мысль: а что, если Потрошитель не просто серийный маньяк, каких в нашем мире обитают сотни? Что, если он, убивая свои жертвы, делал это вовсе не ради удовольствия, а выполнял известный ему одному особый ритуал? Эту тему никто и никогда не разрабатывал, в том числе и Скотланд-Ярд. Бегающий за бабами сексуальный маньяк с ножом был для криминальной полиции и привычнее, и понятнее. Объяснять придется долго, поэтому я начну издалека, ладно? Если начнешь засыпать, попробуй себя ущипнуть.
Около 1200 лет до Рождества Христова на Ближний Восток из недр Центральной Африки пришли загадочные люди, основав на выжженных солнцем землях свои города. Точнее, говорили, что этот народ родом из Африки, на самом деле точно неизвестно, кто они и откуда появились, они словно вылезли из песка посреди пустыни. Исторические сведения о происхождении пришельцев расходятся, но в Библии сказано: их предками были Ханаан и Хам, первоначально их так и именовали – «хананеяне», название «финикияне» появилось значительно позже. Финикия в мгновение ока стала богатым и могущественным государством. Финикийские мореплаватели первыми обогнули Африку на хлипких суденышках того времени, а их торговцы плавали по всему миру, строя новые города и воздвигая в них величественные храмы… Один лишь вид финикийских богов наводил ужас на другие племена, о чем писал «отец истории» Геродот: боги эти были кровожадны и сильны, они не терпели даже малейшего ослушания. Регулярно им приносились человеческие жертвы, и народы завистливо шептались: именно благодаря этому покровительству и удачливы в делах, и богаты финикийцы – куда их не ткни, растут, словно плодоносящая пальма.
А еще через четыреста лет после появления поселенцев на библейской земле вдова финикийского царя по имени Дидона, приплыв в Северную Африку, основала там очередную колонию – Карфаген. Очень скоро, как и прочие финикийские города, он распух от золота, оно лилось в его казну нескончаемым потоком. Карфагенские купцы торговали рабами, пурпуром, тканями – наверное, не было ни единого товара, который не прошел бы через их рынки. Владения Карфагена простирались от Испании до Египта, карфагенянам принадлежали острова Сардиния и Корсика, они успешно воевали с Нубией, копья их воинов угрожали предместьям самого Рима.
Античные путешественники описывают Карфаген как чрезвычайно помпезный и роскошный город, полный вычурных зданий с колоннами, улиц, по которым движутся слоны в дорогой сбруе, площадей с лавками богатых купцов и зловещих храмов, сплошь залитых кровью жертв. Вот на храмах я хотел бы остановиться особо. Как и в остальных владениях Финикии, главным божеством Карфагена считался Баал-Хаммон – гигант с телом человека и головой быка, его торс покоился на восьми уродливых паучьих ногах. Он являлся одновременно богом Солнца и богом плодородия – именно он давал карфагенянам урожай хлеба, щедро проливал воду с небес, не давая им умереть с голоду. В знак благодарности Баал-Хаммону приносились в жертву лучшие люди, ему отдавали самое дорогое – сыновей-первенцев. В полой металлической статуе с бычьей головой возжигали огонь и бросали тельца умерщвленных детей прямо в пламя. Этого ритуала не мог избежать никто, даже самые богатые и знатные люди города. Знаменитый военачальник Гамилькар подменил своего малолетнего сына ребенком-рабом, и того принесли в жертву Баалу. Позднее спасшийся сын стал великим полководцем Ганнибалом, бросившим боевых слонов через Альпы на Рим. Жрецы Баала и сами были в статусе «младших божеств», они жили богаче, чем самые могущественные люди в Карфагене, их смертельно боялись в каждой семье. Жрецы могли забрать любого горожанина и сжечь его на алтаре Баал-Хаммона. Но даже среди этих полубогов существовала элита, прослойка из трех человек – им беспрекословно подчинялись сами жрецы. Считалось, что в жилах этих людей течет кровь бога Баала. Все трое носили на лицах золотые маски, никогда не снимая. Однако самое главное: они всегда были молоды. Средний возраст людей в масках составлял двадцать лет, ни годом больше. Прочие жрецы культа Баала старились и умирали, но трое высших покровителей оставались в расцвете молодости. Им не было известно, что такое старость или смерть. Этой тройке в масках тоже приносили персональные жертвы. Раз в двадцать лет к алтарю приводили восемнадцать женщин и девушек – ровно по шесть на каждого высшего жреца. И когда двери алтаря Баал-Хаммона закрывались, никто не знал, что случалось с девушками: они исчезали навсегда. Жители Карфагена верили, что трое жрецов пожирают девичьи души, высасывая их жизненную силу и тем самым обеспечивая себе ВЕЧНУЮ МОЛОДОСТЬ. Так это или нет, но время шло, а три повелителя храма Баал-Хаммона не старели. Никогда.
