Алиса в Стране чудес (др.перевод)

Кэрролл Льюис

– Ясно, – сказала Алиса, – а теперь слово «ужные».

– Так. Ужные – это, конечно, похоже на ужей, и чаще всего – выползающих к ужину. Ты же помнишь, что тогда червело, то есть вечерело.

– Здорово! – обрадовалась Алиса. – А «мрави»?

– Мрави – почти муравьи, но появляются они только во мраке.

– Теперь я понимаю, – раздумчиво сказала Алиса, – а что такое «кузали»?

– Это совсем просто. Мрави скакали и стрекотали кузнечиками. А «на снову» – значит на сонном, вечернем лугу снова и снова без передышки.

– А

«за нисом» – это, наверное, за низким лесом! – догадалась Алиса.

– Молодец, – похвалил её Желток-Белток. – Это слово с двумя смыслами. Оно раскрывается как две створки одного окна. Прали – естественно, одновременно парили и орали.

– Кто орал и парил? – спросила Алиса.

– Конечно же, курави! – воскликнул Желток-Белток. – Они похожи сразу на журавлей и на куриц. Но слишком уж курчавые и любят покуражиться над кем-нибудь. Это, кстати, ещё одно слово-окошко.

– Склюняя – наверное, склевывая? – начала Алиса.

– Верно! – воскликнул Желток-Белток. – Но эти курчавые курави не только клюют, но и одновременно линяют. Шерсть так и летит клочьями. Труднее всего, пожалуй, объяснить последнее слово – «пелаву». Тут что-то про траву. Но трава уж очень странная. Пела она, что ли, когда её склюняли? Ну это уже не важно. Всё понятно?

– Всё! Спасибо! – поблагодарила Алиса.

– А где же ты эти заковыристые слова нашла?

– В книжке, – сказала Алиса. – Но я знаю стихи и попроще. Мне их читал, кажется, Тик. Или Тец?

– Коли дело дойдет до стихов, – сказал Желток-Белток, плавно взмахивая рукой, – то лучшего чтеца, чем я, надо ещё поискать. Ты бы послушала…

– Ой, нет, я бы лучше не послушала!.. – вскрикнула Алиса, надеясь улизнуть поскорее.

– Отрывок, который я тебе прочту, – продолжал как ни в чём не бывало Желток-Белток, – сочинён специально для твоего удовольствия совсем недавно, только сейчас.

Алиса поняла, что ей не отвертеться, покорно присела на траву и вежливо промямлила:

– Я вам чрезвычайно признательна.

Желток-Белток начал:

Письмо я зимнею порой Писал, а снег лежал горой. Писал весеннею порой. Капели пели вразнобой…

Капели, конечно, не пели, – пояснил Желток-Белток, – то есть они пели, но, видишь ли, вразнобой.

– Вижу, – подтвердила Алиса.

– Видишь или слышишь? А может быть, ты видишь ушами? Или слышишь глазами? – желчно заметил Желток-Белток и продолжал:

Писал я летнею порой… Жара! Окно скорей открой! —

вдруг выкрикнул он.

Алиса огляделась в поисках окна.

– Где же окно? – спросила она.

– Оно в стишке! – отрезал Желток-Белток. – Не сбивай!

Писал осеннею порой — Я переписку вел с плотвой. Пишу я: «Рыбки! Ни гугу! Ведь я сижу на берегу!» А рыбки пишут: «Дорогой! Да мы на берег ни ногой!» Пишу я: «Мелкая плотва! Да за подобные слова…»

– Простите, – снова перебила Алиса, – я не очень понимаю, о чём вы там с рыбами переписываетесь.

– Потерпи, поймёшь, – бросил Желток-Белток.

А

рыбки пишут: «Грубиян! Попробуй сунься в океан!» Со злости я в другом письме Не написал ни бе ни ме. А рыбам будто дела нет — Они ни слова мне в ответ. Тогда я написал: «Ну что ж…» Пошел и взял консервный нож. Потом из кухни приволок Помятый медный котелок. Скорбя в предчувствии беды, Налил я в котелок воды. Тут появился сам собой Какой-то странный НИКАКОЙ. И я сказал: «Кипит вода. Скорей зовите рыб сюда!» Вернулся быстро он назад, Развёл руками: «Рыбы спят. Я не решился их будить. Придётся, право, погодить». Я топнул правою ногой: «Какой ты, право, НИКАКОЙ!»

Желток-Белток так громко гаркнул последнюю строчку, что Алиса вздрогнула. «Не хотела бы я быть этим Никаким», – поёжилась она.

Но он обиделся, чудак, И проворчал: «Ах, вот вы как!» Решил я сам пойти на дно, Взяв нож консервный заодно. Я весь до ниточки промок, А дверь закрыта на замок. Стучал я долго в дверь: ТУК-ТУК! Стучал в окно: БАМ-БАМ! И вдруг…

Наступило долгое молчание.

– Это всё? – недоуменно спросила Алиса.

– Всё! – буркнул Желток-Белток. – Всего хорошего! Пока!

От неожиданности Алиса замерла. «После такого явного намёка, – решила она, – оставаться глупо. Меня просто-напросто выпроваживают». Она встала и протянула руку Желтку-Белтку.

– До свидания, – сказала она, стараясь скрыть обиду. – Надеюсь, как-нибудь встретимся.

– Я бы не хотел надеяться! – проворчал Желток-Белток, протягивая Алисе один палец. – К тому же мне трудно будет узнать тебя в лицо. Все вы, люди, на одно лицо.

– Как раз по лицу и различают, – возразила Алиса.

– Именно различают! – воскликнул Желток-Белток. – А человеческие лица не различимы. Два глаза, – он раздвинул два пальца рогаточкой, – посредине нос, под ним рот. И так у всех. Вот если бы у тебя глаза были на носу, а рот, к примеру, на макушке, мне удалось бы тебя узнать при встрече.

– Тогда я была бы уродиной, – рассердилась Алиса.

Но Желток-Белток равнодушно отвернулся и невнятно пробормотал:

– Сначала попробуй, потом говори.