Алиса в зазеркалье (Алиса - 2)
Шрифт:
– А щенок-то был просто прелесть! – сказала Алиса, обмахиваясь желтым лепестком лютика. – Я могла бы обучить его всяким штукам, будь он другого роста… Ой, глупая! Я совсем забыла, что и мне нужен вовсе другой рост! Ну как же, как же мне вырасти? Постойте… Ну конечно, нужно что-нибудь съесть или выпить. Но попробуй догадайся – что!
В рассуждении, что бы такое съесть, Алиса стала присматриваться к цветам и травинкам. Но всё это было не то. А ей требовалось именно ТО питье или ТА еда. Тут её взгляд упёрся в большой гриб, чуть ли не с неё ростом. Она обошла его вокруг, заглянула под шляпку, ничего особенного не увидела и приподнялась на цыпочки: вдруг сверху
Толстая и важная Куколка, укутанная шалью до глаз, невозмутимо попыхивала длинной фарфоровой трубкой.
Глава пятая
Бабочкина Куколка
Куколка и Алиса молча глазели друг на друга. Наконец Куколка оторвалась от своей трубки и вялым, сонным голосом пробубнила, будто и не к Алисе обращаясь: «Кто это?»
Такое начало разговора мало было похоже на начало. Алиса растерялась:
– Это, уважаемая, не это, а я. То есть это не совсем та я. Поначалу я была не это. Но я столько раз становилась то тем, то этим, что совершенно в этом запуталась.
– Не путай меня, – рассердилась Бабочкина Куколка, – это уже ни в какие ворота не лезет.
– Это как раз пролезет, – возразила Алиса. – А вот то это, что раньше было мной, никак не пролезало даже в крохотную дверцу. Не говоря уж о воротах, ясное дело.
– Ни ясности, ни дела не вижу. Ни того, ни этого, – возразила Бабочкина Куколка.
– Вам неясно, потому что ЭТОГО с вами ещё не случалось, – попыталась объяснить Алиса.
– Случалось! – отрезала Куколка.
– Правильно, то вы были гусеницей, а то станете бабочкой.
– ТО – это не то, что ЭТО, – решительно сказала Куколка.
– Хорошо, – поспешила согласиться Алиса. – Зато со мной было как раз ТО. То я больше, то меньше. А это…
– Кто – это? – перебила её Бабочкина Куколка.
Вот и вернулись к началу. Только это начало разговора было больше похоже на конец его. Алиса уже не сдержалась и сердито сказала:
– В конце концов, вам бы тоже неплохо было бы представиться.
– Как ты себе это представляешь? – пробурчала Куколка.
Этот вопрос совершенно сбил Алису с толку. Что толку разговаривать в таком духе? Куколка, наверное, просто не в духе. Алиса повернулась, собираясь уходить.
– Вернись! – окликнула её Куколка. – Я ещё не сказала самого главного.
Как тут уйдешь? И Алиса вернулась.
– Главное – не забывать главного, – бормотнула Куколка.
– И это всё? – спросила Алиса, еле сдерживаясь, чтобы не нагрубить.
– Но это не самое главное, – обронила Куколка.
Делать Алисе было нечего. Да она и не знала, что делать.
И, делать нечего, решила подождать: вдруг услышит что-нибудь дельное? А Бабочкина Куколка молчала себе, посасывая длинную фарфоровую трубку. Лишь минут через пять она промямлила:
– Тебе чего-нибудь не хватает?
– Да, – грустно сказала Алиса, – мне не хватает роста. Я уж и не помню, какой была раньше.
– Но хоть что-нибудь ты помнишь?
– Боюсь, что нет. Даже «В лесу родилась ёлочка…» перепутала. – И Алиса тяжело вздохнула.
– Попробуй прочитать «Скажи-ка, дядя…», – посоветовала Куколка.
Алиса послушно начала:
Дядю старого на вилле Навестил племянник Вилли, И, на дядю строго глядя, Он спросил: – Скажи-ка, дядя, Ведь недаром для чего-то Вот уже недели две Ты стоишь на голове? – Даром, даром! Ни гроша Головой не заработал В жизни я, моя душа! Но племянник, строго глядя, Продолжал: – Скажи-ка, дядя, Ведь недаром говорили, Что гусей двенадцать дюжин Поедаешь ты на ужин? – Даром, что ли, милый Вилли, Я уже полсотни лет Ничего не ем в обед? А мальчишка, косо глядя, Пропищал: – Скажи-ка, дядя, Ведь недаром, без сомненья, Говорят, что ты легко Влез в игольное ушко? – Дар такой мне дан с рожденья, Но теперь я стал не тот — Мне мешает мой живот. Но паршивец, прямо глядя, Вопрошал: – Скажи-ка, дядя, Ведь недаром стал ты старым, Почему же ты пока Не дорос до потолка? – Дам тебе, юнец, задаром Я такого тумака — Прыгнешь сам до потолка!– Это не то, – сказала Куколка.
– Кажется, вы правы, – робко согласилась Алиса. – Некоторые слова изменились, то есть превратились.
– Некоторые! – возмутилась Бабочкина Куколка. – Все от начала до конца!
И она снова надолго замолчала.
– И насколько ты хочешь измениться? – спросила она наконец.
– О, на сколько будет вам угодно, – поспешно сказала Алиса, – лишь бы уж раз и навсегда. Так неприятно беспрерывно становиться то тем, то этим. Не правда ли?
– Да, неправда, – недовольно сказала Куколка.
Алиса молчала – никогда в жизни ей не встречалась такая противная спорщица. Так и терпение кончиться может.
– Ростом своим ты довольна? – спросила Куколка.
– Видите ли, – осторожно сказала Алиса, – всё было бы ничего, если бы удалось подрасти хоть чуть-чуть. Сейчас я, просто смешно сказать, кукольного роста.
– Ничего смешного не вижу. Это самый лучший рост! – рассердилась Куколка.
– Не сердитесь. Но мне это очень неудобно, – произнесла Алиса извиняющимся тоном, а про себя подумала: «Такие они все тут обидчивые, прямо беда!»
– Со временем приспособишься, – буркнула Бабочкина Куколка и занялась своей длинной фарфоровой трубкой.
Алиса набралась терпения и ждала, когда она соизволит заговорить снова. Через минуту-другую Куколка зевнула, трубка выпала у неё изо рта. А Куколка закачалась и скатилась с гриба в траву. И уже оттуда Алиса услышала:
– С этой стороны уменьшишься, а с той – увеличишься. Грызи.
– Что? – растерялась Алиса.
– Гриб! – донесся из травы глухой голос Бабочкиной Куколки.