«Пожиратели душ» не покидали пределов алтаря, а властители Карфагена, которые наверняка жаждали заполучить рецепт вечной молодости, боялись даже намекнуть им на это: ведь жрецов охранял сам Баал-Хаммон. Мы теперь смеемся над языческими божками, нам забавно: ах, эти придурки поклонялись человеку с головой быка и паучьими ногами, и никто из нас даже не подумает: а откуда взялись наши нынешние страхи перед «царством тьмы»? Баал-Хаммон воплощал вселенское зло, пожирая тысячи человеческих детей, продавая людям богатство за их же кровь. Ничего не напоминает? Между прочим, одно из многочисленных имен Баала – Баал-Зебул, именно от него произошло известное слово «Вельзевул», обозначающее Дьявола. Он и есть Дьявол, как я его понимаю, а вовсе не какой-то бледный козлик, образ которого навязывает церковь. Существовал ли вообще когда-нибудь такой Дьявол, каким его описывает нам Библия? Этого мы не знаем. Зато залитый жертвенной кровью бог Баал всегда присутствовал в разных ипостасях. Добро не надо ублажать, оно поможет тебе просто так. Зло же требует в жертву кровь, за это оно дает тебе то, что невозможно приобрести другим путем. Золото и славу.
Однако в 146 году до Рождества Христова Карфаген пал. Римские центурии взяли его штурмом, несмотря на сотни младенцев, сожженных жрецами в раскаленном чреве Баал-Хаммона, которого жители умоляли о чуде. Идол не услышал их и не принял жертвы. Согласно постановлению римского Сената город должен был быть полностью уничтожен. Римляне срыли укрепления, разрушили стены, сровняли здания с землей, а карфагенян поголовно продали в рабство. Храмы исчезли в пламени пожарищ, в том числе и центр религии Карфагена – главное святилище Баал-Хаммона. Его жрецы попытались помешать чужеземцам сжечь здание, но были зарублены римскими солдатами. Тройка «пожирателей душ» отказалась покинуть мраморную келью, где находился алтарь. По приказу центуриона Луция Септимия здание было подожжено. Колонны упали, и крыша рухнула, заживо похоронив под собой последних приверженцев кровавого культа человека-быка. Землю, на которой стоял Карфаген, посыпали солью, чтобы на ней уже никогда ничего не росло. С тех пор через это место прошло много завоевателей – на смену римлянам явились вандалы короля Гензериха, их сменили византийцы, затем прочно обосновались арабы. В 1270 году французский король Людовик IX (позднее получивший прозвище Святой) предпринял Восьмой крестовый поход в Тунис против сарацин. В его войске находилась особая сотня рыцарей, посланная королем Неаполя Карлом Анжуйским. Неаполитанский венценосец был большим любителем античных древностей в отличие от других монархов того времени, интересовавшихся лишь возможностью хорошо пожрать и выпить. Эти-то рыцари, руководствуясь отрывочными сведениями из римских библиотек, и раскопали подземелье с остатками кровавого храма Баал-Хаммона. К их разочарованию, они не нашли ничего, кроме черепа с длинными волосами и шести каменных табличек, украшенных «дьявольскими» письменами. Крестоносцев в Тунисе поразила бубонная чума, Людовик Святой умер, часть войска бежала, часть попала в плен к сарацинам. Хотя неаполитанцы благополучно прибыли домой, король не наградил их, а отругал за непонятный череп и таблички. Они пылились в его личном архиве, пока в 1308 году внук Карла Анжуйского – Карл Роберт не сел на венгерский трон по просьбе собрания местных баронов. Вместе с ним из Неаполя в венгерскую столицу уехал целый «поезд» из груженных доверху возов и карет. В качестве «приданого» будущему королю впихнули череп и каменные таблички – надо же было освободить переполненные архивные полки. Придворные венгерские ученые бились над возможностью расшифровать финикийскую клинопись, но потерпели неудачу. В 1541 году во время штурма турками Будапешта архив сгорел, с тех пор оригиналы табличек «пожирателей душ» считаются утерянными. В архивных бумагах остались только их копии.