Алисизация: восхождение
Шрифт:
– Сейчас мы отрубим пришельцам головы, а вы смотрите внимательно, чтобы сообщить потом первосвященнику. Надеюсь, достопочтенным Рыцарям Единства не придет в голову хотя бы подумать о том, чтобы украсть наше достижение, не так ли?
Несмотря на свое угрожающее положение, Юджио не мог не поразиться наглости девочек; стоя перед пятью Рыцарями Единства, обладающими сверхчеловеческой силой, они держались без намека на скованность.
Нет – пожалуй, было еще кое-что.
Вот эта вот эмоция, чувствующаяся даже при взгляде на девочек со спины, – ненависть?..
Лежа на полу, Юджио вложил все силы в единственную часть тела, которая могла двигаться, – глаза, – и уставился на Физель и Линель. Даже если он прав – на что эта ненависть направлена? Ведь по отношению к опасным преступникам, взбунтовавшимся против Церкви Аксиомы и ее первосвященника, Администратора, девочки испытывали не более чем любопытство.
Линель и Физель с ненавистью и презрением сверлили взглядами Рыцарей Единства, те раздраженно смотрели на девочек; Юджио глядел на детей снизу вверх, прокручивая сомнения в голове…
Пока тень в черном одеянии не возникла совершенно беззвучно за спинами у девочек, ни одна живая душа, по-видимому, не заметила ее движения.
Кирито, который должен был лежать, парализованный ядом, как и Юджио, приблизился к девочкам с грацией пантеры и вытащил из висящих на поясах ножен оба ядовитых меча – оружие Физели правой рукой, оружие Линели левой. Тем же движением снизу вверх он одновременно нанес неглубокие порезы на открытые левые руки обеих девочек.
Тем удалось оглянуться с ничего не понимающим видом лишь после того, как Кирито, отпрыгнув назад с мечами в обеих руках, приземлился на пол.
На невинных лицах Физели и Линели отразилось удивление.
– Как…
– Дви-…
Яд подействовал мгновенно, и девочки рухнули на пол, успев произнести лишь по слогу.
Кирито поднялся, будто заменяя их в стоячем положении. Взяв оба отравленных меча в левую руку, он подошел к Линели и правой рукой обшарил ее рясу. Тут же извлек маленький, в две фаланги пальца, флакончик с ярко-оранжевой жидкостью.
Сковырнув пробку, он поднес флакончик к носу и кивнул, будто уверившись, что это то, что надо, затем двинулся к Юджио. Тому оставалось лишь поверить, что жидкость, текущая из поднесенного к его губам горлышка, – противоядие, и выпить. Скорее всего, то, что он лишился чувства вкуса, было к лучшему.
Стоящий рядом с ним на коленях Кирито с на редкость угрюмым лицом еле слышно прошептал:
– Паралич пройдет через несколько минут. Как сможешь двигать ртом, начни заклинание полного контроля, только чтоб рыцари не заметили. Как закончишь, оставайся наготове и жди моего сигнала.
Сказав лишь минимально необходимое, Кирито встал и снова подошел к девочкам. Потом громко крикнул напряженным голосом, обращаясь к по-прежнему стоящим поодаль пяти Рыцарям Единства:
– Рыцарь Кирито, как и рыцарь Юджио, приносят извинения за проявленное неуважение, которое выразилось в том, что мы смотрели на вас, лежа на боку! В дополнение я молю вас об отсрочке нашей платы за это неуважение! Обещаю, что после этой задержки мы скрестим с вами мечи!
Сиреневый рыцарь – похоже, большая шишка – тотчас ответил с достоинством в голосе:
– Я второй из Рыцарей Единства, Фанатио Синтезис Ту! Преступники – моему Божественному инструменту, «Небесному мечу», чужда жалость, поэтому, если у вас есть последние слова, говорите их, пока сей меч не покинул ножен!
После этих слов Кирито перевел взгляд на лежащих рядом с ним девочек и достаточно громко, чтобы рыцари могли слышать, выплюнул:
– Вы думаете, это странно, да? Почему я двигаюсь.
Глаза Линели наполнились досадой, когда Кирито позаимствовал ее недавно произнесенные слова.
– Вы сами себя выдали. Вы сказали, всем священникам было велено не покидать комнат. Здесь, в соборе, никто не посмел бы ослушаться приказа. Раз вы ему не подчинились, значит, вы не настоящие ученицы священников.
Колючая боль охватила руки-ноги Юджио – видимо, благодаря начавшей возвращаться чувствительности, – но он практически не обращал на нее внимания. Он наконец-то понял, какое чувство прячется за выражением лица его партнера.
Несмотря на свое всегдашнее видимое спокойствие, Кирито был – в ярости.
Впрочем, непохоже, чтобы его гнев был направлен на Линель и Физель. Наоборот, во взгляде, обращенном к девочкам, читалось сочувствие.
– И потом – эти ножны у вас на поясе. Они из Багряного вечнозеленого дуба, который на юге растет, так ведь? Это единственный материал, который не гниет при контакте с ядовитой рубериловой сталью. Обычные ученицы ну никак не могут ходить с такими штуками. Поэтому я произнес заклинание против яда еще до того, как вы приблизились. Оно, правда, довольно долго включалось. …Сила – не только в том, как быстро вы можете махать мечами. В общем, вы обе глупые; достаточно глупые, чтобы заслужить смерть здесь и сейчас.
Холодно сказав девочкам эти слова, Кирито высоко поднял левую руку с ядовитыми мечами.
Два клинка, брошенные без тени колебаний, прочертили в воздухе зеленые следы. С глухим стуком они вонзились в мраморный пол у самых кончиков носов Линели и Физели.
– Но я вас не убью. Смотрите лучше, насколько сильны те самые Рыцари Единства, над которыми вы смеялись.
Произнеся эти слова, он развернулся и сделал несколько шагов вперед.
– …Приношу извинения, что заставил ждать, рыцарь Фанатио! Рыцарь Кирито готов к бою с тобой!
Ты переигрываешь… какие бы там ни были обстоятельства.
Юджио хотелось крикнуть эти слова в спину своего партнера, но его губы лишь слабо задрожали. Чувствительность возвращалась, но голоса все еще не было.
Кирито вечно таскал из библиотеки Академии книги по оружию, ему это было дико интересно. Видать, оттуда он и узнал про этот «Багряный вечнозеленый дуб» и про «ядовитую сталь». Добавив свое врожденное чутье, Кирито, конечно, сумел уйти от ловушки, которую устроили Линель и Физель, однако все равно из-за девочек он и Юджио влипли в очень опасную ситуацию. Им ведь теперь придется сойтись лоб в лоб сразу с пятью Рыцарями Единства, причем один из них – не кто-нибудь, а заместитель командующего. Обсужденный ими план заранее наложить заклинание полного контроля, а уж потом ворваться в коридор сам собой отменился.